Я хотела. Очень хотела, тем более апаньяр сказали, что от родственников я могу не скрывать свои приключения, только вот как начать разговор
- Там в древнем городе, кроме нападения акулы случилось еще кое-что, - решилась начать разговор я.
Потом, неспешно вспоминая все подробности, я долго рассказывала о своих приключениях. Пелагея Джоновна слушала внимательно, ни словом меня не перебив. Только, когда я дошла до своих генов, приобретенных недавно от загадочной древней расы, как-то нервно сжала в кулаки руки.
- Вот я и подумала, может быть ты что-то об этом знаешь? закончила я мучившим меня вопросом.
Бабушка продолжала молча сидеть и внимательно смотреть на море. Ну и я тоже сидела тихо. Конечно, меня просто съедало любопытство, но насильно рассказать ведь не заставишь. Вдруг эти воспоминания сделают больно любимому человеку? А ведь и правда, похолодало сильно. Я поежилась и посильнее натянула на себя кофточку.
- Это случилось, когда я была также молода, как сейчас ты, - вдруг начала говорить бабушка Пелагея. Голос ее был грустным и непривычно тихим, - тогда мало кто из землян улетал с родной планеты. Да мы и сейчас в большинстве своем домоседы. Группу наших ученых археологов пригласили поработать на Тентуре. Постольку поскольку отношения между землянами и тентурийцами были на тот момент обострены, то нашу миссию охранял отряд военных МНК. И вот там я встретила его, молодого офицера, красивого, высокого. Он тоже меня заметил, словно искра вспыхнула между нами. Влюбилась конечно. Влюбилась так, что меня аж шатало от счастья. Два месяца эйфории, блаженства А потом в один день все это прекратилось. Приезжаю в гостиницу, а его нет. Его нет нигде, даже на планете. Он просто ушел из моей жизни не сказав ни слова, просто ушел, Аль. А я тогда молоденькая совсем была, глупая. Переживала, конечно, сильно, плакала. Все мне там о нем напоминало. Потом попросила перевести меня на другой участок, а оказалось, что раскопки свернули. Нашли там что-то и передали объект военным. И я вернулась домой, а через семь месяцев родилась твоя прабабушка. Вот так вот все и вышло, Аленька.
- А какой он был расы? через какое-то время спросила я.
- Эленмарец, кажется так называлась его раса. Ты очень на него похожа, - бабушка Пелагея вновь с нежностью мне улыбнулась, - разве что ушки у тебя не острые, да волосы не такие светлые.
- А как же ты потом - мне было так бесконечно жаль ее, эту сильную, волевую женщину, такую родную и любимую.
- А что потом? как-то горько улыбнулась она, - Машка родилась, потом Таюшка, потом мама твоя, а потом и ты. Вот и живу для вас, радуясь каждому дню.
- Ты больше никогда не любила?
- Я просто никогда не переставала любить, - она поднялась, отряхнув вязанную юбку, - ну пойдем уже. Завтра вставать рано. Рейсовый до Луны ждать не станет.
Я последний раз бросила взгляд на море. Чуда не произошло, плавник так и не показался. Тяжело вздохнув, поплелась в сторону домика.
*****************************************************************
Утро началось внезапно. Вот так бывает ты просто спишь и вдруг:
- Алька, подъем! врывается в мой сон голос бабушки, - после твоего вчерашнего приключения на базе объявили выходной, и сигнал будильника не сработал.
- Что? сонно прохрипела я, силясь открыть глаза.
- Проспали мы с тобой, вот что! не сдавалась бабушка Пелагея.
- Проспали? подскочила я.
- У тебя есть пять минут на сборы. Кета-уаси любезно согласился нас подвезти до вимар-станции, - говорила бабуля, уже натягивая поверх джинсов легкие сапожки, - есть еще добрые люди то есть я хотела сказать влаппи. Одевайся. Завтрак сухим пайком возьму.
Как только захлопнулась дверь домика, я подскочила и как заведенная закружилась по комнате. Умыться, одеться, обуться, проверить собранные вещи Кажется все, а у меня еще целых полминуты. Обидно начинать службу на новом месте с опоздания. Перекинув сумку через плечо, я вышла на крылечко.
- Стравствуйте, шетера Айлевтина, - оскалился огромный влаппи, стоящий рядом со служебным флайкаром.
- Доброе утро, уважаемый Кета-уаси, - поздоровалась я, направляясь к летуну.
Пелагея Джоновна, держа в руках объемный сверток, уже садилась с другой стороны.
- Ну, все на месте? Все взяли? - спросила она, раздавая каждому из нас по термостаканчику, плотно прикрытому крышкой, - утро нужно начинать с хорошего кофе и тогда оно обязательно будет добрым.
- Спасибо, - коротко поблагодарил Кета-уаси и склонился над навигационным экраном.
- Держи, - бабушка протянула мне огромный, многослойный бутерброд, пока я воевала с крышкой термостакана, - неизвестно когда вас там кормить будут, так что ешь впрок, а я тебе пока в комм файлы скину, о которых ты просила. Раздобыть удалось, правда, немного, но... Чем богаты.
- Шпашиба, ба, - бутерброд оказался очень вкусным, и кофе источал умопомрачительный аромат, или просто я была такая зверски голодная...
- В Лунопорте я тебя до самого корабля провожу, - не отрываясь от экрана комма, сказала бабуля, - мне пропуск на поле дали и сопровождающего обещали. Там корабль с Астерии прибыл, новое оборудование нам привезли. Да, судя по твоему рассказу видимо зря...
