Чистосередечное признание, или Птицы не умирают - Мара Паулини 4 стр.


Карина в отделе главного механика до сих пор оставалась единственным инженером, а вот то, что происходило в соседнем отделе главного энергетика, который располагался в непосредственной близости от неё, пришлось наблюдать, как большой спектакль, растянувшийся на месяцы. Каждый проявлял себя в сложившихся обстоятельствах в соответствие с известным постулатом о том, что человека можно объективно оценить только в экстремальной ситуации.

Сокращение кадров проходило поэтапно и, как в одном из известных телевизионных шоу, сложившийся коллектив должен был периодически изгонять из своих рядов одного из участников. Пришлось на время забыть и правила приличия, и старую дружбу, и женскую солидарность, а каждой из четырех претенденток на выбывание  примерить роль лишней на себе.

На первом собрании по сокращению кадров инженеры ОГЭ выбрали действительно слабое по всем профессиональным параметрам звено, но без учета таланта претендентки на выбывание договариваться, так полезного во всех обстоятельствах. Галина «накрыла поляну» начальнику и смогла убедить его в своей значимости, а вместо себя предложила другую кандидатуру, Тамару, которая находилась в это время в очередном отпуске, а значит  в полном неведении о происходящем на заводе.

Вернувшаяся дама, ознакомившись с протоколом собрания, не стала скрывать своего праведного возмущения: она по всем параметрам с учетом профильного образования и опыта работа имела больше прав, чем все остальные, остаться на рабочем месте. Руководство завода поддержало претензии жертвы произвола, но та предпочла не испытывать больше на прочность своих коллег и ушла добровольно, использовав для поисков новой работы многочисленные полезные связи, что тоже всегда актуально.

Выбирать из дух оставшихся энергетиков оказалось несложно, и пожертвовали самой молодой  Натальей, зацикленной на своих проблемах и регулярно получающей выговоры за ошибки в работе, в пользу более взрослой дамы с высшим образованием. Так и в отделе главного энергетика остался единственный инженер, и Карину с Мариной из большого кабинета, где они вынуждены были оставить большинство своих разросшихся зеленых друзей, переселили в более скромный.

6

Развитие России в последнее десятилетие двадцатого века сопровождалось целым рядом всевозможных выборов и референдумов, в которых завод участвовал в качестве одного крупнейших в городе избирательных участков. Постоянную избирательную комиссию, возглавляемую одним из заместителей директора, сформировали из оставшихся после сокращения кадров бывших санитарок, положительно зарекомендовавших себя когда-то при защите чести завода на городских соревнованиях по гражданской обороне. Рассчитывалось, видимо, на то, что и теперь, в условиях, приближенных к боевым, они тоже не подведут. Технология организации и проведения первых выборов шокировала всех рядовых членов заводской избирательной комиссии, но попытки отказов от участия в последующих подобных мероприятиях пресекались на корню с угрозой увольнения. Перечить никто не рисковал: никакой профсоюз не бросился бы спасать смельчака, для которого в случае такого увольнения с завода пропадала любая возможность найти в городе хоть какую-нибудь работу, и приличным дамам пришлось взять грех на душу.

Вся процедура любых выборов внешне выглядела безукоризненно и проходила с соблюдением всех юридических тонкостей. Скрупулезно составлялись списки избирателей, которые приходилось уточнять, обегая вечерами квартиры многочисленных жилых домов. Члены избирательной комиссии по очереди дежурили на избирательном участке, чтобы обеспечить особой категории избирателей возможность досрочного голосования. И вся эта работа постоянно контролировалась представителями администрации города. А к выборам президента России готовились особенно тщательно, и возможность участия в них в качестве члена избирательной комиссии расценивалась как великая честь и исключительное доверие.

Самой трудоемкой операцией любых выборов оказалось их проведение по месту жительства пожилых, инвалидов и больных. Она начиналась ближе к вечеру, когда основной поток избирателей редел, и сопровождала основную церемонию, проходящую на избирательном участке. Бригада из нескольких членов избирательной комиссии, вооружившись набором необходимых бланков и небольшой урной, обходила квартиры в соответствие с заранее составленным списком.

Процедура утомляла не столько физически, хотя побегать приходилось изрядно, сколько морально. Перед глазами молодых мам разварачивались истории самых несчастных, «обиженных и оскорблённых», и любая из них могла со временем, оказавшись вдруг в подобных обстоятельствах, переживать нечто подобное.

С некоторыми из пожилых избирателей члены комиссии были знакомы по предыдущим выборам, и от одних выслушивали рассказы о насущных проблемах уже не первый раз, а от других  подробности новых. Для стариков это мероприятие стало одной из дополнительных возможностей редкого общения, и они не торопились опускать избирательный бюллетень в урну, не наговорившись со спешащими официальными лицами.

В одном из покосившихся домишек на окраине города женщины долго не могли достучаться до уже знакомых пенсионеров, а когда наконец проникли внутрь, узнали, почему. Пожилым супругам было не до выборов: они только что вернулись из соседнего города, где похоронили единственного сына-наркомана. Им предстояло доживать свой век с чувством полной бессмысленности существования и сознанием того, что их сын гораздо раньше их самих поторопился освободиться от земной ноши.

