Тогда принесите чаю. Я начал психовать.
Зеленый или черный? Не отставала она.
Черный и, без молока. Лишь бы отвязалась.
С сахаром? Вся нежность мира была в её голосе.
Нет Рявкнул.
Хорошо. Она улыбнулась и ушла.
«Сучка», подумал я, но голос красивый.
Я кинул взгляд на Вику. Она затянулась и тонкой струйкой выпустила в меня дым. Не психуй, не в Комлях.
Я молча опустил взгляд на бумаги и прочел ещё раз.
Вопрос: Расскажите все от того места, как она приехала к вам седьмого мая этого года.
Ответ: Позвонила она мне значит, еще вчера. Шестого, вечером. Сказала, что начислили полугодовые выплаты. Сейчас у них по-новому стали выплачивать, за полгода. Я ещё удивилась, полгода то только в июне будет. Ну а потом что, отказываться что ли? Дают бери, бьют беги. Только сказала, что Ванечка, ну нотариус, уехал в командировку. А деньги нужно забирать сейчас, потому что скоро опять будет инфляция и продукты поднимутся в два раза. Ну, я согласилась. Она ведь меня ни разу не обманула. Верная девка. Порядочная. Приехала она утром часов в десять на такси, и мы поехали в банк. Ну а там все как обычно.
Вопрос: За все время, что вы с ней знакомы, она приезжала за вами на постоянной машине? Или может быть она звонила куда-то? Называла какие-то имена?
Ответ: Да нет. Всегда на такси приезжала. А про звонки я не помню. Столько времени прошло. Да. Когда в последний раз ехали, ей кто-то позвонил. Только она не разговаривала. Говорила, «Ага. Ага. Хорошо», и ещё эта финтифлюшка на телефоне у неё болталась и красным так мигала все время. А я вообще не выношу, когда что-то мигает.
Вот здесь я вздрогнул. Каким красным? Я дарил ей с зелёным. Я башку под топор положу, но бельчонок был с зелёным огоньком. Взбудораженный, я стал читать дальше.
Вопрос: При очной ставке, вы сможете опознать Олесю Белорад и нотариуса, Ивана Комелькова?
Ответ: Знаете, по фамилии не скажу, не знаю, а на лицо так пожалуйста. Чего мне скрывать-то.
Допрос был проведен с 09:04 до 10:16 09.06.2014 г.
Дальше шли фамилии и подписи.
Я взял второй лист. Пропустив заголовки стал бегло смотреть вопрос, ответ.
Олеся от всего отрекалась, согласившись только со своим именем фамилией и отчеством.
Меня больше всего интересовала дата: седьмого мая. Ниже, еще ниже, вот нашёл.
Вопрос: Расскажите где вы были с девяти часов утра до двенадцати часов дня, седьмого мая, две тысячи, четырнадцатого года?
Ответ: В этот день, в шесть часов утра, за мной приехал мой друг Сергей и мы на мотоцикле уехали за город, праздновать его день рождения.
Вопрос: Как фамилия вашего друга?
Я не знаю. Как-то не интересовалась. Но там на речке, были его знакомые. Одного называли Шмель. Да Шмель, я запомнила. Потом они уехали.
Вопрос: Вы можете назвать свидетелей вашего отъезда, кроме вашего друга.
Ответ: Нет. Это было рано утром.
Вопрос: Может быть вы запомнили номер или марку мотоцикла?
Ответ: Нет конечно, я в этом не разбираюсь.
Так, дальше не интересно. Я быстро пробегал глазами по тексту, стараясь не упустить главного. Не то. Это опять про Анну Леонидовну. Вот.
Вопрос: В каких отношениях вы находитесь с Иваном Комельковым.
Ответ: Я не знаю этого человека и никогда и не где его не видела.
Вопрос: Как вы объясните, что есть видеозаписи, где вы, видны с ним в очень дружественной, атмосфере? А где то, может даже и больше? Так же, нами установлены два свидетеля, которые подтверждают, что видели вас вместе с гражданином Комельковым в номере 305, Отеля «Орион»?
