Пока все. Не буду больше тебе мешать. До вечера.
До вечера.
Борис повесил трубку, я же в задумчивости сидел еще некоторое время, вертя трубку в руках. Что у него там за тайны? Чего он хочет от меня? Похоже, на сей раз это не просто смотрины. Может, он влюбился на полную катушку? Он явно чего-то не договаривает.
Я закрыл глаза и несколько раз надавил на них пальцами. Это всегда помогает мне, когда я утомлен.
А Бог ты мой, в конце концов, просто какая-то амурная история! Я повесил трубку и переключился на текущие дела.
Глава II. Она приходит только ночью
День действительно оказался для меня нелегким: мне пришлось выдержать несколько деловых встреч, каждая из которых буквально высосала из меня силы. Кроме того, возникли недоразумения с типографией, где печаталась наша газета, и, наконец, какой-то разгневанный читатель требовал опровержения опубликованной у нас информации по совершенно ничтожному поводу на уровне детской песочницы речь в заметке шла о благоустройстве дворов. Не сдержавшись, я накричал на Леночку за то, что она пустила этого психа ко мне, после чего она расплакалась, и чтобы ее успокоить, мне пришлось подарить ей набор шоколадных конфет, который я держал, разумеется, для абсолютно иных целей. В 6 часов вечера я закрылся в своем кабинете, и, желая хотя бы немного успокоиться, выпил две рюмки водки, которую всегда держал в своем баре.
Малость придя в себя, я отправился к Борису. К счастью, он жил совсем недалеко от нашего офиса, и мне представилась возможность пройтись пешком. Погода была чудесная: ярко светило солнце, в воздухе было разлито удивительное тепло начало сентября, последние погожие деньки, которыми одаривала нас природа перед долгим и нудным периодом дождей, слякоти и холода. Я шел по городу, наслаждаясь чудным вечером, и постепенно мысли мои отвлеклись от текущих дрязг и приняли иное направление. Я задумался о Борисе.
Мы познакомились с ним давно, еще в институте, хотя и учились на разным факультетах. С тех пор мы постоянно поддерживали отношения и с течением времени тесно сдружились. Борис был очень интересным мужчиной: довольно высокий, черноволосый, с уже пробивающейся сединой, придававшей ему еще больше шарма, с красивым мускулистым телом и слегка смуглой кожей, которая производила эффект ровного устойчивого загара. Женщины всегда вились вокруг него, и он привык к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Он менял их, по крайней мере, по нескольку раз в год. Многих из них я знал, но запомнил лишь некоторых тех, которыми он был особенно увлечен или тех, что задержались дольше обычного. Черты остальных изгладились из моей памяти. При всем при том, ни одной из них он не был увлечен настолько, чтобы потерять голову. Возможно, поэтому он так и не женился. Должно быть, такая жизнь была ему по душе, но со временем все мы стареем, и нас начинает тянуть к чему-то надежному, постоянному. Потрепанному кораблю нужна спокойная гавань, и мы становимся более сентиментальными, быстрее, и главное, сильнее привязываемся к друзьям, но особенно к женщинам. Раньше или позже наступает момент, когда беззаботные игрища прекращаются, и мы начинаем осознавать приближение неотвратимого конца. И тогда нам особенно необходимо присутствие рядом человека, с которым можно с радостью разделить оставшуюся часть жизни, отпущенной нам Создателем. Может быть, у Бориса наступил как раз такой момент? Может быть, он влюбился всерьез?
Размышляя обо всем этом, я пересек парк, вошел в подъезд и нажал кнопку вызова лифта. Да, очевидно, он здорово влюблен, и возможно даже, он подумывает жениться и хочет со мной посоветоваться именно об этом. Лифт, как всегда, спускался вниз невыносимо медленно, словно он шел с 30-го этажа. Ожидание всегда выводит меня из терпения, и я почувствовал, что снова начинаю раздражаться. Наконец, дверцы раздвинулись, и я ступил внутрь. Не знаю почему, но поездки в лифте всегда настраивают меня на какой-то меланхолический лад. Так было и теперь меня стала охватывать необъяснимая щемящая печаль, словно фатальное предчувствие. Перед дверью я попытался выбросить все это из головы и позвонил, как обычно, условным тройным звонком один длинный и два коротких. Дверь, как всегда, долго не открывали, складывалось впечатление, что хозяин должен сначала подняться из погреба или спуститься с чердака. Я к этому уже привык и, сдерживая раздражение, топтался на площадке. Но вот дверь, наконец, открылась, и я увидел Бориса в его традиционном домашнем облачении: спортивных трусах и майке. Меня всегда несколько забавляла эта экипировка, но на этот раз он выглядел каким-то озабоченным и даже, пожалуй, встревоженным, так что улыбка сползла с моего лица. Он молча пожал мне руку, жестом показав, что родители отдыхают, и их не надо беспокоить, а затем провел меня в свой заставленный книгами кабинет. После того, как я уселся в кресло, с наслаждением вытянув ноги, он закурил и стал нервно прохаживаться по комнате. Видно было, что он не знает с чего начать. Я ждал. Это длилось, наверное, минут пять или около того, и я не выдержал:
Ну? Может быть, ты скажешь что-нибудь? С тех пор, как я пришел, ты еще не произнес ни слова. Или ты хотел, чтобы я осмотрел твой кабинет? Кажется, ты говорил, что хочешь меня о чем-то расспросить? Ну, так спрашивай. У меня сегодня был очень нелегкий день, и я надеюсь, ты пригласил меня не для того, чтобы помолчать вместе. В чем все-таки дело?
