С: Приход.
М: И?
С: Узнавание.
М: Да. Все-таки не почтение: это внимательность или внимание. Во всяком случае, два кадра создают третью идею. Первый кадр выражает идею, где находятся ноги. Ноги немного в отдалении, да? Ноги в отдалении, и студент их слышит. Что дает соединение этих двух фактов?
С: Осведомленность о приходе.
М: Осведомленность, наверное, не почтение. Но осведомленность или напряженное внимание они могут тихонько преобразоваться в почтение. Что, если будет длинный кадр с ногами, идущими по коридору, и наш студент встает? Тут будет чуть больше почтения, раз он встает.
С: Особенно если встает со скромным видом.
М: Не обязательно, чтобы вставал со скромным видом. Мы покажем только, что он встает. Никак особенно ему вставать не надо; надо просто чтобы он встал. Сопоставление этого кадра и кадра с ходьбой передает идею почтительности.
С: А если он встанет и слегка поклонится?
М: Это нам ничего не добавит. И в этом больше привязки к предыдущему, иначе говоря, это хуже для задачи куска. Чем больше мы «привязываем» или «нагружаем» кадр, тем слабее действует стык. Кто-нибудь еще?
С: В кадре протагонист с блокнотом. Он поднимает голову, встает и выбегает из кадра. Кадр коридор и дверь в коридоре, в двери стеклянное окно. Протагонист вбегает в кадр и открывает дверь, как раз когда человек идет навстречу.
М: Да. Хорошо. Вижу, вам это нравится. Мы можем задать себе два вопроса один: передает ли это идею почтительности? И второй нравится ли мне это? Если вы зададите второй вопрос, то скажете: черт, не знаю, нравится мне или нет. Хороший у меня вкус? Да. Согласно ли это с хорошим вкусом, которым я обладаю? Хм, не знаю. Я в недоумении.
Вы задаетесь вопросом: выражает ли это идею почтительности? Если да, выражает идею почтительности, тогда делаете следующий шаг: нравится мне это? Есть внутренняя способность Станиславский называл ее: «сам себе судья», ее можно охарактеризовать как наличие в какой-то мере хорошего художественного вкуса. В любом случае вопрос не праздный, потому что у всех нас хороший вкус. В природе человека желание нравиться. Мы хотим нравиться друг другу. Нет таких, кто этого не хочет. Нет таких, кто не хочет успеха. Мы пытаемся заставить наше подсознание работать на нас, привести к решению задачи очень простым и очень техническим путем, так, чтобы мы не были вынуждены полагаться на милость нашего хорошего вкуса или вкуса посетителей кинотеатра.
Нам нужен какой-то критерий, чтобы понять, когда работа сделана, не полагаясь на наш хороший вкус. Критерий такой: передает ли это идею почтения? Ноги вдалеке, герой встал. Я думаю передает. Перейдем к следующему куску.
После почтения какой следующий? Какой вопрос мы хотим задать прежде всего?
С: Какова окончательная цель?
М: Хорошо. И ответ?
С: Завоевать уважение профессора.
М: Итак, мы выразили почтение тогда следующий кусок?
С: Произвести впечатление.
М: Это немного общо. И повторяет сверхзадачу. Произвести впечатление, завоевать уважение. Они слишком похожи. Действуем по порядку: одна часть, потом другая. Лодка должна выглядеть лодкой; парус не должен выглядеть лодкой. Пусть каждая часть выполняет свою работу и тогда в совокупности они приведут к исходной цели как по волшебству. Пусть монтажные куски служат сцене, и сцена будет сделана; аналогично, сделайте сцены строительными элементами фильма, и фильм будет сделан. Не надо, чтобы монтажный кусок служил целому; не пытайтесь воспроизвести в сцене всю пьесу. Это вот на что похоже: «Не хочет ли кто-нибудь чашечку кофе, потому что я ирландец?» Так, по большей части, теперь играют. «Я так рад вас сегодня видеть, потому что, как вы позже узнаете, я серийный убийца». Кто-нибудь еще? Следующий монтажный кусок?
С: Получить признание?
М: Это тоже довольно общо.
С: Понравиться?
М: Общее уже некуда.
С: Продемонстрировать симпатию?
М: Завоевать уважение, продемонстрировав симпатию? Может быть. Что еще?
С: Продемонстрировать уверенность?
М: Мыслите динамично. Понимаете, то, что вы предложили, может быть выполнено более или менее на любом этапе и ввергнет нас в цикличность, более подходящую эпической форме, чем драме. Но что существенное должно произойти после того, как выразил почтение?
С: Распустить перья?
М: Вы так поступите, чтобы завоевать чье-то уважение?
С: Нет.
М: Вы можете спросить себя так: что я бы хотел сделать в этом лучшем из всех возможных миров, дабы завоевать чье-то уважение? Можете дать полную волю воображению, не стесняя себя правилами вежливости. Мы не хотим, чтобы наши фильмы были этим стеснены. Мы хотим, чтобы наши фильмы были выражением нашей фантазийной жизни.
Есть еще один вопрос, сейчас, наверное, его пора задать. Мы можем спросить себя, когда мы намерены закончить? Чтобы знать, на чем остановиться. Пытаться завоевать уважение можно до бесконечности. Поэтому нам нужна крышка. Без крышки главная проблема, сквозная линия завоевать уважение может превратиться в нескончаемую спираль, завершить которую может только наш хороший вкус. Поэтому, наверное, нам нужна сквозная линия с более позитивным, то есть более определенным завершением, чем завоевать уважение.
