Мы остановились в деревне этой ночью.
В доме одинокой женщины, муж которой ушел по зову короля и пока не вернулся. И кто знает, вернется ли вообще. Ей приходилось нелегко, но денег с нас она брать не хотела нельзя оставлять путников на улице зимой, этот закон чтят все на Севере.
Отер предложил помочь, хоть чем-нибудь в благодарность, а заодно и всех как-то незаметно пристроил в дело. Уилла чистить наших лошадей и посмотреть, не надо ли там что. Кадима отправил наколоть дрова, просто сунул топор в руки, чуть приподнял бровь, да так, что тот даже возражать не пытался.
Меня только окинул взглядом.
Ты сама смотри, улыбнулся. Если можешь что-то сделать, то сделай. За гостеприимство следует отблагодарить.
Я могу заплатить.
Деньги это не то. Заплатить не сложно, сказал Отер. Если не знаешь, что делать, пойдем просто со мной посидишь. Там на крыльце, я видел, ступенька сломана, а в сарае наверняка есть инструменты и доски. Попробую починить, а ты развлечешь меня беседой.
Разве мы не наговорились еще по дороге?
Или ему важно наедине?
Интересно, но руки у Отера действительно росли из правильного места, и он точно знал, что делать, работал уверенно.
Ты был плотником? спросила, встав рядом, наблюдая, как он меняет прогнившую доску.
Поднял голову на меня.
Корабельщиком. Нам нужны были корабли, и никакие руки тогда не были лишними. У Эль-Судра. Так что и я научился тоже.
Ты строил корабли? Мне казалось, ты воин?
Он усмехнулся, весело, но как-то с иронией.
Мы победили тогда. Этого достаточно. Задача воина сделать все для победы. Если нужно строить то строить. Если нужно копать то копать.
Разве для этого нет специально обученных людей?
Есть, сказал он. Но людей не всегда хватает. И если слишком много ждать, пока другие все сделают за тебя, твоя жизнь пройдет мимо. Ты упустишь важное.
Наверно, так. Я сразу не нашла что ответить. Просто стояла, смотрела, как он делает это.
Ты дочь Магнуса, сказал он вдруг, глянул на меня и снова принялся гвоздь заколачивать.
Что? я чуть опешила. Понимала, что он знает, но сейчас не ожидала такого вопроса. С чего ты взял?
Сегодня утром люди из Ормхольма искали леди Ингрид. И ты отлично подходишь под описание. Начать хотя бы с того, что в тебе много западной эгорийской крови, темные волосы, темные глаза, отливающие красной медью, и отблески алого огня в глазах. Ты не похожа на северянку.
Огня? вот уж никогда не замечала, и сейчас не разглядеть.
Не бойся, я не выдам тебя. Мне это не нужно.
А что нужно? Что ты собираешься делать?
Наверно, ничего, он пожал плечами. Посмотрю, что будет дальше.
Посмотришь? Нет, неопределенность меня точно не устроит. Я хочу знать сейчас.
Да брось, чего ты боишься? Мы поедем вместе, пока нам по пути, а потом Разойдемся в разные стороны? У меня были свои планы, буду придерживаться их. А ты решай сама. Для такого, как мы, очень важна свободная воля, любое принуждение гасит пламя.
Свои планы это вернуть свою землю, дом, и
Найти жену, закончил он, глядя на меня.
Ты я запнулась, сама не понимая, что хочу сказать. Меня голос подвел, почему-то вдруг представила, как он обнимает другую, и
Но справилась.
На Севере много достойных девушек, сказала почти твердо.
А он вдруг поднялся на ноги, шагнул ближе ко мне и оказался совсем близко.
Да, сказал тихо. Вообще-то я одну девушку уже нашел.
И словно обожгло.
Да что он о себе возомнил?! Я дочь герцога, а он
Он смотрел на меня. В глаза. Словно ждал ответа.