Я пожала плечами, продолжая жевать с закрытыми от удовольствия глазами. Ну не моя же вина, что апаньяр не со всеми общаться хотят. Я вот тоже со всеми не хочу, будь моя воля, с половиной бы контакты ограничила. А они разум, да еще чистый, им можно. Рука сама потянулась под пуговички форменного кителя и погладила кулончик. На месте. Честно говоря, сегодня утром мое вчерашнее приключение казалось уже чем-то нереальным, сном - не иначе.
***************************************************************
На вимаран до Луны мы все же успели. Всего сорок минут полета и перед нами раскинулся огромный космопорт Лунопорт-1, отсюда отправляли все экспедиции и совершали пассажирские перелеты. Лунопорт-2 занимался почтовыми перевозками, а Лунопорт-3 - доставкой крупногабаритных грузов.
Телепортировались прямо в зал ожидания. Космопорт гудел, как разбуженный улей. Мимо то и дело пролетали багажные тележки, проползали роботы-уборщики. В ожидании своего рейса люди сидели в мягких креслах или за столиками в уютных кафе, некоторые чинно стояли у информационного табло.
- Регистрация рейса 945026 Лунопорт-Палапутра продолжается у выхода номер 34, - раздался механический голос оповестителя, - повторяю, регистрация рейса 945026 Лунопорт-Палапутра продолжается у выхода номер 34.
- Вийора Катсу Имари, вас ожидает сопровождающий у справочного терминала. Повторяю, вийора Катсу Имари, вас ожидает сопровождающий у справочного терминала.
И еще миллион подобных объявлений. До сегодняшнего дня дальше Ганимеда - спутника Юпитера, я не летала и пределов солнечной системы не покидала, поэтому легкое волнение все же присутствовало. Звездная Академия, где мне предстояло учиться в ближайшие три года, находилась над планетой Кхарма, которая вращалась вокруг звезды Арато созвездия Кассиопеи. Когда-то эта звезда носила иное название согласно земным справочникам, но сейчас все пользовались обозначениями, принятыми в МКН. На одном из языков Коалиции слово «арато» означало «чемпион». А эта звезда и была чемпионом - самая крупная среди желтых. По средним подсчетам добираться до места учебы предстояло около пятнадцати тысяч световых лет.
- Алька, - налетел на меня ураган по имени Фархунда, - где ты ходишь? Наши все собрались, а тебя все нет и нет, - увидев мою бабушку, Хуня продолжила, - здравствуйте, Пелагея Джоновна. Как всегда прекрасно выглядите.
За спиной Хуньки маячил Феокл. Он с гордым и независимым видом держал объемную сумку подруги.
- Ты чего там набрала? - подозрительно спросила я.
- Стратегический запас, - невозмутимо ответила мне она.
- С ума сошла? Я думала ты шутишь! С этой аптекой таможню ни за что не пройти!
- шепотом, я начала ее отчитывать.
- Не боись, - усмехнулась Хуня, - на сумке мощный оберег для отвода глаз, никто и не заметит. Вот увидишь.
- Ну, Фархунда, - покачала головой я.
- Феклушинька, счастье мое биомассовое, - промурлыкала она, - возьми еще Аленькину сумочку.
Схватив нас с бабулей под руки, Хунька потащила нас туда, где в общей толпе стояли знакомые и родные. По дороге, она продолжала без умолку трещать:
- А меня сегодня никто не провожает. Бабушка принимает вступительные экзамены, а маму срочно в Варанаси вызвали, там у них эпидемия у слонов какая-то. Вся их кафедра с ног сбилась, еще вчера телепортировались. Представляешь...
- Хуня, - рыкнула на нее, когда увидела среди провожающих сияющие лица родителей и бабушки.
- Что ж так долго, ребенок? - спросил у меня подошедший отец, - здравствуйте Пелагея Джоновна, - это он сказал уже бабуле.
- Здравствуй, Сережа, - улыбнулась она, - давно не виделись. Ты все добреешь, смотрю. Совсем тебя Зойка пирогами закормила.
- А хорошего человека должно быть много, - рассмеялся папа, наблюдая как бабушка нежно обнимает маму, - зато вы с каждым годом все краше и краше, вот в кого жена и дочь у меня такие красавицы!
- Скажешь тоже, - смутилась моя вечно серьезная ба.
- Что же мы стоим? - воскликнула мама, - там у 57 секции уже таможенный досмотр на ваш «Этилгейл» начался.
- Красивое название - путеводная звезда, - улыбнулась бабушка, переведя название корабля.
- Романтично, - согласилась мама, но потом встрепенулась и снова начала нас всех подгонять.
В итоге до нужной таможенной секции мы практически бежали. Досмотр еще не начался и окно было закрыто. Рядом стояли немногочисленные отбывающие в окружении тех, кто их провожал. Молодых офицеров, облаченных в летную форму, кроме нашей четверки было еще двенадцать, среди них всего две девушки. Скорее всего, это четверки, отобранные на Марсе, Европе и Ганимеде. Они вылетали вместе с нами из Лунопорта.
Почти у самой стойки представительный мужчина с убеленными сединой висками, трепетно обнимал хрупкую женщину среднего возраста, которая что-то тихо говорила двум симпатичным девушкам. Он был одет в военную форму с нашивками полковника. Куратор земной группы Константин Вихров отбывал по месту новой службы в сопровождении своей супруги, а две взрослые дочери их провожали.
Где-то рядом мелькнула русая макушка Стаса. Увидев нас, помахал рукой. Тут же в нашу сторону обернулись еще две русые головки младших сестер Погодина. Близнецам Дарине и Полине исполнилось по пять лет. Они считали себя взрослыми дамами и сейчас с обеих сторон облепили брата, наперебой комментируя происходящее. Родители Стаса стояли рядом, и едва сдерживая смех, наблюдали за этой картиной. Сам же Погодин хоть и закатывал глаза, но держался стойко и мужественно терпел все измывательства сестер.