Софья скривила обиженную физиономию, отвернулась.
Да ну ты не дуйся!
Соня продолжала молчать.
Ладно. Прошу прошения за такую шутку.
Вообще-то я ребёнок и могла испугаться.
Ну ты и испугалась. Вон как сено начала таскать, Авдей продолжал смеяться.
Я не испугалась.
Испугалась.
Нет!
Да!
Нет! крикнула девочка.
Авдей больше ничего не сказал. Принял положение лёжа и зажал в зубах соломинку.
Софья, прищурив глаза, посмотрела в голубое небо и тоже ничего не хотела говорить. Дальше они ехали молча.
Время давно перевалило за обед. Солнце стояло высоко, обжигая палящими лучами землю. Наши путешественники продолжали ехать по пыльной сухой дороге, и уже больше часа им никто не попадался навстречу. То ли рядом не было населённых пунктов, то ли попросту люди не решались выйти на тракт в самый разгар жары. Лишь бескрайние степи и зелёные луга тянулись вдаль за край горизонта.
Притомившись зноем, путники сидели молча. Собака и Софья смотрели на прискучивших кузнечиков, прыгающих вдоль телеги. Авдей лежал на сене, не прекращая перебирать в зубах соломинку. В небе парил сокол. А в деревянной бочке, уже наполовину пустой, плюхалась вода.
А зачем в телеге сухая полынь? первая за долгое время спросила Соня, положив конец обидам.
Авдей приподнялся:
А зачем в телеге сухая полынь? первая за долгое время спросила Соня, положив конец обидам.
Авдей приподнялся:
Да это, чтоб спать можно было нормально. Её горечь хоть как-то отпугивает блох да клещей.
Девочка брезгливо посмотрела на сено.
Да ложись, усмехнулся Авдей, нет здесь никого. Блохи заводятся, когда долго не моешься.
Я как раз уже второй день не купаюсь, с опаской сказала Соня.
Второй день! воскликнул мужчина. Я уже шестой или седьмой день не мыт, и пока ещё и не совсем грязный.
Сколько? Семь дней, и вы не грязный! девочка засмеялась. Нет, вы супер грязнуля. Вы настолько грязный, что вам часа два нужно в ванной сидеть.
Ни в какой ваний мне сидеть не надо! Я тебя отвезу, вернусь домой и пойду в баню.
А как часто люди здесь моются?
Как люди не знаю, я же не смотрю за ними, но я стараюсь мыться часто. Раз в неделю это точно, по субботам.
Соня ничего не ответила, надула щёки и покачала головой.
Собака навострила уши. Вдали послышался чей-то грубый рёв, походивший на вой зверя. Все, кто сидел в повозке, замолчали и стали прислушиваться. Миновали ещё пару десятков метров. Рёв начал переходить в дружный хор, стали различаться слова какой-то, как показалось девочке, совсем нескладной песни.
Пережгла копытца тут кобылка,
За песочек солнышко-то жарко.
Несу я сам на голову злодея палицу тяжёлую,
Несу я сам на шею супостата саблю острую.
Изгоним мы врага с землице нашей
И будем, братцы, праздновать.
Будем пир закатывать, да баллады петь,
Столы поставим да скатертью накроем.
Вино остудим да чарки брагой наполним.
Впереди из-за пригорка появились вооружённые царские стрельцы. Человек сорок или пятьдесят здоровых высоких мужиков, шагающих в шеренгу по четыре человека, они заняли всю ширину дороги.
Авдей отдал команду коню. Повозка свернула на обочину, и толстые стебли травы зашуршали по днищу телеги.
Авдей, положив руку на грудь, наклонил голову в сторону марширующего войска.
Хоть на улице стояла жара, но все солдаты были одеты в красные кафтаны, на голове тоже красные шапки, по кругу отороченные мехом. На груди у каждого располагалась пышная борода. Положив на плечи длинные рукояти топоров (в их отполированной стали сверкали блики солнца и отражалось небо), они высокими сапогами поднимали дорожную пыль.
За стрельцами, сидя на вороных скакунах, ехали несколько всадников. Завершали вереницу повозки. Первая была забита под завязку дубовыми бочками. Вторая мехами. А на последней был собран каркас, обтянутый мешковиной, там висела тушка животного.
