Я понимаю, Тао сделал ещё один глоток, рассматривая три круга. Но ведь разве так не было задумано?
Многие склонялись к тому же мнению. Пока асуры не воздвигли в мире людей Сораан их город-государство. Пока Заан не стал захватывать новые земли. Баланс сместился, и мы вмешались. Асуры распространяются, словно чума. Я не думаю, что люди заслужили быть кормом.
То есть, мои родители умерли ради баланса?
Твои родители умерли, потому что эта война зашла слишком далеко. Потому что если не остановить Бездну, она поглотит и извратит всё на своём пути. Нет ничего, что не отравило бы прикосновение этих тварей. Бездна не принадлежит этому миру, она вспарывает его шрамы и питается за счёт того, как он кровоточит. Само её существование это зияющая рана. Медленный яд.
Подождите Тао вцепился в пиалу. Вы сказали, что Заан стал захватывать И Сораан Кто он такой?
Заан и Цен первые Старшие асуры. Это сложно, Юнсан поморщился. Они не приемлют индивидуальность. Точнее, она не предусмотрена в их природе. Бездна порождает не личности, а явления. Каждому дано своё место в руках этой болезни, и не может появиться двух асур, преследующих одну и ту же цель. Но стоит умереть одному, Бездна создаёт нового ему на замену. Несмотря на своё невежество, эти твари очень организованы. Есть те, кому отведены простые и примитивные роли, и те, кто приводит в движение более сложный процесс.
Как в армии?
Вроде того.
А как Бездна понимает, кто нужен? Она же не
Не живая. Бездна мир, а не существо. Но для этого у неё есть Заан. Он Старший асура, который отвечает за порядок среди теней.
А Цен?
Он был рождён, чтобы нести изменения. В начале в Бездне были только трое.
А третий?
Первая. У неё нет имени, Дракон снова разлил чай и мрачно продолжил: Сначала появилась Первая, и принесла она в Бездну голод. За Первой пришёл Второй, и принёс он в Бездну огонь, чтобы этот голод насытить. Но огонь лишь жёг и не был контролируем, и появился Третий, что принёс порядок
Заан.
Да.
Но если их убить, то появятся другие?
Верно. Сколько ни убивай асур появятся новые. В этом наша проблема и причина бесконечной войны. И даже если перебить обычных асур, пока живы Старшие, эта чума будет распространяться.
Тао заморгал и снова сделал глоток, рассматривая тонкую пиалу. Затем посмотрел в глаза Дракону и задумчиво протянул:
Тогда почему вы не отрежете им крылья?
Что ты имеешь в виду? Юнсан приподнял бровь.
Если Бездна не может создать кого-то на замену, пока асура жив, почему вы не поймали до сих пор Заана?
Я боюсь, если бы это было так легко, то он всё равно убил бы себя, чтобы кто-то пришёл вместо него.
А вы поймайте так, чтобы он не смог этого сделать.
Дракон замолчал, тоже рассматривая свою пиалу. Мальчик обнял себя за плечи, с тоской думая о том, что скоро чувства вернутся к нему.
Отрежьте ему крылья, повторил Тао. Отец бы сказал, что он заслужил это.
