Что для нас совесть и стыд
Можно ли назвать счастьем состояние неадекватной личности, которая проживает жизнь под умным антигуманным лозунгом «После меня хоть потоп!»?!.. Про такого человека обычно говорят: «он бессовестный» или «у него нет совести». И эта оценка во многом справедлива, правда, с одной существенной оговоркой: совесть в человеке должна быть, ибо она дана ему вместе с разумной душой при рождении. Ясно, что, когда мы говорим об «отсутствии» совести, то имеем в виду лишь затруднительность применения к той или иной личности слова «совесть» как конкретного понятия нравственного (морального) сознания, которое предполагает наличие у человека, помимо способности к пониманию добра и зла, также и способности к осознанию нравственной ответственности за своё поведение. На практике совесть, будучи врожденным нравственным камертоном, выражается (проявляется) в виде способности личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя позитивные моральные обязательства по отношению к другим людям и обществу, требовать от себя их выполнения и производить критическую самооценку совершенных поступков.
Понятно, что конкретный человек может быть не совсем так плох, чтобы полностью не соизмерять все свои поступки с нравственными критериями гуманного общества, но проявляет «бессовестность» в отдельных вопросах. В таком случае корректно говорить не об отсутствии у него совести как таковой, а об её сознательной деформации. Степень деформации совести в сознании человека, как и причины её вызвавшие, естественно, могут быть различными.
В целом, можно утверждать, что факт проявления у человека совести подтверждает разумность данного человека, ибоосознание нравственной ответственностиза своё поведение позволяет ему избежать подмены ориентиров, когда зло воспринимается как добро, а значит, избежать и искажения истины в восприятии окружающего мира и оценке самого себя. Понятно, что данный человек руководствуется объективно заданным принципом позитивного нравственного бытия, который вполне логично называть принципом совести.
При этом очевидно, что невыраженная (непроявленная) способность контролировать себя, исходя из альтруистических соображений, то есть из интересов других людей, коллективов, обществ или человечества в целом, свидетельствует о деформации нравственного сознания личности, о преобладании у неё лукавого ума над разумом и, соответственно, о её неспособности к обретению настоящего счастья. Системная деформация врожденного совестливого сознания ведет к приобретению человеком антиподной по отношению к совести нравственной поведенческой парадигмы, которую логично определить как наглость (от рус. наглый дерзко-бесстыдный) и которая характеризуется отсутствием нравственного самоконтроля, направленного на соблюдение позитивных моральных обязательств в отношении других людей и общества в целом. В сознании наглеца доминирует принцип: «Плевать хотел на всех!» Подавляя совесть, наглый человек лишает себя такого уникального человеческого чувства, как стыд, выражающегося в сильном смущении и внутреннем дискомфорте от понимания предосудительности того или иного поступка. Тем самым он уподобляет себя животному, руководствующемуся исключительно неподвластными ему инстинктами и потому и не имеющему стыда в принципе. Очевидно, что люди со значительно деформированной совестью живут по принципу негативного нравственного бытия, который справедливо можно назвать принципом наглости.
Есть ли чувства мудрее веры, надежды и любви
Согласно науке, чувства это «особый вид эмоциональных переживаний, носящих отчетливо выраженный предметный характер и отличающихся сравнительной устойчивостью»[9]. Очевидно, что, помимо упомянутого нами чувства стыда, человеку свойственно испытывать еще целую гамму разнообразных чувств, часть из которых доставляет человеку радость и удовольствие, окрыляет его и мобилизует на творчество. Другая часть, напротив, выступает для человека негативом и своеобразным стрессором. К негативным можно отнести чувства тоски, безысходности и уныния. При этом важно понимать, что, как подчеркивает наука, «чувства связаны с представлением или идеей о некотором объекте конкретном или обобщенном»[10]. Последнее обстоятельство означает, что, в случае неверного представления о том или ином объекте окружающего нас реального мира или о самом этом мире, мы просто-напросто будем иметьложные чувства, будем либо напрасно радоваться, либо беспричинно огорчаться. Как правило, именно это свойственно человеческому неразуму злонамеренному сознанию. Мудрый же разум, опирающийся на скорректированное совестью и потому истинное знание о реальном мире, развивает в человеке такие крайне необходимые для ощущения счастья чувства, как вера, надежда и любовь. Каждое из них, будучи уникальным, вносит свой вклад в формирование нашего счастья, дополняя два других чувства. Так, любовь, будучи чувством самоотверженной, сердечной привязанности, наполняет нас добротой, выступает условием творчества и позволяет проявиться нашей позитивным способностям в полную силу. Надежда связывает нас с ожиданием предстоящей радости. Чувство веры придает нам убежденность в чем-либо, включая и то, что счастье возможно. По сути, вера является базисным чувством человека, разумно стремящегося к счастью, и об этом стоит поговорить особо.
3. Правда ли, что счастье дается по вере
Что есть вера, и при чём тут счастье
Кому-то может показаться странным, что для счастья нужна вера. Но это очевидно, так как стремление к счастью без веры в возможность его обретения бессмысленно. Более того, счастье это чувство, ощущение гармонии и блаженства, наша субъективная, то есть принадлежащая нам оценка нашего же состояния. Другими словами, мы счастливы ровно до тех пор, пока сознаем себя счастливыми, то естьверимв своё счастливое бытие и подкрепляем эту веру соответствующими позитивными эмоциями.
