Такое не забывается, но время хороший лекарь. Дай Аллах, Михримах смогла оправиться, и ее доброе сердце не почернело от скорби.
Аминь, вздохнула султанша и улыбнулась, с волнительным трепетом думая о том, что совсем скоро сможет увидеть перед собой дорогого ее сердцу человека, по которому оно так тосковало все эти годы.
Дворец Топкапы. Покои Валиде Султан.
Поселившейся в этих покоях Фатьме Султан удалось вернуть им уют и избавить их от излишней роскоши, в которой их буквально утопила бывшая владелица. Опочивальня стала по-домашнему теплой, какой была сама султанша, сейчас восседающая на тахте в достойном ее положения красном платье, украшенном вышивкой из золотой нити, и высокой рубиновой диадеме, возвышающейся в ее темных волосах.
Подле нее сидела ее любимая племянница Нергисшах Султан, которая была очень на нее похожа не только чертами, но и выражением лица мягким, спокойным и каким-то даже ласковым. За одним столиком с ними на подушках разместились с одной стороны Бельгин Султан в своем нежно-розовом платье скромного кроя и Афсун Султан, напротив, в бордовом роскошном платье с глубоким декольте и с отделкой из черного кружева на рукавах и лифе. Они трапезничали, и пока что за столом царило молчание, которое и решила нарушить Фатьма Султан, чтобы разрядить атмосферу.
Бельгин, Афсун. Как ваши шехзаде? Мы толком не успели даже взглянуть на них так скоро Осман выставил нас всех за двери.
Афсун Султан напряглась, но постаралась это скрыть и, посмотрев через стол на Бельгин Султан, увидела, как та лучится счастьем. Она словно была ребенком такие же ясные и восторженные глаза, наивность в душе и бесконечная доброта в сердце. Просто поразительно, как, несмотря ни на что, она продолжала оставаться такой, даже став уже взрослой женщиной, познавшей и горе, и разочарования.
Хвала Аллаху, Мехмет здоров и крайне положительно отзывается о походе, со светлой улыбкой заговорила Бельгин Султан. Говорит, повелитель привлекал его к военным советам и оставался им доволен на всем протяжении войны, хотя в сражения не пускал, за что я премного благодарна моему господину. Я бы не пережила, случись что с сыном
А что насчет Орхана, Афсун? Надеюсь, он, повзрослев, сумел обуздать свой буйный нрав?
От необходимости отвечать или, если быть точнее, лгать напрягшуюся Афсун Султан избавил приход Айнур Султан, которая вошла в покои в изысканном платье лазурно-синего цвета со скромным декольте и рукавами с прорезями, которое она дополнила нежным жемчужным ожерельем. Ее серебристо-белые вьющиеся волосы свободно ниспадали до самых бедер и, что бросалось в глаза больше всего, на ее молочно-белом лице властвовала счастливая, умиротворенная улыбка, а зеленый и голубой глаза буквально сияли.
Прошу прощения за то, что задержалась, пролепетала Айнур Султан, поклонившись.
Бельгин Султан с теплотой поглядела на свою воспитанницу, а Фатьма Султан с улыбкой той кивнула.
Проходи, Айнур. Мы как раз говорили о наших шехзаде, вернувшихся с войны. Ты, конечно, уже виделась с ними. Какими ты их находишь?
Мои братья сильно возмужали за то время, что мы находились в разлуке, и я несказанно рада тому, что мы с ними снова вместе, любезно ответила ей Айнур Султан, сев на подушку подле матери.
Помня об инциденте, произошедшим днем, девушка осторожно коснулась взглядом сидящей напротив нее Афсун Султан и наткнулась на ее колкие серые глаза, которые, полнясь недобрым чувством, смотрели прямо на нее. Султанша явно была ею недовольна, а, точнее, их близостью с ее сыном. Айнур Султан почувствовала себя также неловко как тогда, на своей террасе, когда мать ее брата застала их в объятиях друг друга.
