Когда я открыл глаза, Арон вытаращился и спросил:
Ты живой?
Нет, блин огрызнулся я, Дохлее фараоновой мумии.
Что с тобой было?
Не знаю сначала что-то странное с музыкой в наушниках, а потом меня будто вырубило сам не знаю, что именно.
С музыкой? удивился Джефф, А что с ней не так?
Я дослушивал уже Pink Floyd, когда вдруг какой-то шум, и слова разрозненные пошли, типа: «Текстолит, зимовье, Кандагар» не помню всего.
Интересно. Давай-ка глянем!
Он уселся за мой стол.
Так он открыл проигрыватель, который все еще висел на экране. Ты «Animals» слушал?
Нет, «The dark side of the moon»
Странно а тут «Animals» почему-то. А на какой композиции слова пошли, помнишь?
Да, почти сразу, как Us and them началось.
Понял, понял он стал щелкать мышкой, Ага, вот
Нет, «The dark side of the moon»
Странно а тут «Animals» почему-то. А на какой композиции слова пошли, помнишь?
Да, почти сразу, как Us and them началось.
Понял, понял он стал щелкать мышкой, Ага, вот
Он стал слушать, прикрыв глаза. Через минуту он снял наушники:
Нет там ничего. Музыка и все Ты уверен, что все это слышал? спросил он.
Да, слышал, твердо ответил я, но если меня кто-то накачал ЛСД, то галлюцинации могут быть практически неотличимы от реальности. Так что ручаться я не могу.
Кому бы это понадобилось накачивать тебя? огрызнулся Джефф. Тоже мне шишка великая!
Не знаю, ответил я, Значит, тогда и вправду слышал.
Ладно, давайте работать. Джефф махнул рукой и отправился к себе. Затем он обернулся и сказал:
Я сообщу куратору, пусть тебя потом к доктору сводит. Так надо.
Я ничего не ответил, и снова сел за стол. Меня немного трясло, но одновременно было любопытно, что все-таки это было? Я не торопясь надел наушники, и запустил на сей раз «Animals». Все было нормально, но где-то почти сразу как началась композиция «Pigs», я услышал скрип, словно бы открывали дверь, а затем я снова услышал четкий голос:
Еще раз про слова в наушниках вякнешь кому-то ребра переломаю!
А затем, сквозь музыку стал пробиваться белый шум. Минуты через две или меньше, белый шум стал стихать, и снова, словно водяные знаки, стали постепенно различаться слова:
..до трех всем собраться двенадцатый горизонт Эверест затоплениесвинг Кассандра энзимы
Я сорвал наушники. Сердце билось очень сильно. И я вдруг отметил, что слова раздаются вовсе не в них, а прямо у меня в голове:
Террасаначальникам отделов провести тесты популяция морской черепахи швея мотористка сыпучий конгломерат бульдозер
Все снова поплыло перед глазами, и на этот раз я уже отключился без сновидений. Или, я их просто не запомнил. Очнулся я уже в лазарете. Побаливала голова. Я, оказывается, стукнулся обо что-то, когда падал. При этом обнаружили, что я в отключке лишь по окончании вахты. Рядом со мной сидел Бени. Он, похоже, был немного испуган.
Ой, ты очнулся! Здорово! Ты как?
Голова немного болит, а так вроде ничего.
Не вставай! Я доктора позову. Он вскочил и выбежал из палаты.
Через минуту вошел доктор. Он был спокоен и деловит. Сел подле меня, и молча надел мне на правую руку манжету тонометра. Все также, не говоря ни слова, он измерил давление и пульс, после достал термометр и сунул мне в рот. Когда термометр запищал, доктор, прищурившись, взглянул на показания и сунул термометр в нагрудный карман. После, как и положено, он велел открыть рот и сказать: «А-а-а-а!», а затем, сделав пометки, позвал медсестру:
Анализ крови по двенадцати и мочу немедленно.
Сестра кивнула и доктор удалился. Взяв все анализы, ушла и медсестра, оставив меня наедине с Бени.
Слушай! схватил он меня за руку, Ты откуда так хорошо арамейский знаешь?
Чего? Я немного насторожился. Было похоже, что теперь и с Бени происходит что-то не то.
Ну, я пока тут сидел, ты в отключке был, и разговаривал, словно во сне, но по-арамейски! И так правильно! Прямо как наш профессор на факультативном курсе.
Не знаю я никакого арамейского ответил я, и поежился: этого еще не хватало!
Нет, но так здорово говорил, словно пророк какой-то древний!
А что говорил?
Я не понял до конца. Не все слова мне были понятны. Что-то о том, как правильно концентрироваться с тем, чтобы что-то произошло. Что именно я не понял: очень много непонятных слов было, возможно, это вообще что-то из древней магии или алхимии.
Ну да! я, признаться, не поверил, но Бени был явно не из тех, кто «за соврать дорого не возьмет». Тем более, находясь у постели приятеля, который только что был без сознания.
Вот бы разобрать Очень любопытно Так ты точно арамейский не знаешь?
Да откуда? Я и в Израиле-то всего четыре года. Где мне его было изучать?
Чудеса протянул Бени.
А где Арон? спросил я.
Не знаю, ответил Бени. Это он тебя нашел, тревогу поднял, а потом куда-то делся. Хочешь, я найду его?
Нет, не надо. Это я так спросил. Слушай, Бени я замялся.
Да?
А с тобой ничего странного не происходит?
Да нет вроде хотя, мне тут пришло в голову несколько любопытнейших шахматных этюдов.
И все?
Ну, что еще Да, вот еще алгоритм один очень перспективный в голове нарисовался Еще есть кое что, но это вряд ли интересно По крайней мере пока что. Сыровато еще.