Да как ты только и смогла выдавить я. И никакого ответа не нашла.
Его глаза смеялись.
Я сбежала в дом.
«Как ты смеешь?»
Но огонь в его крови стоит больше любых отцовских земель.
Потом мы ужинали и я почти не смотрела на него. Не слушала, что он говорит, тем более, что говорил не мне. Какие-то байки о далеких берегах, о Данхаре, о Тарве, о войне Какая-то чушь о его детстве, о его братьях у него есть братья, оказывается О том, как изменился Рёйген за последние годы.
О чем я думаю вообще?
Да ему не я нужна! Он же знает, кто я. Ему нужны земли моего отца, я ведь наследница Или не наследница уже? Волей короля эти земли отданы чужаку, а я просто приложение к этим землям. В довесок. Сама я ничего не стою?
Или нет?
В этом Отере сильная кровь, и Ормхольм может признать его.
Север может признать.
И тогда уже король ничего не сможет с этим сделать.
Или сможет? Что я вообще в этом понимаю? Если Искандер ибн Джабаль его любимчик и король захочет во что бы то ни стало поставить его здесь, то что? Война с Севером? И кого поддержит Север тогда? Моего мужа? Выступит против короля?
Да и не будет никакой войны, это я просто наивная дурочка.
Если я приведу мужа в Ормхольм, его там тихо прирежут, и никакой огонь не спасет.
Да и не будет
Боги неужели я уже реально планирую выйти замуж? За неизвестно кого, первого встречного. Что я вообще о нем знаю? Ничего.
Я с тем же успехом могу пожелать выйти замуж хоть за Кадима. Тоже данхарец и тоже где-то там, говорят, есть капля огня в крови.
Да хоть за Уилла? Я знаю его всю жизнь! Уж он точно никогда меня не обидит и всегда будет верен мне.
Но с Уиллом я с самого начала понимала, что стоит мне заикнуться и Это верная смерть для него. Ему не простят такого шага. Он простой парень, и ему нечем защитить себя. Ни имени, ни денег, ни огня. Он не может быть герцогом.
Отер сидел на старой шкуре на полу. Дети дергали его за уши, так увлеченно.
Я вдруг подумала он был бы хорошим отцом.
Не знаю, какой бы из него вышел правитель, какой бы землепашец, если уж он собирался пахать поля. Воин хороший.
И хороший отец. Наверно, куда лучший, чем мой Мне этого в детстве очень не хватало. У меня не было матери, и отец он вечно был занят. Нет, я ни в чем не обвиняю его, у него свои дела и заботы, у меня хватало нянек. Отец, думаю, просто не очень понимал, что делать со мной, была бы я мальчиком еще куда ни шло. Но с девочкой как? Он интересовался моими успехами, гладил меня по волосам, спрашивал, как прошел день
Он единственный родной человек, который у меня был.
А смогу ли я увидеть, как растут мои дети? Или для меня все закончится так же, как для моей матери? И моей бабки? В нашем роду совсем мало детей и женщины не живут долго.
Мне вдруг стало страшно.
Не умирать даже. А то, что все это будет без меня
Раньше это было слишком далеко, я не собиралась замуж, и уж тем более детей Мне казалось ерунда, как-нибудь решится потом. А вот теперь я сама задумалась о браке. И от этого никуда не деться.
Ровно девять месяцев моя мать прожила со дня свадьбы. Бабка чуть больше, но
И как-то почти до слез. Как-то вдруг дыхание перехватило, закололо сердце. И защипало глаза. Да что Никогда такого не было! Не помню, когда ревела последний раз. Я дочь герцога, мне не положено реветь!
Тихо встала.
Я сейчас вернусь шепнула тихо.
Глава 3. Будь моим
И затрубят трубы по всему Северу, и поднимутся знамена.
Все под его рукой.
Из Откровения Хьернбори Бесноватого
Он вышел за мной.
