Долго еще будем стоять, ваше благородие? спросил возница.
Столько, сколько нужно! Я же тебе сказал, что заплачу за каждый час простоя! раздраженно отозвался Каневской.
Елена проснулась в это утро в возбужденном состоянии. От волнения в левом боку покалывало сердце.
«Что это я разволновалась из-за какого-то мичмана, словно девчонка? Надо выкинуть его из головы!» злилась она на себя.
Но в десять часов, выйдя на балкон, Елена увидела стоявшего на углу квартала Каневского. Она мигом вернулась обратно в комнату, чтобы мичман не успел заметить ее. Сначала у Елены была надежда, что юноша скоро уйдет, но прошел час, а он все так же прохаживался по мостовой. Послать к нему горничную с просьбой, чтобы он ушел, она побоялась: Федора могла сболтнуть что-нибудь Владимиру. Пришлось одеваться и идти самой.
Мадам Клод вышла из дома с намерением отчитать Алексея как мальчишку. В ее голове вертелись фразы: «Что вы себе позволяете? Как вы посмели сюда явиться?» Но с каждым шагом эти слова становились все тише и тише, а сердце стучало все громче и громче. А когда Алексей, взяв ее под руку, повел к стоящей за поворотом коляске, Елена не смогла произнести ни слова.
На Свечной! крикнул мичман извозчику.
Закрытая коляска, набирая ход, покатилась по мостовой, а Елена так и продолжала молчать, будто набрала в рот воды. Каневской тоже молчал, только его рука сжимала маленькую женскую ладошку, говоря красноречивей всяких слов, что он не даст ей никуда убежать.
Коляска остановилась во дворе. Алексей, расплатившись с извозчиком, повел Елену Васильевну к одному из домов. Очутившись в подъезде, Каневской принялся целовать губы женщины. От этих поцелуев голова Елены закружилась, и она, решив, будь что будет, безропотно позволила завести себя в квартиру.
Алексей повел мадам Клод сразу в спальню. Путаясь трясущимися руками в пуговках и крючках, он взялся с ходу разоблачать ее.
Алеша, я сама разденусь, дрожащим голосом произнесла Елена. Отвернись!
Сняв с себя платье и кружевные панталоны с чулками, Леночка скользнула под одеяло, за ней последовал голый мичман.
Я не могу так быстро, прошептала она, почувствовав упругое мужское начало между своих ног.
Юноша сдержал свой страстный порыв. Его колено, прижавшись к женскому лобку, нежно заскользило по нему. Через несколько минут ягодицы женщины напряглись. Ее тело потянулось навстречу Алексею. Елена вскрикнула, как будто ей приходилось заниматься этим в первый раз, когда большой, напряженный член юноши, раздвигая ее ноги, словно у лягушонка, протиснулся в лоно. Никогда в жизни Елене не было так приятно и хорошо в постели. Она скулила и извивалась под навалившимся мужским телом. Неожиданно быстро Алексей задергался и, застонав, затих, перестав дышать. Можно было подумать, что он расстался с жизнью. Забеспокоившись, женщина погладила Алексея по голове, и тот, очнувшись, глубоко вздохнул.
Елена легла на руку Алексея и проговорила с улыбкой:
Ты знаешь, я вышла из дома сказать, что никуда с тобой не поеду, и чтобы ты уходил и никогда больше не появлялся.
Каневской поцеловал ее в улыбающиеся губы и спросил:
Ты не жалеешь, что вышла ко мне?
Нет, не жалею.
Волна нежности выплеснулась из Алексея быстрыми поцелуями, покрывшими лоб, глаза, щеки, нос и губы Леночки. Эти поцелуи прошлись по подбородку, шее и спустились ниже, к груди. Глазам Алексея открылись небольшие грудки с коричневыми сосками, по окружности которых торчали редкие длинные волоски. Целуя, покусывая, щекоча соски языком, он принялся играть в младенческую игру, возбуждающую с еще большей силой желание Елены. Не вытерпев, она взяла в свою маленькую руку мужское достоинство и принялась легонько трепать и гладить его, чувствуя, как оно снова набухает и растет.
Ты, наверное, думаешь, что я развратная.
Нет, я думаю, что ты Елена Прекрасная, ответил мичман, раздвигая ее ноги.
Они вновь слились в поцелуях и объятиях, сладостное напряжение скопилось у Елены внизу живота.
Подожди! остановила она Алексея. Ложись на спину.
Каневской, перевернувшись, растянулся на широкой кровати. Чуть накренившийся фаллос, возвышался над ним как корабельная мачта. Будто наездница-амазонка, Елена оседлала юношу, и член, словно всаженный до ручки меч, пронзил лоно.
Леночка начала двигаться взад-вперед, но ей не хватило умения, и она почти крикнула:
Помогай же мне!
Алексей, напрягаясь, принялся подбрасывать ее легкое тело вверх, как конь, старающийся сбросить седока.
К такой забаве Елену пытался приучить муж после свадьбы по возвращении из турецкого порта, но ей это не пришлось тогда по вкусу. Она только высказала мужу, что знает, где он мог научиться такому разврату. Сегодня Леночке почему-то хотелось показать все, на что она способна.
Груди женщины покачивались, ноздри расширились от быстрого дыхания. Она раскачивалась все быстрей и, вскоре вскрикнув, обессилившая, подрагивающая от сладостных ощущений, упала на грудь мужчины.
Все, мне пора, сказала мадам Клод, слезая с Алексея. Я должна к обеду быть дома: муж может приехать со службы, а я даже не сказала горничной, куда ушла.
Она одевалась, уже не стесняясь взглядов мичмана. А тот лежал и думал, глядя на нее, что его естество стоит столбом, и Леночка поступает нехорошо, оставляя его в таком состоянии: марсельские куртизанки так бы не поступили, стоило им только заплатить.