И все?
Ну, что еще Да, вот еще алгоритм один очень перспективный в голове нарисовался Еще есть кое что, но это вряд ли интересно По крайней мере пока что. Сыровато еще.
Интересно. Очень даже! Говори!
Только не смейся! Ладно? Короче, мне каждую ночь бабушка снится. Она умерла, когда мне пять лет было. Я ее почти не помнил, а тут мы с ней можно сказать, часами разговариваем. Собственно, эти этюды я придумал, когда с ней играл. Да и алгоритм этот она мне подсказала.
А она что математиком была?
Да какой там! Они с дедом во время войны сбежали из Польши. Мама уже в Штатах родилась У нее вроде даже и среднего образования не было. Какие-то несколько классов при городской синагоге. Хотя, это может быть и не точно. Мама об этом почти не рассказывала.
И ты не считаешь это странным?
Ну а что? Тебе разве родственники никогда не снятся?
Ну, бывает, конечно, но я часами с ними в шахматы не играю. И задачи они за меня не решают.
Я не говорил, что это она мне алгоритм выдала. Подсказала просто один момент, из-за которого производительность растет невероятно. И все это решается, представляешь, на уровне теории поля и довольно элементарной топологии.
Представляю, ответил я.
А ты думаешь, что в этом есть что-то опасное?
Опасное? Я не знаю. Для меня потенциально опасно все, чего я не понимаю.
Ну, ты даешь! Быть может, ты понимаешь, как совмещаются квантовые эффекты с гравитационными? М-м-м? Бени надменно выпрямился.
Нет, конечно.
Но это тебе не кажется опасным?
Я не о том! Там наука. Она может быть опасной, но в отдаленной перспективе. А тут происходит нечто, здесь и с нами, и я не понимаю, что это значит. И потом, где Моше, например, до сих пор?
Ну, говорят, что он еще под наблюдением
Под каким еще наблюдением? Моше бывший танкист, а нам тут лепят, что у него приступ клаустрофобии! зашипел я на него.
Ну, бывает, я читал где-то, что последствия контузии как бы оттягиваются во времени и проявляются через годы
А он что, был контужен? спросил я.
Не знаю Но его бригада была реально боевой. Все возможно
И что? Нельзя нам правду сказать? Зачем темнить? Даже если у него инфаркт, например, случился или еще что зачем врать?
Не знаю пожал плечами Бени, возможно, если случилось что-то серьезное, они боятся, что это повлияет на нашу производительность? Или же просто боятся паники Ты вот, уже почти на грани Хоть сейчас на баррикады. Нет?
Кстати, вдруг вспомнил я, А как остальные, я уже не помню, когда видел Иегуду и Шломо, например?
Правда? удивился Бени, Я видел их пару раз совсем недавно, не то в душе, не то в столовке.
И как они?
Не знаю, я с ними не разговаривал, если честно. Так, обычное: «Привет, как дела?»
Понятно, ответил я и, видимо, в этот момент снова что-то случилось. Очевидно, я снова потерял сознание
Глава 8
Автобус слегка задергался и, шумно выдохнув пневматическими тормозами, остановился вровень со столбом, на котором был прибит застекленный щит с расписанием рейсов. Я огляделся. Это была какая-то маленькая станция практически посреди дремучего леса. Вокруг виднелось еще несколько двухэтажных домиков, а за ними, очевидно, протекала небольшая речка. Далее простиралась далеко-далеко сплошная зеленая губка из сосен и елей, сливающаяся на горизонте с голубоватыми горами. Собственно, когда раздалось это самое фырканье тормозов, я и проснулся Впрочем, может это были воздушные амортизаторы не знаю. Оказывается, читая черную тетрадь, я заснул. Это неудивительно: я ведь уже был больше суток на ногах. Дело в том, что, как скорая меня тогда привезла в госпиталь, так я почти сразу и сбежал, можно сказать уже из самых последних сил И откуда они у меня только берутся? Не из бутербродов же, что я у Лео спер.
В общем, отбежав пару кварталов, я расспросил людей, где находится автостанция, да и двинул на юг. В кассе сказал, что мне вообще-то в Сан-Франциско нужно. Тетка, что билеты продавала, посоветовала доехать до Спокана это все еще в Монтане, а затем уже лучше на поезде. Я поблагодарил, и сказал, что именно так и сделаю. Однако я пересаживаться на поезд не стал. Во-первых, я опять-таки проспал нужную остановку, а во-вторых: зачем ехать туда, где тебя наверняка уже будут ждать?
Эх, вот только денег совсем не осталось Ехать еще часа два, а потом уже, видимо, придется автостопом. Оно и безопаснее, наверное, хотя кто его знает Если мою рожу сейчас показывают по всем каналам, то тогда хоть пешком через лес беги. Но, с другой стороны, если это был секретный эксперимент, надо ли им оглашать все это? Хотя, опять же Что им стоит обрисовать меня как опасного маньяка? Да ничего, собственно Впрочем, и это вряд ли. Скорее всего, я им нужен живой. Эксперимент, очевидно, дорогой был, а если выдать меня за маньяка, то любой фермер просто меня пристрелит и потом любой суд его оправдает. Но ориентировку полиции и прочим службам, они вполне могли разослать.
Я нарочно сел в самом дальнем углу, чтобы ни с кем не разговаривать, и кроме того, чтобы можно было продолжать наговаривать этот дневник, не привлекая внимания. Поэтому и говорю шепотом. Будет жаль, если после возникнет проблема с расшифровкой, но тут уж я ничего не могу поделать.