При виде ее я в ошеломлении утратил дар речи. Но мои чувства не шли ни в какое сравнение с теми, какие отразились на ее лице, едва наши взгляды встретились. На секунду она словно бы решила метнуться назад в коттедж, но затем поняла, насколько бесполезным было бы дальнейшее притворство, и пошла ко мне с улыбкой на губах, которая никак не вязалась со смертельной бледностью ее лица и испугом в глазах.
«Джек! сказала она. А я заглянула к нашим новым соседям узнать, не нужна ли им моя помощь. Джек, почему ты так на меня смотришь? Ты же на меня не сердишься?»
«Так вот, сказал я, куда ты ходила ночью?»
«О чем ты говоришь?» вскричала она.
«Ты ходила сюда, я в этом уверен. Кто они такие, эти люди, что ты посещаешь их глухой ночью?»
«Я прежде тут не была».
«Как ты можешь говорить мне заведомую ложь? вскричал я. У тебя даже голос изменяется. Скрывал ли я от тебя хоть что-то? Я немедленно войду в коттедж и разберусь, что и почему».
«Нет, нет, Джек! Ради Бога!» ахнула она, потеряв всякую власть над собой. А когда я направился к двери, она схватила меня за рукав и с судорожной силой потянула назад.
«Умоляю, Джек, не делай этого! вскричала она. Клянусь, как-нибудь потом я расскажу тебе все. Но если ты войдешь в коттедж сейчас, ничем, кроме горя, это не обернется».
Я попытался высвободиться, но она не отпускала меня, исступленно моля:
«Поверь мне на слово, Джек, один-единственный раз поверь! И у тебя не будет причин пожалеть об этом. Ты знаешь, что держать что-то в секрете от тебя я способна лишь ради тебя же. От этого зависит наша с тобой жизнь. Если ты вернешься со мной домой, все будет хорошо. Если ты ворвешься в коттедж, между нами все будет кончено!»
Она умоляла меня с такой настойчивостью, с таким отчаянием, что ее слова будто парализовали меня, и я в нерешительности застыл перед дверью.
«Я положусь на твое слово при одном условии, и только при одном, сказал я наконец. Секретность на этом кончится. Ты свободна сохранять свою тайну, но обещай мне, что больше не будет ночных визитов, что от меня никакие твои поступки скрываться не будут. Я готов забыть уже совершенные, если ты обещаешь, что в будущем ничего подобного не повторится».
«Я не сомневалась, что ты мне поверишь! вскричала она с глубоким вздохом облегчения. Будет так, как ты хочешь. Но пойдем же! Пойдем домой».
Так и не выпустив моего рукава, она повела меня прочь от коттеджа. Затем я оглянулся и вновь это желчно-желтое лицо смотрело нам вслед из верхнего окна. Что могло связывать эту тварь с моей женой? И какое отношение могла иметь к ней грубая баба, которую я видел накануне? Зловещая загадка, и я знал, что мой дух не обретет покоя, пока я ее не разгадаю.
Следующие два дня я провел дома, и моя жена как будто нерушимо соблюдала наш уговор: во всяком случае, насколько я знал, из дома она не уходила. На третий день, однако, я получил веское свидетельство, что торжественного обещания было недостаточно, чтобы освободить ее от тайного влияния, которое вынуждало ее пренебрегать мужем и супружеским долгом.
Следующие два дня я провел дома, и моя жена как будто нерушимо соблюдала наш уговор: во всяком случае, насколько я знал, из дома она не уходила. На третий день, однако, я получил веское свидетельство, что торжественного обещания было недостаточно, чтобы освободить ее от тайного влияния, которое вынуждало ее пренебрегать мужем и супружеским долгом.
В этот день я уехал в Лондон, но вернулся поездом два сорок, а не три тридцать шесть, как обычно. Когда я вошел в дом, мне навстречу испуганно выбежала горничная.
«Где ваша госпожа?» спросил я.
«Кажется, пошла погулять», ответила она.
