Часть качественной продукции в авоськах инженеров развозилось по домам, и чем чаще случались поездки в колхозы, тем быстрее «обогащались» инженеры. Судя по тому, что в конце концов на дорогах стали организовываться милицейские пикеты, проверяющие автобусы на обратном пути из колхозов, возможности интеллектуального потенциала городского населения по причинению материального ущерба сельскому хозяйству оказались ощутимыми. Доблестной милиции и здесь нашлась работа по обнаружению, изъятию, задержанию и передачи дел в народный суд, где, слава богу, никого за эти деяния не приговорили ни к лишению свободы, ни к расстрелу.
Часть качественной продукции в авоськах инженеров развозилось по домам, и чем чаще случались поездки в колхозы, тем быстрее «обогащались» инженеры. Судя по тому, что в конце концов на дорогах стали организовываться милицейские пикеты, проверяющие автобусы на обратном пути из колхозов, возможности интеллектуального потенциала городского населения по причинению материального ущерба сельскому хозяйству оказались ощутимыми. Доблестной милиции и здесь нашлась работа по обнаружению, изъятию, задержанию и передачи дел в народный суд, где, слава богу, никого за эти деяния не приговорили ни к лишению свободы, ни к расстрелу.
Капустных дел и аналогичных им по сложности в суде рассматривалось множество, в чем Карина смогла убедиться, периодически освобождаясь от скучных посиделок на заводе для работы в качестве народного заседателя. Участвовал ли сам народ в выборах достойных для этой работы, неизвестно, но она, видимо, по всем параметрам для неё подходила и приступила к обязанностям с волнением и трепетом. Оба заседателя, рассаживаясь по разные стороны от судьи, призваны были играть роль молчаливых согласных с ним во всём кукол. Но если один из них соответствовал этому назначению, Карина, которой как всегда было «больше всех надо», не могла удержаться от того, чтобы постоянно мешать судье, который привык вершить здесь единогласно.
Начитавшись разной беллетристики, в ожидании громких разоблачений она досконально изучала каждое из дел, в рассмотрении которых участвовала, определяя, кто виноват, и что делать, но в своих стремлениях оказалась очень наивной и была разочарована. Карина скоро поняла, что о рассмотрении громких интересных преступлений не стоит и мечтать: их или вообще не случалось в её провинции, или их рассмотрением занимались более квалифицированные кадры.
Заклеймить позором и наказать похитителей бумажной «капусты» в особо крупных размерах так и не посчастливилось, а скорее всего, как это обычно бывает, дела на эту тему до суда вообще не доходили. Рассмотрение случаев воровства реальной капусты с колхозных полей чередовалось с осуждением нищих алкоголиков за воровство продуктов из частных подвальных помещений жилых домов. Занудно и формально судья расспрашивал молодых полуспящих наркоманов, задержанных за найденную разовую дозу в кармане, или нарушителей дорожного движения.
Квартирный вопрос испортил не только москвичей, и самым крупным делом Карины, с аналогами которого ей пришлось сталкиваться по жизни не один раз, оказался один из образцов классического мошенничества. Истец, ещё довольно молодая женщина, прожив с мужем совсем немного и оформив с ним развод, обратилась в суд по поводу раздела дома. Дети ответчика, уже взрослые люди, в качестве свидетелей рассказали, что после смерти матери отец очень быстро женился на даме, которая уже вынесла для продажи всё ценное из дома, в том числе личные вещи их покойной матери. Оставалось разделить дом, о правах на который мачеха уже успела позаботиться. Все симпатии склонялись в сторону вдовца с детьми, и суд решил в их пользу, но вряд ли на этом дело закончилось. Очевидно, что дама, уже не в первый раз обременённая узами брака, работала по отлаженному шаблону, и победа будет за ней, если ни в этот, так в другой раз.
4
Заканчивались восьмидесятые, а построенный с таким трудом социализм дискредитировал себя всё больше, и изобретение новых его форм только усугубляли ситуацию. Падение производства и рост дефицита товаров продолжились и под новыми лозунгами «Перестройка, хозрасчет, ускорение, гласность», сопровождающими очередной передел мира. Частые шопинги в Москву не окупались, а лишь обеспечивали удорожание скромной «продовольственной корзины», а для максимального эффекта от этих мероприятий Карине нужно было родиться верблюдом. Каждый повод навестить по случаям юбилеев или свадеб подруг-одноклассниц, осевших в столице, был всегда кстати и использовался для обеспечения её семьи основным набором продуктов хотя бы на несколько недель. Но и проживая постоянно в провинциях, народ изобретал всё новые способы выживания, не пренебрегая ничем.
Борьбу с дефицитом возглавила сеть специализированных магазинов, скупающей у частных производителей излишки продовольственной продукции и реализующей их населению. В магазинах такого типа можно было купить многие необходимые товары по определённым ценам, которые постоянно росли, но самым оптимальным вариантом оказалось приобретение мяса лесных животных. Лоси, кабаны, косули паслись на воле в близлежащих лесах и вырастали для дальнейшего поедания сами без необходимости в человеческом уходе и соответственно материальных затратах, поэтому их мясо оказалось гораздо дешевле мяса окультуренного скота.