Опустив взгляд на свои руки, лежащие на коленях, девушка закусила губу и мыслями вернулась к тем древним книгам и свиткам, что ей в подарок преподнес брат. Она и не заметила, как пролетели часы за их поверхностным изучением юная султанша пока просто рассматривала свои подарки, бережно переворачивая пожелтевшие ветхие страницы. Но, увы, ей пришлось оторваться от этого увлекательного занятия и идти на званый ужин, где она сейчас томилась и в нетерпении ждала того момента, когда сможет уйти к себе и вернуться к тому сундуку с подарками.
Вскоре к их трапезе присоединились и фаворитки ее брата шехзаде Османа. Хафизе Султан снискала расположение Фатьмы Султан за то время, что жила в Топкапы, и часто проводила время в их компании. Она действительно была рассудительной и не по годам мудрой девушкой, но Айнур Султан она не нравилась из-за своей холодности и сдержанности. А другая фаворитка брата Латифе-хатун казалась ей, наоборот, невыносимо милой и робкой часто просто молчала и украдкой поглядывала на всех из-под ресниц. В этом было что-то подозрительное, настораживающее она словно боялась чего-то или же пыталась что-то скрыть за этим своим молчанием и опущенным взором. Странно, что ни матушка, ни Фатьма Султан этого мнения Айнур Султан не разделяли, считая, что Латифе-хатун попросту еще очень юная и робкая девица с пугливым, но добрым нравом.
Вскоре к их трапезе присоединились и фаворитки ее брата шехзаде Османа. Хафизе Султан снискала расположение Фатьмы Султан за то время, что жила в Топкапы, и часто проводила время в их компании. Она действительно была рассудительной и не по годам мудрой девушкой, но Айнур Султан она не нравилась из-за своей холодности и сдержанности. А другая фаворитка брата Латифе-хатун казалась ей, наоборот, невыносимо милой и робкой часто просто молчала и украдкой поглядывала на всех из-под ресниц. В этом было что-то подозрительное, настораживающее она словно боялась чего-то или же пыталась что-то скрыть за этим своим молчанием и опущенным взором. Странно, что ни матушка, ни Фатьма Султан этого мнения Айнур Султан не разделяли, считая, что Латифе-хатун попросту еще очень юная и робкая девица с пугливым, но добрым нравом.
Их ставшее привычным за полтора года общество разбавила Фюлане Султан, которая была крайне редкой гостьей в Топкапы. Айнур Султан наблюдала за ней с любопытством и решила для себя, что эта женщина мила и безукоризненно вежлива. Она была осведомлена обо всех важных событиях в столице и в политике, легко поддерживала беседу на любые темы, которые только были затронуты в общей беседе, и производила впечатление человека образованного и обаятельного. Несмотря на довольно-таки простой и неброский облик, Фюлане Султан казалась очень изящной и грациозной женщиной, но во всем этом сквозило что-то необъяснимое, странное
Возможно, Айнур Султан и здесь была единственной, что отметила это, но взгляд Фюлане Султан был слишком уж проникновенным, как будто пытающимся пробраться в самые дальние уголки души и бесстыдно изучить ее, узнать все чаяния и страхи человека. Что-то такое было в этой султанше, что без всяких весомых причин настораживало, заставляло всякий раз отводить в сторону глаза, когда ее пронзительный взор обращался к вам, лишь бы она не смогла ничего разглядеть в них.
Уже был поздний вечер, когда Хафизе Султан решила оставить их, сославшись на то, что не хотела бы так надолго оставлять своих сыновей и что ей нужно уложить их спать. Следом за нею тут же поспешила уйти и Латифе-хатун, смущенно сказав, что тоже переживает за свою крохотную дочь. Разумеется, Фатьма Султан не стала им препятствовать и, когда фаворитки ушли, разговор предсказуемо пошел о них.
Моему племяннику повезло, что у его сыновей такая мать, как Хафизе, с теплой, как у брата-повелителя, улыбкой произнесла Фатьма Султан. Она уже по сложившемуся за вечер обыкновению повернулась к племяннице и спросила ее мнения: А ты что думаешь о ней, Нергисшах?