Борис резким движением уселся в кресло и закурил новую сигарету.
Извини, сказал он, я просто не знаю, как начать.
Расскажи, где и как ты с ней познакомился, как давно? Как развиваются ваши отношения, и что тебя беспокоит, потому что я вижу, что тебя что-то беспокоит. Но начни с самого основного. Просто введи меня в курс дела.
Да, конечно. Познакомился я с ней два месяца тому назад, на улице, возле Ботанического сада, на авобусной остановке. Она стояла одна и выглядела такой потерянной. Озиралась по сторонам в какой-то тоске. Ну, я подошел, заговорил.
Как она отреагировала?
В том-то и дело, что как-то странно. Она как будто испугалась.
Кого? Тебя?
Ну да, наверное. Она была ужасно бледная, а в глазах страх.
Вот как? И что дальше?
Я завел с ней разговор.
О чем?
Сейчас уже точно не помню. О какой-то ерунде так,
ничего серьезного. Она постепенно успокоилась, растаяла.
Растаяла?
Да, у меня возникло такое ощущение. Ну, а потом я предложил ей прогуляться по Ботаническому саду.
Она, конечно, согласилась?
Да, хотя уже было поздно начало двенадцатого.
В двенадцатом часу? С человеком, которого она видела в первый раз? Извини, но, по-моему, это не слишком лестно ее характеризует. Неужели это тебя не насторожило? Или это тебе уже все равно?
Я понимаю тебя. Но ее надо было видеть. Она была совсем не похожа на
На уличную потаскушку, подсказал я.
Борис передернулся.
Не говори так, хорошо?
Ладно. Я понял. Ты влюбился в нее с первого взгляда.
Да, пожалуй.
И что же, вы просто разгуливали по Ботаническому саду? В двенадцатом часу ночи? Но погоди, ведь он в такое время закрыт, или нет?
Закрыт, но туда можно попасть.
Вот как? Любопытно, каким образом? Перелезть через забор?
Это не имеет значения. Почему ты задаешь такие идиотские вопросы?
Я не нахожу их идиотскими.
Извини
Подожди, перебил я, не в этом дело. Ты хотел, чтобы я помог тебе разобраться в твоей новой подружке, верно?
Это не подружка
Ну, хорошо, снова перебил я, пускай не подружка, скажем, женщина, которую ты любишь, так?
Да.
Прекрасно. Так вот, ты хочешь, чтобы я помог тебе в ней разобраться, потому что, как ты говоришь, она странный человек.
Я сказал «необычный».
Я понимаю тебя. Но ее надо было видеть. Она была совсем не похожа на
На уличную потаскушку, подсказал я.
Борис передернулся.
Не говори так, хорошо?
Ладно. Я понял. Ты влюбился в нее с первого взгляда.
Да, пожалуй.
И что же, вы просто разгуливали по Ботаническому саду? В двенадцатом часу ночи? Но погоди, ведь он в такое время закрыт, или нет?
Закрыт, но туда можно попасть.
Вот как? Любопытно, каким образом? Перелезть через забор?
Это не имеет значения. Почему ты задаешь такие идиотские вопросы?
Я не нахожу их идиотскими.
Извини
Подожди, перебил я, не в этом дело. Ты хотел, чтобы я помог тебе разобраться в твоей новой подружке, верно?
Это не подружка
Ну, хорошо, снова перебил я, пускай не подружка, скажем, женщина, которую ты любишь, так?
Да.
Прекрасно. Так вот, ты хочешь, чтобы я помог тебе в ней разобраться, потому что, как ты говоришь, она странный человек.
Я сказал «необычный».
Ну ладно, пусть необычный. Короче, ты хочешь, чтобы я помог тебе ее разгадать, не так ли? Вот я и пытаюсь это сделать. И должен признаться, мне действительно кажется странным, что она согласилась пойти на ночь глядя с незнакомым человеком гулять по Ботаническому саду. Согласись, что это странно, если, как ты говоришь, она не похожа на потаскушку.
Послушай, я же тебя просил!
Вот что, Борис. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, дай мне возможность действительно объективно разобраться, а иначе, зачем ты меня пригласил? Вот я и хочу разобраться. Я понимаю, что ты в нее влюблен, и тебе неприятно, когда о ней говорят, хотя бы в предположительном плане, что-либо подобное. Ну и люби ее на здоровье. Разве я против? Разве я тебе чем то мешаю? И решай свои личные проблемы сам. Но ведь ты обратился ко мне. Значит, ты хочешь, чтобы я, так или иначе, вмешался во все это. Ведь тебя самого что-то беспокоит, тебе самому что-то кажется необычным, разве не так?
Борис молча курил.
А раз так, продолжал я, то я предпочитаю называть вещи своими именами. Я вовсе не говорил, что она ну хорошо, я не буду произносить этого слова. Но согласись, в таком случае очень странно, что она так быстро и легко согласилась пойти с тобой, да еще в такое позднее время. Поэтому я и задаю свои вопросы. Я хочу понять.
Ладно, ответил Борис, никакого секрета в этом нет там есть место, где часть решетки выломана, и можно без труда попасть внутрь.
Ну, допустим. Но почему ты не пригласил ее к себе? Или, ты думаешь, она бы не согласилась?
Я же говорил тебе, что она была совсем не похожа на такую девушку, которая могла бы вот так, запросто