В квартире капитального дома, которую молодой мужчина получил в качестве компенсации за приобретенную на производстве инвалидность, ничего не изменилось. Попавший на ремонтируемом объекте под высокое напряжение, которое предварительно забыли отключить, он потерял почти половину сгоревшего тела. Парик скрывал деформированный лысый череп, собранный из собственных осколков и металлических пластин. Парень чудом остался жив, и закономерно не проявлял никакого интереса к навязываемой процедуре, которая угнетала членов комиссии не меньше.

Им пришлось задержаться у ещё не старой женщины, которая, как обычно, не торопилась выполнить свой священный долг. Её однокомнатную квартиру, располагавшуюся на первом этаже, члены комиссии посещали одной из последних, когда сил для беготни по ступеням многоэтажных домов уже не оставалось, и знали о проблемах хозяйки. Ничего не изменилось и в этом душном, наполненном запахами тления и разложения, доме после предыдущих выборов: те же мутные, годами немытые стекла окон, тот же набор развалившейся старой мебели и на одной из кроватей  обросший взрослый мужчина. Он уже несколько десятилетий неподвижно проживал свою виртуальную жизнь, далекую от реальной земной, и никак не реагировал не только на приход гостей, но и ни на что другое, происходящее вокруг.

Женщина обрадовано засуетилась и в очередной раз стала рассказывать одну и ту же историю о сыне-инвалиде, о том, что благодаря своим бывшим начальникам, которых вспомнила всех поименно, она получила эту квартиру. Хозяйка говорила без умолку и очень быстро, боясь пропустить что-то очень важное, и на стол, сопровождая рассказы, традиционно посыпались почетные грамоты и памятные значки, полученные когда-то передовой работницей. Временами женщина прерывала свои рассказы, чтобы метнуться к сыну, как будто для того, чтобы проверить, не готов ли он подняться и поучаствовать в разговоре.

 Это мой сынок, он сейчас болеет,  пояснила она.

 А я вот баночки помыла к пасхе,  показала она на перевернутые для сушки стеклянные банки разных емкостей, составленные на столе.

Какое отношение эти банки имели к пасхе, было непонятно, но начинать разговор ещё и на эту тему было опасно, и слушатели послушно закивали. То был образец одного из самых страшных образцов тотального, безнадежного одиночества, и Карина с ужасом представляла себе дальнейшее развитие событий, когда безутешная мать вынуждена будет доживать свой век в тех же обстоятельствах.

Она возвращалась с плановой процедуры, как из преисподни, полностью опустошенная и обессиленная, с единственным желанием поскорее освободиться от тяжелых бальных туфель Маргариты, но основное сатанинское пиршество ждало её впереди.

Она возвращалась с плановой процедуры, как из преисподни, полностью опустошенная и обессиленная, с единственным желанием поскорее освободиться от тяжелых бальных туфель Маргариты, но основное сатанинское пиршество ждало её впереди.

7

Сами выборы проходили под контролем многочисленных наблюдателей, заранее зарегистрированных, но самое интересное начиналось после их ухода, когда члены избирательной комиссии по завершении голосования оставались наедине с избирательными бюллетенями. Целью всех последующих манипуляций было точное соответствие результатов выборов разнарядке городской администрации с заранее прописанными в ней результатами.

Заправляли этой основной и самой ответственной заключительной операцией председатель комиссии, отвечающий головой за ожидаемый конечный результат, и его секретарь, которые впоследствии и получали основное вознаграждение. Кандидат на должность секретаря, обеспечивающего качественное оформление результатов выборов, выбирался очень скрупулезно из зрелых одиноких дам, обладающих для этой работы достаточным интеллектом и изворотливостью. Будучи правой рукой председателя комиссии и заложницей тайного вече, она на время проведения выборов становилась для него всем: матерью, сестрой, и естественно, любовницей.

Для окончательного подведения итогов на основании заранее продиктованных городской администрацией из потаенных уголков извлекались чистые бланки избирательных бюллетеней и заполнялись в соответствие с ними. Но было недостаточно заменить «неправильно проголосовавшие» бюллетени из общего набора, извлеченного из избирательных урн, на свежеиспеченные. Необходимо было обеспечить также и необходимую явку избирателей, поэтому параллельно этой работе проводилась другая по заполнению пустующих отметок напротив фамилий неявившихся в списках.

По достижении необходимого баланса бумаги упаковывались и укладывались в мешок, который начальники везли в центральную городскую избирательную комиссию, более значимую, но менее загруженную. Её членам достаточно было сверить запланированные цифры с отчётными и отрапортовать в столицу об очередном успехе  всё в лучших традициях социалистической плановой экономики.

Оставшиеся на избирательном участке рядовые члены не имели право покидать свои рабочие места до возвращения председателя комиссии и секретаря из городской администрации. Время ожидания этого самого счастливого финального момента каждый проводил, как хотел, но чаще всего, все члены комиссии падали на столы и засыпали, измождённые бессмысленной деятельностью в течение целых суток, пока их не будило праздничное ликование вернувшихся. У Карины это время сопровождалось очередной истерикой и, усевшись сверху на избирательную урну, она с удовольствие горланила популярную и всегда актуальную песню: «Выбери меня, птица счастья завтрашнего дня!», вполне соответствующую тематике текущего момента.

Назад Дальше