Я вам повторяю. Никакого Комелькова я не знаю, и никогда не была, в этой гостинице. Я даже не знаю где она находится
Ниже было написано:
Допрос прерван из-за нервного срыва.
В графе подпись, расписался только Лунин. Олесиной подписи не было.
Я поднял глаза на Вику.
Прочел, давай сюда. Она протянула руку.
Я молча передал ей бумаги. В голове крутилась жуткое дерьмо. Я уже хотел сказать Вике, что все это туфта. Что она была со мной седьмого мая, и мы ели уху, там на «бугорках». И Вика знала это место, но что-то меня остановило. Вика торжествующе убрала бумаги в сумку, взяла свой смартфон и потыкав пальчиком с перламутровым ноготком, повернула ко мне экраном.
Только просмотр. Сказала она. Я скачала втихаря.
На экране полу боком сидела какая-то женщина в жилетке и с идиотским беретом на голове. Судя по обстановке на заднем плане, это был банк. А может у нотариуса? Напротив, тетки сидела Олеся и по очереди, подкладывала ей какие-то бумаги, которая та подписывала. Камера стояла невысоко, и я отчетливо видел Олесю. Отрубите мне голову, но это была она. Легкий белый пиджак, в котором она была со мной в кафе. Её очки. Родинка висюлька на шее. Её телефон лежал рядом на столе и на тонкой леске я увидел брелок белочки, который сам ей подарил.
Вика убрала телефон. Вот так Серёжа. Сказала она. Все бабы стервы. Ещё и тебя приплела, чтобы алиби себе сделать. Думала, любовь поможет. Там ещё протоколы очной ставки были, но я подумала тебе это не надо.
Я смотрел на Вику и думал, что почему-то в стерву превратилась она. Я посмотрел на чашку чая стоявшую возле меня на блюдечке. Даже не заметил, когда её принесли и когда я его выпил. Опять посмотрел на Вику. И как, эта тётка её опознала?
Конечно. Она стряхнула пепел, прямо на морду Скифа. Даже без сомнений.
«Даже так». Подумал я. Но все равно, где-то что-то не так. Я не хотел говорить ей о своих подозрениях. Мало ли что. Возьмет и разнесет дальше, по своей конторе. А мне надо было сначала убедится.
Ну, ты доволен? Она потушила сигарету в пепельнице, сделанной в форме Скифа, с головой льва.
Угу. У меня в голове была каша и мне нужна была разрядка. Ты извини Вика. Спасибо тебе. Я вытащил из кармана «пятихатку» и бросив на стол вышел из подвала. Вдохнув воздуха, завел свой байк и рванув с места поехал домой. Я уже знал, что делать. Только еще не знал с чего начать. На перекрестке мелькнул алкомаркет. Я остановился и зашел во внутрь. Долго рассматривал красивые этикетки и остановился на «Nucky Thompson». Пашка говорил, что от него башка утром не болит. А выпить мне сейчас было не обходимо. Выпить и подумать, что делать дальше? Когда я зашёл домой, позвонил Пашка и сказал, что ему звонили с госреестра. И что бы я был в Агапке к девяти часам утра. Там комиссия будет дома в деревне смотреть. Сказали, что деревню снесут для постройки новых очистных сооружений. А всем владельцам выдадут компенсацию.
Заодно и деньги за машину заберешь. Напомнил Пашка.
С паршивой овцы, хоть шерсти клок. Сказал я. Хорошо постараюсь.