Оставив за собой дымку вьющейся в воздухе пыли, они прошли мимо. Авдей уже поднял голову и взялся за вожжи, чтобы выехать на дорогу, как к ним вернулся один из всадников. Девочка его внимательно разглядела. Он отличался от других большим шрамом на щеке и несколькими медными монетами, пришитыми к шапке.
Приветствую вас! окликнул всадника Авдей, поклонившись ему.
Жаркий сегодня день, воинственно заговорил незнакомец, натягивая вожжи, отчего конь, фырча, начал нетерпеливо топтаться на месте. Слышали ли вы про набеги разбойников в этих землях?
Нет, я последнее время ничего не слышал, всё тихо и мирно.
А куда путь держишь?
В сторону Самарской крепости, на земли Соснового острова к дальним родственникам.
А звать как?
Авдей.
Значит, говоришь, Авдей, здесь тихо?
Да, сударь, так оно и есть.
Ну давай, Авдей, бывай! проговорил всадник, ударил лошадь пяткой по рёбрам. Та фыркнула и галопом отправилась догонять войско.
Авдей вытер пот со лба и, отдёрнув вожжи, вывел телегу на дорогу.
Самые что ни на есть царские стрельцы сюда пожаловали, сразу же заговорил Авдей. С самой Москвы путь держат. Эх, как же Махлайка всех замучил, что аж такие господа за ним пожаловали!
А кто это такой, Махлайка?
Федот Махлай, уж по батюшке не знаю, как его. Ну, в народе прозвали Махлайкой. Атаман и налётчик. Понравились ему земли Саратовские, вот он и устраивает сюда свои набеги, грабит людей. Сколотил банду бездельников и любителей лёгкой наживы, Авдей замолчал, задрал свою рубаху и вытер пот с лица, пот, который от знойной жары уже скатывался капельками. Вот и не даёт Махлайка покою люду местному, продолжал он. Сначала начали скот уводить, что на поле пасся. Потом осмелела его банда, почувствовала безнаказанность, да стали разбойники средь белого дня купцов да бояр обирать. Забирали всё и лошадей, и товар, ничем не брезгали. Ну, а потом вообще, храбрости набравшись, на маленькие деревушки стали нападать. Местные мужики, конечно, собирали дружину, искали их по лесам да засады ставили. Бесполезно всё, будто у них чутьё какое-то на острую саблю противника. Ну, а этой весной нарвались они на того, кого им стороной обходить нужно было. На боярышню одну, что с Самарской земли заездом здесь оказалась. Коней у неё забрали вместе с колымагой и всем, что в ней было. А её, извозчика и трёх лиц охраны не тронули, отпустили. Шли они пешком до первого постоялого двора. Как раз туда, куда мы сейчас путь держим. А у этой барыни родственники в Москве на царской службе у Фёдора Алексеевича. Авдей снова прилёг. Ну и, смотри, двадцати дней не прошло, как стрельцы саратовские дороги топчут. Ну, а этот, кто к нам на вороном подскакал главный у них. Видела, сколько монет на его шапке пришито?
Софья покачала головой.
Монеты говорят о том, что многих разбойников он в цепкую хватку виселице передал.
Девочка огляделась по сторонам. Задумалась.
Авдей посмотрел на девочку:
Слушай, а расскажи про школу, мне интересно, я бы тоже хотел научиться считать, попросил Авдей.
Школа? Софья сначала не поняла вопроса, ей было дико, что взрослый человек ничего не знает про школу, а ещё ужасней слышать, что он не умеет считать.
Понимаете, школа это куда ходят все дети, чтоб получить образование, научиться писать и читать.
Мужчина выплюнул изгрызенную соломинку, привстал и внимательно стал слушать девочку.
Школа, это большое здание, продолжала она, там учат грамоте. Чтоб окончить школу, нужно пройти с первого по одиннадцатый класс. А это целых одиннадцать лет! Вот я сейчас в третьем классе.
Ты даже умеешь читать? удивился Авдей.
Да, и не только. Я умею умножать и делить.
Ты это сейчас что такое говоришь? возмутился он.
Я ещё, правда, немножко читала историю, продолжала уже хвастаться девочка.
Какую такую историю? всё больше удивлялся её собеседник.
Ну как какую? Историю России. Я немножко знаю про Вторую мировую войну, мне папа рассказывал. Я читала про Петра Первого, и про э. ну как же, ну а, Ивана Грозного. Ну, который был страшным и ужасным человеком, который убивал всех.