Я стояла на крыльце, подставив лицо холодному ветерку Сегодня тихая звездная ночь, можно не бояться выходить из дома. Можно немного подышать.
Что на меня нашло?
Наверно, только сейчас я впервые осознала, что тихие и безмятежные времена закончились, отца больше нет рядом, и не будет нужно самой что-то решать. У меня не выйдет вечно бежать и прятаться А даже если выйдет, то какова цена? Всю жизнь прожить одной?
Я не знаю, как быть.
Ингрид? тихо подошел, встал рядом. Что-то случилось?
Я покачала головой.
Он осторожно дотронулся до моего плеча.
Плохие воспоминания?
Пальцы у него теплые, это ощущается даже сквозь одежду. И это внезапно так успокаивает. Тепло
Все хорошо, сказала я. Слишком личное, чтобы говорить о таком. Тем более с мужчиной.
Ингрид он стоял чуть позади, касаясь моих плеч ладонями так близко. Ты можешь все сказать мне, нечего бояться. Если наши пути скоро разойдутся и мы не встретимся, то какая разница, что подумает о тебе незнакомец? А если ты все же захочешь остаться со мной он осторожно погладил плечо кончиками пальцев, то тем более не стоит молчать. Может быть, я смогу помочь тебе.
И так хочется рассказать. Даже больше, хочется чуть откинуться назад, прижаться к нему спиной, ощутить это тепло всем телом.
Да что же происходит со мной? Только вчера я увидела его впервые, и он сразу мне не понравился. Я ничего о нем не знаю. Что это судьба или какой-то морок?
Мой единственный шанс?
Это из-за детей, да? шепотом спросил он, я почувствовала его дыхание мне в ухо. Ты боишься, что может плохо закончиться для тебя?
Я вздрогнула. И не выдержала, развернулась к нему. Мне нужно видеть его глаза, понимать
Он мягко улыбнулся.
Ингрид, я знаю, что женщины, в которых есть огонь, часто умирают при родах. Это тяжело. Чтобы зажечь новый огонь, требуется много сил, иногда больше, чем женщина может дать. Пламя сжигает. Но я не позволю тебе умереть. Все будет хорошо.
Да что ты хотелось дернуться, психануть. Да что он может в этом понимать?
Но я лишь чуть подалась назад.
Не убегай. Посмотри на меня, сказал он спокойно. У меня есть младший брат и две сестры. Есть двоюродные братья, трое. Моя мать жива и здорова до сих пор. Огонь горит в ней. Каждый раз, когда ей приходила пора рожать, отец садился рядом и держал ее за руку. Он научил меня, что нужно делать. Как поделиться силой, как не дать провалиться во тьму, не позволить уйти. Он вытянул руку, повернул порезанным запястьем ко мне. Ты ведь видела. Это работает и с обычными людьми, но тут, как раз, просто совсем. Нужно лишь быть рядом.
Это безумие почти.
Я смотрю ему в глаза и сопротивляться почти невозможно. Кажется, сама судьба послала его.
Это безумие почти.
Я смотрю ему в глаза и сопротивляться почти невозможно. Кажется, сама судьба послала его.
И все же, в этом видится какой-то подвох. Слишком хорошо. Это не может быть случайностью.
Я не знаю мне нужно подумать. Наверно, отвлечься, выдохнуть чуть-чуть. Я не готова.
У него мелкие шрамы на щеке Я даже потянулась, разглядывая. Мне нужно поговорить о чем-то еще, и время все осознать.
От чего это? дотронулась до его кожи. Тебя ранили в бою?
Он засмеялся, легко сощурился левым глазом.
Нет, ничего героического, сказал, довольно улыбаясь. Мы с братом подрались, еще в детстве, он кинул в меня каким-то глиняным горшком, промахнулся, но тот горшок разбился, а я споткнулся в тот момент. И щекой в осколки. Он испугался тогда еще больше, чем я, крови было Но ничего страшного, как видишь, все закончилось хорошо.