Вряд ли этот процесс хоть как-то регулировался, и большим преимуществом обладали многочисленные охотники, которые обеспечив себя и своих родственников, сдавали оставшееся после личного потребления мясо, мгновенно разлетавшееся из магазинов, на реализацию. Массовое браконьерство прекратилось само по себе, когда в лесах из всех животных осталось лишь немногочисленное стадо зайцев, которых уже не хватало на всех желающих поохотиться, и за каждым из которых приходилось теперь изрядно побегать.
Когда люди максимально объели близлежащие леса, а товаров в магазинах становилось всё меньше, возникла необходимость в справедливом распределении того минимума, который оставался в провинциальных населенных пунктах после заполнения полок столичных магазинов, и российская бытовуха превратилась в чернуху. У людей по завершении рабочего дня появились дополнительные хлопоты, и о скуке можно было окончательно забыть. В определенные дни каждого месяца в пунктах ЖКХ выстраивались очереди на получение талонов для приобретения определенного жизненно необходимого набора для того, чтобы остальную часть свободного времени провести в огромных очередях для его покупки. Значительная часть жизни теперь уходила на добывание незначительных порций мясопродуктов, сливочного масла, сахара, мыла и водки.
Семьи с маленькими детьми, которые питались в основном в детских садах и могли пока обходиться без колбасы и водки, оказались в некотором преимуществе перед остальными, но это было лишь относительное преимущество. Даже четырех килограмм мясных продуктов, которых ежемесячно полагалось молодой семье Карины, взрослым родителям без учета двоих детей было никак не достаточно, и, томясь в длинных очередях, ей приходилось выбирать между колбасой и мясом. Но в любом случае проигрывали или более лёгкие завтраки с колбасными бутербродами или более основательные мясные блюда ужина для уставшего на работе главы семейства.
Талоны на водку, кроме своего прямого назначения, исполняли роль своеобразной валюты, и их можно было обменять у алкозависимых на другие, для кого-то более ценные. И, если у молодых этот напиток всегда находил применение так же, как и ежемесячные два литра в семье Карины, то у одиноких старушек в глубине платяных шкафов скапливались целые арсеналы стратегических запасов. Непьющие пенсионерки могли расплачиваться купленной не по доброй воле, а в связи со сложившимися обстоятельствами водкой с определенными специалистами за различные виды услуг и работ. А с использованием некоторой торговой наценки можно было и немного заработать на этом всегда востребованном товаре, особенно в ночное время суток.
Каждый вечер Карине приходилось возвращаться с работы, проводя полчаса в переполненном общественном транспорте, и этого времени вполне хватило, чтобы стать однажды вечером свидетелем импровизированного моно-митинга с участием молодого худосочного юнца. Он долго нервно кричал всему автобусу, видимо, призывая к каким-то активным действиям:
Чо, есть, чем подмыться теперь? Вы и рады? судя по всему, по поводу талонов на мыло и не только.
Бедный мальчик ещё не знал, что вопить под регулярно обновляющимися лозунгами придется ещё долго, и неизвестно, дожил ли он до полной победы чистоты и добра. Где-то впереди уже маячили нашумевшие девяностые
5
Отсчитывал последние годы бурный двадцатый век, и завод, как и многие другие, следуя требованиям времени, изменил свой государственный статус, преобразовавшись в акционерное общество со всеми вытекающими. После того, как абстрактное государство перестало распоряжаться доходами завода, которые теперь принадлежали конкретным людям, ситуация на нем кардинально изменилась. Новым владельцам было далеко небезразлично, какими способами и средствами эти доходы обеспечиваются, и первостепенной задачей стало теперь максимальное сокращение производственных расходов с целью получения максимальной прибыли.
Сонное инженерное царство, рискующее утонуть в бурных водах перестройки, встрепенулось и ожило для участия в одной из основных и первоочередных процедур реорганизации производства, касающейся сокращения кадров. Чтобы не обременять себя лишней работой и обыграть это неприятное мероприятие под девизом максимальной демократичности, не ввязываясь в неизбежные женские склоки, новое руководство завода предоставило трудовому коллективу самому повариться в этой кухне. Поэтому принимать окончательное решение при выборе «слабого звена» в каждом подразделении представилось самим претендентам на выбывание.
Сонное инженерное царство, рискующее утонуть в бурных водах перестройки, встрепенулось и ожило для участия в одной из основных и первоочередных процедур реорганизации производства, касающейся сокращения кадров. Чтобы не обременять себя лишней работой и обыграть это неприятное мероприятие под девизом максимальной демократичности, не ввязываясь в неизбежные женские склоки, новое руководство завода предоставило трудовому коллективу самому повариться в этой кухне. Поэтому принимать окончательное решение при выборе «слабого звена» в каждом подразделении представилось самим претендентам на выбывание.