На меня сразу нахлынули подозрения. Я кинулся наверх, чтобы удостовериться, что ее действительно нет дома. Случайно взглянув в одно из верхних окон, я увидел, что горничная, с которой я только что говорил, стремглав бежит через луг к коттеджу. И, разумеется, сразу понял, что это означало. Моя жена ушла туда, попросив горничную предупредить ее, если я вдруг вернусь раньше обычного. Кипя гневом, я сбежал с лестницы и бросился через луг, исполненный решимости немедленно положить конец всему этому. Я увидел, что моя жена и горничная торопливо идут по проселку к нашему дому, но не остановил их, не окликнул. Коттедж прятал тайну, которая черной тенью легла на мою жизнь. И я поклялся, что она будет немедленно раскрыта, какой бы ни оказалась цена. Достигнув двери, я даже не постучал, а повернул ручку и ворвался в коридор.
На первом этаже стояла нерушимая тишина. В кухне на огне запевал чайник. В корзине, свернувшись клубком, лежал большой черный кот, но бабы, с которой я столкнулся в первый день, там не оказалось. Я бросился в соседнюю комнату, но и в ней никого не было. Тогда я взбежал по лестнице, однако и там обе комнаты, как и мансарда, были пусты и безмолвны. Все обитатели коттеджа его покинули. Мебель и картины отличала вульгарная убогость, но только не комнату, в окне которой я видел загадочное лицо. Вот она была обставлена уютно и элегантно, и все мои подозрения вспыхнули яростным жгучим пламенем, когда на каминной полке я увидел фотографию моей жены в полный рост фотографию, для которой, по моему настоянию, она позировала всего лишь три месяца тому назад!
Я задержался там лишь настолько, чтобы удостовериться, что в доме действительно никого нет. Потом покинул его, ощущая на сердце нестерпимую тяжесть. Когда я вошел в свой дом, в прихожей меня встретила жена, но мои боль и гнев были слишком велики, и я, почти оттолкнув ее, направился к себе в кабинет. Однако она вошла туда за мной прежде, чем я успел захлопнуть дверь.
«Прости, что я нарушила свое обещание, Джек, сказала она, но, будь тебе известны все обстоятельства, я знаю, ты не сердился бы на меня».
«Ну так расскажи мне все», сказал я.
«Не могу! Джек, не могу!»
«Пока ты не объяснишь мне, кто живет в коттедже и кому ты подарила свою фотографию, ни о каком доверии между нами не может быть и речи», сказал я и, оттолкнув ее, покинул дом. Произошло это вчера, мистер Холмс, и с тех пор я ее не видел и ничего не узнал об этом загадочном деле. Это первая вставшая между нами тень, и я настолько потрясен, что не представляю, что мне делать дальше. Утром мне внезапно пришло в голову, что выручить меня может ваш совет, и вот я здесь и безоговорочно отдаю себя в ваши руки. Если остались какие-то неясности, спросите у меня пояснений. Но самое главное скажите мне без промедления, что мне делать, я долее не в силах терпеть эту муку.
Мы с Холмсом с величайшим интересом слушали этот поразительный рассказ, излагавшийся с той отрывистостью и бессвязностью, какие свидетельствуют, что говорящий находится во власти всепоглощающего отчаяния. Мой товарищ некоторое время молчал, подпирая подбородок ладонью и размышляя.
Скажите мне, заговорил он наконец, можете ли вы поклясться, что лицо, которое вы видели в окне, принадлежало именно мужчине?
Каждый раз я видел его с большого расстояния и потому не могу ответить категорично.
Однако же оно произвело на вас неприятное впечатление?
Слишком оно неестественного цвета, и черты жутко неподвижны. А когда я хотел подойти ближе, оно исчезло странным рывком.
Как давно ваша жена попросила у вас сто фунтов?
Почти два месяца назад.
Вы когда-нибудь видели фотографию ее первого мужа?
Нет. Вскоре после его смерти в Атланте случился большой пожар, и все ее бумаги погибли.