Например, получить вознаграждение. Вознаграждение это простой и опознаваемый физически знак уважения. На таком уровне абстракции вознаграждение каким, например, может быть?
С: Например, он хочет, чтобы преподаватель сделал ему одолжение.
М: Так. Кто-нибудь еще?
С: Он хочет, чтобы преподаватель дал ему работу.
М: Да. Что-нибудь еще?
С: Преподаватель похлопает его по спине.
М: Это менее конкретно, чем первые два варианта. Я так понимаю, вы выразились метафорически. В таком случае похлопать по спине и завоевать уважение похожи вот в каком отношении: нет крышки, завершения, мы не понимаем, когда цель достигнута. Задача сильно упростится, если мы всегда будем знать, к чему мы идем и когда мы закончили. Если цель получить работу, то когда нам её дали или твердо отказали в ней, сцена станет законченной.
Или мы можем сказать, что вознаграждение, которого хочет студент, такое: он желает, чтобы ему изменили оценку. Тогда, если преподаватель меняет оценку, сцена закончена; или если преподаватель категорически отказывается ее изменить, и надежды на это не остается, тогда сцена тоже закончена. То есть мы можем сказать, что в данном случае сквозная линия сцены добиться пересмотра. Тогда всё в нашей сцене будет направлено к этому.
Что первое сделано, чтобы добиться пересмотра? Пришли заранее, так? Второе? Подготовились. Третий кусок выразить почтение. Будет гораздо легче сообразить, каким должен быть четвертый кусок, если наша цель добиться пересмотра, а не завоевать уважение, потому что теперь мы знаем конкретно, чем должны закончить сцену, и можем найти четвертый кусок, который приведет нас к окончанию. Кто-нибудь знает, что такое макгаффин?
С: Это Хичкок так назвал маленькое выдуманное устройство, которое будет двигать действие.
М: Да. В мелодраме а фильмы Хичкока суть мелодраматические триллеры, макгаффин это предмет, за которым гоняется герой. Секретные документы Большая государственная печать какой-то там республики доставка тайного сообщения Мы, публика, никогда толком не знаем, что это. Нам никогда не сообщают ничего конкретнее, чем «это секретные документы».
Да и зачем нам? Мы сами бессознательно подставим искомое эти секретные документы, которые важны для нас.
В «Пользе от волшебства» Бруно Беттельхейм говорит о сказках то же, что Хичкок сказал о триллерах: чем меньше герой охарактеризован, индивидуализирован, тем больше мы наделяем его собственными внутренними смыслами тем больше отождествляем себя с ним; иначе сказать, тем легче нам поверить, что герой это мы.
«Герой прискакал на белом коне». Вы не говорите: «низкорослый герой прискакал на белом коне», потому что, если слушатель не низкорослый, он не станет отождествлять себя с героем. Вы не говорите: «рослый герой прискакал на белом коне», потому что, если слушатель мал ростом, он не отождествит себя с героем. Вы говорите: «герой», и публика подсознательно понимает, что они и есть «герой».
Макгаффин вещь, которая важна для нас самая главная вещь. Зритель подставит нужное каждый свое.
Вот так и с целью добиться пересмотра. На этом этапе, вероятно, нет необходимости знать пересмотра чего.
Актеру не обязательно это знать. Пересмотра оценки, пересмотра заявления, пересмотра выговора. На данном этапе это макгаффин. Чем меньше привязки к конкретному, тем лучше для нас, зрителей. Чем меньше описан герой, тем лучше для нас.
Четвертый шаг кто скажет? Мы знаем, к чему идем, и знаем, кто идет с нами. Мы знаем, кого любим, но черт знает, с кем поженимся. Добиться пересмотра. Ну, вперед.
С: Вы должны попросить о пересмотре.
М: Хорошо. Так. Не глоток ли это свежего воздуха? Бодрящий глоток свежего воздуха привнесен в наше обсуждение, и это же свежее дыхание войдет в фильм. Итак, мы имеем: прийти заранее, подготовиться, выразить почтение и попросить четвертая часть добиться пересмотра.
С: Вы не думаете, что приход заранее и приготовление то же самое, что выразить почтение?
М: Вы хотите сказать, что эти два действия подпадают под более широкое: выразить почтение? Не знаю. У меня есть вопрос насчет подготовиться, может быть, вернемся к нему позже.
Видите, чем мы сейчас занимаемся? Мы преобразуем большее, чтобы лучше понять меньшее, и преобразуем меньшее, чтобы лучше понять большее (двигаясь от сверхзадачи к монтажным кускам и обратно, от кусков к сверхзадаче, и т. д.), пока не придем к плану, который, по-видимому, отвечает всем нашим требованиям. Тогда мы приведем план в действие и снимем его[4].
Можно обнаружить как я это слегка почувствовал на моем первом фильме и в большей степени на втором, что после того, как мы сняли, требуются дальнейшие улучшения; это явление ученые называют Фактором Иисуса технический термин, означающий: «на бумаге выглядит правильно, но по какой-то причине не действует в натуре».
Такое иногда случается. Единственное, что вы можете в таком случае, это извлечь урок. Ответ всегда есть. Иногда требуется больше ума, чем у нас есть в данном случае, но ответ есть всегда. Иногда он такой: «Не могу пока сообразить, что тут нужно», и мы должны помнить, что сказал поэт[5]: «Стихотворение никогда не бывает законченным только случай его заканчивает, отдавая читателям».