В эту ночь, спал я плохо. То ли от нервного состояния, то ли от выпитого виски. Снилось, что горит дедовский дом. Я бегаю перед ним по деревенской дороге, хочу кричать, чтобы пришли на помощь. Но из горла выходил только хрип. Я размахивал руками и думал, что вот сейчас кто-нибудь придет мне на помощь, но вокруг никого не было. Я крутил головой, а огня становилось все больше и больше. Я хрипел и тащил ведро с водой, из колодца. А когда вытащил, то в руках у меня оказались наушники, которые подарила Олеся. Я проснулся, судорожно заглатывая воздух. Во рту был сушняк, а простынь которой я обычно укрывался, была скручена в жгут вокруг левой ноги. Напившись воды, я опять завалился на диван. Но сна уже не было. Только закрою глаза и сразу появлялось пламя. За окном, уже зачирикали птицы. Я посмотрел на часы и сел. Время было около шести и ложится уже было бессмысленно. Когда умывался, прокручивал в голове всё, что наметил на сегодняшний день.
Что у меня есть? Это то, что Олеся седьмого мая была со мной. Это факт. Второе, брелок с красным сигналом. Я дарил с зелёным и это тоже факт. Третье, есть какой-то нотариус Комельков и он сто процентов, знает больше. Но, как я понял из вчерашних воспоминаний, начинать нужно с брелока.
Давай рассуждать логически, сказал я сам себе, если Олеся была со мной, значит в такси с этой тёткой была какая-то другая Олеся. И у этой другой Олеси, был брелок белочка, но с красным сигналом. Почему с красным? Значит, она не смогла найти с зелёным, или не было времени? Я подарил Олесе брелок где-то около девяти утра, шестого числа. А около одиннадцати, седьмого мая, у другой Олеси был брелок с красным. Значит, нужно постараться найти магазин, и кто покупал этот грёбаный брелок с девяти утра, шестого мая до одиннадцати часов седьмого мая. Может быть у неё есть сестра близнец? Тогда все сходилось. Только вот родинки даже у близнецов не бывают на одном месте. Хотя в целом, процесс размышлений мне понравился. Умывшись, я позвонил Чайковскому и объяснил ситуацию с дедовским домом. Потом долго слушал его упрёки и напоследок, сказав, что у меня должок, он отключился.
Ну и хрен с тобой. Пробурчал я.
Почти до обеда, я просидел во дворе дедовского дома. Странно было что дверь была открыта, а ключ был в замке. Тогда я подумал про Пашку. Наверное, приезжал и забыл закрыть дверь. Что дом обокрали, было бы анекдотом. Воровать тут точно было нечего.
Комиссия состояла из одного мужика и трех баб. Они не торопясь ходили от дома к дому в сопровождении местных старух. Кое-кто из городских, таких же как я сидели по домам в ожидании их прихода. Улица ожила. Тут и там стояли машины и чудилось, что жизнь вернулась. Зайдя во двор, мужик отметил у себя в бумагах адрес. Я видел, заглядывая ему через плечо. Они ходили по двору, полностью игнорируя моё присутствие. Замерили участок, посчитали деревья и кусты. Зашли в дом. Осмотрели две пыльные, полутемные комнаты. Потом одна из баб, заглянула в кухню. Но дальше не пошла. Отметив все, что им было нужно они отправились к воротам. Меня это прямо-таки удивило.
Уважаемые, спросил я, а меня то вы зачем вызвали?
Вы хозяин? Спокойно спросил мужик.
Ну да. Я кивнул.
Ну а согласно закону, мы не можем входить на участок, в отсутствии владельцев. Ответил мужик. Вы что законов не знаете?
С этим, они покинули мой двор и пошли через дорогу к следующему ряду. Но первые четыре двора, там уже были полностью разрушены, и комиссия поперлась дальше. По сути я уже был свободен, но ехать на работу было в лом. Ещё надо было заехать к Пашке за деньгами. Хотелось выпить кофе, но вряд ли здесь что-нибудь найдешь. На всякий случай, я зашел в дом и стал лазать по пыльным тумбочкам и шкафам. Может где-нибудь заварку найду. И тут как будто скрипнула половица. Я остановился прислушиваясь, но было тихо. Может кто из комиссии вернулся. Я пошел в коридор и посмотрел на дверь. Она была чуть приоткрыта и тонкая полоса света, пробивалась во внутрь, источая миллиарды пылинок. Я хотел повернутся и проверить комнату, но сразу погрузился в темноту.