И все-таки у нее было свидетельство о его смерти. Вы сказали, что видели этот документ?
И все-таки у нее было свидетельство о его смерти. Вы сказали, что видели этот документ?
Да. После пожара она взяла копию.
Вы встречали кого-нибудь, кто знал ее в Америке?
Нет.
Она когда-нибудь высказывала желание вновь побывать там?
Нет.
И писем оттуда не получала?
Нет, насколько мне известно.
Благодарю вас, теперь я хотел бы немного поразмыслить. Если коттедж покинут, у нас могут возникнуть некоторые затруднения. Если же, напротив, как я полагаю, его обитатели были вчера предупреждены о вашем возвращении и успели скрыться до вашего появления, то они, надо полагать, возвратились, и мы легко и незамедлительно все выясним. Рекомендую вам вернуться в Норбери и вновь осмотреть окна коттеджа. Если у вас сложится впечатление, что там кто-то есть, не пытайтесь войти туда, а телеграфируйте моему другу и мне. Менее чем через час по получении телеграммы мы уже будем у вас и очень скоро разберемся с этим делом.
А если он по-прежнему пуст?
В таком случае я приеду к вам завтра, и мы все обсудим. Так до свидания и, главное, не терзайте себя, пока не убедитесь, что у вас для этого действительно есть причина.
Боюсь, Ватсон, дело скверно, сказал мой товарищ, когда проводил мистера Гранта Манро и вернулся в гостиную. К каким выводам вы пришли?
Судя по всему, ничего хорошего, ответил я.
Да. Пахнет шантажом, или я очень ошибаюсь.
И кто шантажист?
Ну, видимо, некто, занявший единственную удобную комнату в коттедже, где поставил ее фотографию на каминной полке. Честное слово, Ватсон, есть что-то очень притягательное в этом желчном лице, выглядывающем из окна, и я крайне рад, что мне выпало это дело.
У вас есть гипотеза?
Да. Предварительная. Но я удивлюсь, если она окажется неверной. В коттедже поселился бывший муж этой женщины.
Почему вы так считаете?
А как еще можно объяснить ее отчаянные усилия помешать второму мужу войти туда? Факты, как я их толкую, примерно таковы: эта женщина в Америке вышла замуж; у ее мужа развились какие-то омерзительные привычки, или, скажем, он заразился какой-то гнусной болезнью, стал прокаженным или впал в идиотизм. В конце концов она бежит от него, возвращается в Англию, меняет фамилию и начинает жизнь, как ей кажется, заново. Прожила в нынешнем браке три года и верила в прочность своего положения, показав мужу свидетельство о смерти какого-то мужчины, чью фамилию приняла. Но вдруг первый муж узнает, где она. Или, возможно, тут действует бесчестная женщина, которая хочет извлечь выгоду из беспомощного инвалида. Они пишут жене, угрожают приехать и разоблачить ее. Она просит у мистера Манро сто фунтов в надежде откупиться. Но они все равно приезжают, и, когда муж мимоходом сообщает ей, что коттедж арендован, она каким-то образом догадывается, что это они, ее преследователи. Она ждет, пока ее муж не уснул, а затем бежит туда, чтобы умолить их оставить ее в покое. Ничего не добившись, она пытается снова на следующее утро, а когда выходит из коттеджа, встречается с мужем, как он нам и рассказал. И обещает ему больше туда не ходить, но через два дня надежда избавиться от этого ужасного соседства превозмогает ее опасения, и она предпринимает еще одну попытку, захватив с собой фотографию, которую, возможно, у нее потребовали. Их переговоры внезапно прерывает горничная, которая вбегает предупредить, что хозяин вернулся домой. Жена, зная, что он немедленно бросится в коттедж, выпроваживает его обитателей через задний ход, вероятно, в сосновую рощу поблизости. Вот почему он нашел дом пустым. Однако я буду крайне удивлен, если там никого не окажется, когда он вечером займется разведкой. Ну, как вам моя гипотеза?