Да, Хафизе мне тоже очень понравилась, султанша. Для наложницы она очень степенна и умна, чем не каждая может похвастаться. Да и, как видно, мать она тоже хорошая и, я надеюсь, это поспособствует тому, чтобы сыновья Османа выросли куда более благовоспитанными.
Дай Аллах так и будет, вздохнула Бельгин Султан, которая в свое время порядком намучилась с тогда еще ребенком шехзаде Османом, которого повелитель поручил ее заботам. Хотя я не понаслышке знаю: какой бы хорошей матерью не была женщина, она будет не в силах что-либо поделать, если ребенок со скверным характером уже подрос и сформировался. Будь Осман чуть младше, когда я взяла опеку над ним, возможно, я смогла бы изменить его.
Сомневаюсь, отозвалась Афсун Султан и, спокойно встретив на себе взгляды, объяснила: Мальчик был глубоко ранен гибелью брата на его же глазах, да и, как любой ребенок, Осман переживал последовавшее за этим исчезновение матери из его жизни. Известно, что Эмине Султан хотя и была женщиной неприятной, но как мать она была не так уж плоха сыновья ее любили.
Айнур Султан опустила голову, потому как не любила разговоров о погибшем брате и матери. Если упоминания о брате, упавшем с коня и сломавшем шею, которого она даже не знала, ее расстраивали из-за ощущаемых жалости и негодования за подобную несправедливость, то воспоминания о матери она сносила с чувствами неловкости и затаенной тоски.
Никто толком не рассказывал девушке о ней, отмечая лишь в иногда проскальзывающих замечаниях, что Эмине Султан была неприятной, скверной, тщеславной и порочной женщиной, но никто не пояснял, почему. И Айнур Султан, которая, конечно, томилась из-за того, что в младенчестве лишилась родной матери, недоумевала, а что же ей думать о своей матушке, которая, как она знала, предала династию, почему-то отравив Валиде Султан, а после бежала из дворца в преддверии казни и нашла защиту в лице Искандера-паши, который оказался ее любовником, за что и был казнен. Из всего этого она вынесла лишь одно заключение Эмине Султан была женщиной импульсивной и порывистой, не думающей о последствиях своих поступков. Только необузданные чувства и отсутствие осторожности могли привести ее к таким событиям. Но была ли она порочной? Если судить по ее действиям, она была не шибко умной и подвластной низменным страстям, но можно ли считать порочностью то, что она всегда действовала под влиянием какого-то темного импульса?
И, конечно же, Айнур Султан знала, что ее мать была красивой женщиной. Почему-то все и даже ее благородная и чистая душой матушка Бельгин Султан отмечали это с некоторой желчностью, исключая Афсун Султан будучи сама красавицей, она не завидовала чужой красоте. И это только подтверждало красоту ее матери, чем Айнур Султан втайне гордилась. Все говорили, что ее брат Осман был очень похож на свою мать, за исключением цвета глаз, а он был по-настоящему красивым мужчиной, пусть и ядовитым внутри, что тоже объясняли схожестью с Эмине Султан.
Из-за болезни сама Айнур Султан не унаследовала этой красоты ни золотых волос, ни изумрудных глаз, ни стати, ни женственности фигуры. Она родилась, как говорили лекари, «белой», называя это редкой болезнью, и всё твердили, что у нее очень хрупкое здоровье, которое нужно всячески беречь. Ее кожа была настолько бледной и тонкой, что лучи солнца были для нее губительны в летнюю пору султанша была вынуждена томиться во дворце или же, редко выходя, скрываться от солнца под плащом. И волосы ее были совершенно бесцветны, как снег, а разномастные глаза казались султанше недостатком, делающим ее еще более ненормальной, а не достойным зависти преимуществом. Все восхищались или, скорее, удивлялись ее необычной внешностью, но ведь они не сознавали, что вся эта так называемая неземная красота следствие болезни, причиняющей ей много неудобств, лишившей ее как крепкого здоровья, так и возможности радоваться солнцу и гулять по летнему цветущему саду открыто, не прячась от его лучей.