Мужчина, вытаращив глаза, посмотрел на девочку с изумлением:
Отчасти правда твоя. В гневе Иоанн Васильевич был страшным! согласился с рассказчицей Авдей, повысив голос. Но всех подряд не убивал! Он был мудрым и благородным человеком. А ежели головы кому рубил то по делу. И что прозвали его Грозным, так сами виноваты. Мы народ ленивый, нам пока плетью по спине не прилетит, мы в поля не выйдем. А он заставил. Заставил сеять поля. Он войска вон какие собрал да недругов нагнал. Ты глянь, какая территория открылась! повышая голос, начал возмущаться Авдей. А вы его там у себя, не зная где, в злодеи записали! Ну, а с реки Волги басурман изгнал, здесь раньше проехать нельзя было. А теперь, погляди, Русь какая стала!
Оба замолчали. Но в этот раз ненадолго.
А у нас люди по небу летают, заявила девочка, решив ещё больше удивить своего спутника. У нас большие железные птицы, продолжала она. Самолёты их называют, туда люди садятся и летают по небу. Я сама летала с мамой и папой на море отдыхать. А ещё есть космические корабли, на них люди аж до самых звёзд летают.
Авдей сидел с ошарашенным лицом. Приоткрыв рот, он с удивлением слушал про невероятные чудеса и технику будущего. Слушая гостью из будущего, Авдей всё больше изумлялся. Утром он принял девочку за беспомощного ребёнка, который не может даже натаскать сена в телегу. А сейчас перед ним сидел рассудительный не по годам, умный собеседник, который мог и грамоту прочесть, и войско сосчитать, мог поддержать любой разговор, на любую тему.
Время прошло быстро. Солнце село, начинало смеркаться. Сумрак медленно окутывал всё вокруг, смешивая в одну пелену деревья, кусты, край горизонта. С уходом огненного гиганта земля стала остывать. Подул приятный свежий ветерок.
Девочка улеглась на сено, прислушиваясь к каждому шороху и к каждому хрусту веток. Кто там бродит в кустах? Дикий зверь или шайка бандитов, что наверняка до сих пор безнаказано шастает в этих лесах?
Ещё через пару часов небо озарилось миллионами звёзд, повисла большая медная луна. В лунном свете хорошо вырисовывалась дорога, по которой шла повозка.
Софью окутывал сон. Монотонная качка повозки укачивала будто колыбель. Девочка уже закрыла глаза и была готова заснуть. Но нет, не дал этого сделать Авдей.
Мы прибыли, оживлённо проговорил он. Проведём сегодняшнюю ночь здесь в нормальных кроватях.
Девочка приподнялась, протёрла глазки и посмотрела вдаль. В темноте проявлялся большой дом, выдавая себя светом в окошках и тонкой струйкой дыма, уходящего в небо.
Ах, какая здесь наваристая похлёбка! Авдей вытер губы грязным рукавом. Я знаю хозяина этого постоялого двора уже много, много лет. Когда мы с ним встретились, он был ещё юнцом, совсем молодым. Интересная у него жизнь, везучий он больно.
Это как? поинтересовалась девочка.
Да, возница махнул рукой, долго рассказывать.
Но до того домика у нас ещё есть время, настояла девочка.
Ну тогда слушай, Авдей зевнул и начал свой рассказ.
Ещё через пару часов небо озарилось миллионами звёзд, повисла большая медная луна. В лунном свете хорошо вырисовывалась дорога, по которой шла повозка.
Софью окутывал сон. Монотонная качка повозки укачивала будто колыбель. Девочка уже закрыла глаза и была готова заснуть. Но нет, не дал этого сделать Авдей.
Мы прибыли, оживлённо проговорил он. Проведём сегодняшнюю ночь здесь в нормальных кроватях.
Девочка приподнялась, протёрла глазки и посмотрела вдаль. В темноте проявлялся большой дом, выдавая себя светом в окошках и тонкой струйкой дыма, уходящего в небо.
Ах, какая здесь наваристая похлёбка! Авдей вытер губы грязным рукавом. Я знаю хозяина этого постоялого двора уже много, много лет. Когда мы с ним встретились, он был ещё юнцом, совсем молодым. Интересная у него жизнь, везучий он больно.