Одевшись, Леночка присела рядом с ним на кровать и, поцеловав в лоб, сказала:
Все что между нами было, долго продолжаться не будет и быстро закончится. Давай договоримся: пока мы вместе, ты не будешь ходить по проституткам. Понимаешь, Алеша, я боюсь заразиться какой-нибудь нехорошей болезнью. Ты выполнишь мою просьбу? Хорошо?
Все что между нами было, долго продолжаться не будет и быстро закончится. Давай договоримся: пока мы вместе, ты не будешь ходить по проституткам. Понимаешь, Алеша, я боюсь заразиться какой-нибудь нехорошей болезнью. Ты выполнишь мою просьбу? Хорошо?
Алексей кивнул головой и вымолвил:
Хорошо.
Мичман решительно поднялся с кровати.
Не провожайте меня, Алеша. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Не зная, как остановить уходящую женщину, Алексей схватил ее за руку.
Обещайте мне, Леночка, что придете сюда завтра, я буду ждать вас.
Вряд ли у меня получится прийти, она попыталась освободиться из рук Алексея, но тот держал ее крепко. Отпустите, Алеша, мне надо идти.
Я выпущу вас, если дадите слово: завтра утром быть здесь.
Елена посмотрела в его умоляющие глаза и дала обещание прийти.
Дома Елена весь вечер пребывала в глубокой задумчивости. За ужином она смотрела в тарелку, не поднимая на мужа глаз. Еда не лезла в горло. Владимир Карлович задавал ей, о чем-то вопросы, но слова обрывками бессвязных фраз пролетали мимо ушей, и мадам Клод отвечала невпопад. Находиться рядом с мужем после измены было тяжко, и она, сославшись на головную боль, ушла в свою комнату. Но и лежа в кровати, Елена Васильевна терзалась мыслями о том, как ловко удалось этому юному мичману соблазнить ее. Ведь она считала себя до этого непорочной, замужней дамой, которой часто на балах в морском собрании вальсирующие с ней молоденькие офицеры признавались в любви. Один даже обещал застрелиться, если она не ответит взаимностью, но Леночка только смеялась над их признаниями. Она гордилась тем, что является верной женой и никогда не изменяет мужу. А тут совсем еще мальчишка затащил ее в постель после двух дней знакомства. Неизвестно, как она теперь сможет смотреть в глаза мужу.
Елена не любила Владимира Карловича, но уважала. Хотя в глубине души у нее было много застарелых обид на мужа. В девятнадцать лет под нажимом родителей Леночка вышла замуж за тридцатилетнего лейтенанта Клода, несмотря на то, что ей тогда нравился недавно прибывший из Петербурга мичман. Ах, как прекрасно она с ним вальсировала в морском собрании Севастополя! Но мичман молчал, а лейтенант Клод сделал предложение. Мать несколько дней твердила, что лучшей партии не сыскать: жених небедный имеет поместье под Ревелем, ждет повышения по службе и перевода на Балтику, а там всегда можно сделать неплохую карьеру. Девушка, в голове которой были лишь кавалеры и балы, не выдержала и дала согласие, и вскоре стала мадам Клод.
Их жизнь в Севастополе текла ровно, без ссор и скандалов. Владимир Карлович пропадал на кораблях, а Леночке хотелось забыть, что она замужняя дама и ей надо вести себя степенно, а не как девчонке подростку. Затем был переезд в Петербург и рождение сына. Владимир получил следующий чин и хорошую должность при штабе флота. Это сделало его важным и напыщенным. Он часто отлучался из дома по вечерам, а возвращался в пьяном виде.
Тогда и произошел случай, который Елена до сих пор не смогла простить мужу. В ту ночь Владимир Карлович заявился поздно, когда жена уже спала. Он зашел в ее комнату с бутылкой вина. Глаза мужа при свете свечи показались ей безумными.
Что разлеглась, шлюха! были первые его слова. Встать, когда с тобой разговаривает капитан второго ранга!
Ты с ума сошел, Володя! произнесла она, вжимаясь в подушку. Мурашки побежали по ее телу от страха. Никогда еще Елена не видела мужа в таком состоянии.
Ах ты, сучка, не подчиняешься! крикнул Владимир Карлович и прямо в ботинках забрался на кровать. На, пей за славу императорского флота!
Горлышко бутылки больно ударилось об ее губы. Вино побежало по подбородку на грудь и, стекая на белоснежные простыни, расползлось красными пятнами. Сильные руки мужа схватили Елену за волосы. Она рванулась изо всех сил и, оставив в его пальцах клочок волос, бросилась бежать. Остаток ночи мадам Клод провела, закрывшись в детской, надеясь, что разъяренный муж не посмеет нарушить покой сына. Утром, заглянув в спальню, она увидела спящего на полу Владимира. Каким омерзительным он ей тогда показался. Елена Васильевна приказала горничной собирать чемоданы, заявив протрезвевшему мужу, что уезжает к родителям, в Севастополь. Смутно помнивший, что происходило ночью, Владимир Карлович ползал перед ней на коленях, умоляя о прощении. Он говорил, что никогда такого больше не повторится. Тогда Елена сделала вид, что простила, но в душе навсегда остался горький осадок.
Каневской уже полдня томился в ожидании Леночки. На часах было уже почти три часа пополудни, а ее все не было. Не выдержав тягостного ожидания, мичман соскочил с подоконника, на ходу пристегнул кортик и, прыгая через две ступеньки, помчался на улицу. По дороге к дому Клодов его мучили мысли о том, что мужу Елены уже все известно и теперь придется драться с ним на дуэли. Так, терзаемый предчувствиями и сгорая от нетерпения увидеть Леночку, он добрался до парадной ее дома.