Глава 4. Лагерь
Шли годы, но ни тени, ни Бай, ни тумаки отца не сбивали Кана с его цели пойти по военной карьерной лестнице. В свои пятнадцать лет с первыми мальчик научился смиряться, оставляя ужас в кошмарах. С Баем было сложнее, особенно после случая с ослепшим приспешником, да и Сюин оказалась права выходка Кана принесла ему больше бед, чем выгоды. Если другие дети и раньше сторонились его, то после скандала сверстники между собой окрестили Кана проклятым, и вокруг юного Циня образовалась пропасть, пересекать которую считалось допустимым лишь для того, чтобы подставить мальчишке подножку. И конечно, его это не остановило. В один прекрасный день лошадь Бая взбесилась и понесла так, что парень чуть не умер, свалившись в канаву. Через месяц Кан приполз домой с отбитыми почками и без следов синяков. Через два Бай сломал себе ногу, прокатившись кубарем по лестнице. Кана три дня искали, пока не вернулся Амань, быстро обнаружив старый подвал разрушенного дома с заваленной камнями дверью, в котором оказался заперт его сын. Во время визита в императорский дворец Бай отравился так, что слуги сбились с ног, убирая за господином. На тренировках учителю приходилось растаскивать этих двоих, пока они не переломали друг другу кости. И когда объявили военную операцию в Канрё, Бай ухмылялся, как довольный кот. Он-то был отправлен в столичный гарнизон и должен был остаться в Лояне, а если отец постарается ещё больше, то парень попадёт прямиком во дворец. Дальше от хорошей и сытой должности его отделяло лишь время. Амань же не собирался как-либо вмешиваться в сумасбродство сына и совершенно спокойно отреагировал, когда пятнадцатилетний Кан гордо заявил, что отправляется на войну.
Что ж, возможно, ты отдашь свою жизнь за то, чтобы четвероюродный племянник брата Императора получил желанные земли. Очень мудро, сын, Амань выглядел удивительно спокойным, но на самом деле он надеялся, что этот поход может раскрыть сыну глаза на то, в какую дурость он ввязался. Отец был уверен, что готов принять мысль о сыне на войне, особенно если считал эту войну безобидной. Времена, когда Империя Хань отвоёвывала себе земли, к его счастью, прошли. Амань мог бы многое рассказать Кану о том, что на самом деле такое настоящая война, но у Канрё не было ни своих шэнми, ни действительно серьёзного оружия, ни новых технологий. Мышиная возня, после которой, как мечтал Амань, сын приползёт к нему на коленях вымаливать прощение и протекцию. И тогда-то он всё ему расскажет и покажет. Надо просто подождать.
***
Царство Канрё, что славилось своими запасами золота и умнейшими поверенными, было крошечным государством, приграничным к Империи Хань. Граница с Империей крайне удачно проходила по реке Хонгха и озеру Бакбо, затрудняя любые планы на вторжение. С остальными соседями Канрё ухитрилось выстроить удивительно выгодные торговые отношения, что позволило сохранить независимость, играя на нежелании царств Ци, Сингуо и Рен оказаться прямыми соседями с Империей или развязать новую войну за земли. Но и этот шаткий союз должен был рано или поздно разрушиться это понимал даже изучавший историю Кан. Собираясь в поход, он не мог отделаться от тревожной мысли, что в этой истории что-то не так. Не мог же царь Канрё надеяться на бесконечный мир и никак не готовиться к неизбежному? Это выглядело глупым. Но обсудить свои мысли ему было уже не с кем Сюин, его единственный друг и опора, осталась в столице.
Эй, господин кавалерист не желает присоединиться?
Кан удивлённо заморгал, когда услышал адресованный в свою сторону вопрос, но других офицеров рядом не было. Уже три дня как они разбили лагерь около реки Хонгха и ждали приказа о дальнейших действиях. Цинь отложил книгу, с которой собирался скоротать свободный час под деревом, недоверчиво рассматривая младшего лейтенанта, что склонился над ним и протягивал ему руку. Высокий загорелый мальчишка, точно с юга, с кое-как завязанным хвостом каштановых волос и в уже чем-то перепачканном дорогом платье под доспехами. Акцент тоже казался каким-то странным. Отец бы точно сказал что-то вроде: «А с этими, Кан, мы не разговариваем».
Чжан Вэй. Не хочешь поболтать?
Ты не из столицы, верно?
Нет, Вэй рассмеялся, подтягивая Кана за руку, чтобы тот поднялся. Мой дом возглавляет провинцию Хэнань. Младший сын. Ты же не проклянёшь меня?