Понятно, что чувство веры реализуется в человеке посредством нравственно ориентированного сознания, ибо именно оно рождает веру во что-то, присваивая (делая своим) то или иное знание. Оно же способно укрепить или уничтожить уже имеющуюся веру. Важно при этом, что вера естьсвободноеубеждение в чём-либо. Никто не может заставить человека, помимо его воли, поверить во что-то или отказаться от этой веры, ибо вера относится к духовной сфере человеческой личности. Подтверждая это, знающие в вере толк люди называют разум и волю «корнем» веры[11]. Из них она произрастает и от них черпает крепость.
Из «маленьких вер», рождаемых нашим сознанием в отношении каких-то частных объектов верования, формируется общая мировоззренческая позиция личности, которая, по сути, и является религиозной или антирелигиозной верой человека. Без мировоззренческой веры человек невозможен по определению. И это понятно, ибо сам человеческий разум не способен существовать без веры. Посудите сами: не поверив во что-то, в то, что это что-то существует, причем, именно так, как мы поверили, можем ли мы мыслить? Нет, конечно!..
Таким образом, вера выступает в качествеосновынашего сознания. Потому что вначале мы верим в понятия и ощущения, а затем уже оперируем этими верными (принятыми за истину) для нас словами-образами и чувствами. Получается, что вера это отзыв нашего сознания на проявленную в нём реальность: «да верю и принимаю к интеллектуальной обработке» или «нет не верю и исключаю из процесса мышления». Увы, не всегда то, во что мы верим, является верным в том смысле, что соответствует истинной реальности.
Из «маленьких вер», рождаемых нашим сознанием в отношении каких-то частных объектов верования, формируется общая мировоззренческая позиция личности, которая, по сути, и является религиозной или антирелигиозной верой человека. Без мировоззренческой веры человек невозможен по определению. И это понятно, ибо сам человеческий разум не способен существовать без веры. Посудите сами: не поверив во что-то, в то, что это что-то существует, причем, именно так, как мы поверили, можем ли мы мыслить? Нет, конечно!..
Таким образом, вера выступает в качествеосновынашего сознания. Потому что вначале мы верим в понятия и ощущения, а затем уже оперируем этими верными (принятыми за истину) для нас словами-образами и чувствами. Получается, что вера это отзыв нашего сознания на проявленную в нём реальность: «да верю и принимаю к интеллектуальной обработке» или «нет не верю и исключаю из процесса мышления». Увы, не всегда то, во что мы верим, является верным в том смысле, что соответствует истинной реальности.
По сути, вера этоприсвоенное знание о реальности, знание, внутренне пережитое и сущностно преобразовавшее личность. Мы верим во что-то потому, что считаем (мыслим) конкретное логическое или чувственное знание об этом для нас убедительно достоверным и необходимым.
Как формируется наша вера
Очевидно, что вера, будучи в определенном смысле продуктом сознания и воли, зависит, с одной стороны, от их нравственной ориентации, с другой от поступающей в сознание внешней информации, то есть конкретного знания. Так, вера во многом формируется под влиянием того, что мы познаем непосредственно своими органами чувств. Вместе с тем, особое влияние на формирование нашей веры оказывает опосредованное знание, которое мы получаем из книг, средств массовой информации, включая интернет, а также посредством личных бесед с окружающими. Недаром мудрые люди утверждают, что «вера от слышания»[12]. Поэтому, признаем, желательно слушать тех, кто действительно способен помочь нам обрести счастье, а не увести от него.
Итак, знание помогает приходить к вере. Когда же вера состоялась, знание (ведение) о предмете веры как бы уходит на второй план, и его значение для сознания становится второстепенным.
Логично полагать, что качество (разумность или, как принято говорить, «истинность») веры зависит от того, что представляет собой сознание человека творческий разум или деструктивный неразум (лукавый ум). Понятно, что разумная вера (вера разумной души) по определению ближе к истине, чем вера лукаво-умная/неразумная.
Количество (сила) веры, несомненно, обусловлено волей человека и убедительностью входящей информации, а также отсутствием новых знаний, опровергающих предыдущие. При этом ясно, что в случае волевого «отключения» своего сознания от анализа входящей информации, человек способен сохранять сильную веру во что угодно и несмотря ни на что.
Как показывает жизнь, под влиянием каких-то обстоятельств (например, авторитет или необычность источника информации) человек может поверить и в нечто непостижимое для него, и даже, казалось бы, противоречащее его опыту. Например, обреченный бессилием медицины, больной может поверить в свое выздоровление с помощью кого-то или чего-то. И, если эта вера сильна, реальность может «подстроиться» под неё произойдет именно такая мобилизация организма, при которой болезнь отступит. В подобных случаях говорят, что произошло чудо, то есть нечто непостижимое и, казалось бы, противоречащее науке. При этом важно понимать, что это «чудо» явилось не столько как результат мобилизации внутренних сил и возможностей личности, сколько как условие, основа этой мобилизации. И имя этому «чуду» крепчайшая вера.