Было бы чем, Кан фыркнул и сложил книгу в походный чехол. И что же нужно от меня младшему сыну Чжан?
Времени и денег, конечно же. Играешь в сянци?
Ты взял с собой в поход настольную игру?
А ты книгу. Так да или нет?
Немного.
Ну тогда пошли! Знаешь, а ведь я уже выиграл! Братья говорили, что тебя силком не приведёшь!
То есть, вы спорили на меня?
Конечно, Вэй хохотнул. Ну, знаешь, твои друзья о тебе уже такого нарассказывали, что мы и подумали: да пропасть нам, если не достанем сына колдуна!
Опять, Кан устало потёр переносицу. Послушай, Вэй, сказки всё это. Я не то чтобы лажу со своими «друзьями», так что боюсь тебя разочаровать, но
Но ты не ешь лягушек и не проклинаешь взглядом, знаю, Чжан подмигнул. Но мы подумали, что такой неудачник из столицы точно должен не быть чванливым дураком, если его не выносят другие дураки.
Что?
Ну Ты дурак?
Кан опешил.
Нет.
Значит, я выиграл! Пойдём, я тебя со всеми познакомлю!
Подожди Ты меня неудачником назвал?!
Кан ровным счётом ничего не понимал, но его буквально затащили в небольшой шатёр, в котором, похоже, и обосновались братья Чжан. Если и предполагалось, что здесь должен жить кто-то ещё, то он уже в ужасе сбежал. Цинь так и замер, непонимающе рассматривая тот бардак, который здесь царил. Казалось, что по жилищу Чжанов прошёл ураган, разбрасывая по углам какие-то резные шкатулки, разноцветные ожерелья, куриные кости, пёструю одежду, свитки, серебряные браслеты А увидев жёрдочку, на которой сидел пустынный сокол, Кан просто начал хватать ртом воздух:
Вы Вы как Вы как это всё с собой в поход протащили?!
Дэлун, Цзян, выкусите! Цинь Кан собственной персоной, а! Съели? Привет! Вэй толкнул Кана с прохода прямо в облако какого-то прогорклого дыма. В центре за невысоким столиком сидели братья Вэя, такие же загорелые и неряшливые, сосредоточенно бросая кости. Когда они уставились на Кана, ему даже стало как-то неловко и захотелось выйти, но выход был перегорожен младшим братом, что скрестил руки на груди и стоял с видом победителя.
Что?
Ну Ты дурак?
Кан опешил.
Нет.
Значит, я выиграл! Пойдём, я тебя со всеми познакомлю!
Подожди Ты меня неудачником назвал?!
Кан ровным счётом ничего не понимал, но его буквально затащили в небольшой шатёр, в котором, похоже, и обосновались братья Чжан. Если и предполагалось, что здесь должен жить кто-то ещё, то он уже в ужасе сбежал. Цинь так и замер, непонимающе рассматривая тот бардак, который здесь царил. Казалось, что по жилищу Чжанов прошёл ураган, разбрасывая по углам какие-то резные шкатулки, разноцветные ожерелья, куриные кости, пёструю одежду, свитки, серебряные браслеты А увидев жёрдочку, на которой сидел пустынный сокол, Кан просто начал хватать ртом воздух:
Вы Вы как Вы как это всё с собой в поход протащили?!
Дэлун, Цзян, выкусите! Цинь Кан собственной персоной, а! Съели? Привет! Вэй толкнул Кана с прохода прямо в облако какого-то прогорклого дыма. В центре за невысоким столиком сидели братья Вэя, такие же загорелые и неряшливые, сосредоточенно бросая кости. Когда они уставились на Кана, ему даже стало как-то неловко и захотелось выйти, но выход был перегорожен младшим братом, что скрестил руки на груди и стоял с видом победителя.
Ну? Кан, скажи уже что-нибудь!
Простите
Ого! А он не немой, фыркнул один из братьев, выдыхая клуб дыма из трубки.