И что? Седьмое июля семь плюс семь тоже четырнадцать! А мы еще тут куковать будем В общем, я думаю, что это ерунда. А насчет цыганки Одна мне тоже как-то сказала, что будет у меня девушка Лена и я на ней женюсь. И вот, представь себе, у меня с тех пор не было ни одной Лены! Ну, и жена соответственно, тоже не Лена совсем Хотя, цыганка та была специалист!
И что? Седьмое июля семь плюс семь тоже четырнадцать! А мы еще тут куковать будем В общем, я думаю, что это ерунда. А насчет цыганки Одна мне тоже как-то сказала, что будет у меня девушка Лена и я на ней женюсь. И вот, представь себе, у меня с тех пор не было ни одной Лены! Ну, и жена соответственно, тоже не Лена совсем Хотя, цыганка та была специалист!
Арон вопросительно поднял на меня глаза.
Понимаешь, кольцо она с меня сняла так ловко, что я вообще не заметил! До сих пор не понимаю как. Так что оставь эти глупости. Сон не самый приятный, я понимаю, но и далеко не самого дурного толка. Так слегка пасмурно на событийном фоне, но не более того.
Думаешь? Арон даже немного оживился.
Да ясное дело! Допивай, и пойдем Бени будить. Вдруг ему тоже кошмар приснился я подмигнул Арону, но тот уставился в свою чашку.
Минут через пять мы встали и пошли обратно к кубрику. Новая форма, которую нам выдали в Вашингтонском подземелье, была на редкость удобной нигде не жала, но напротив сидела как влитая, и ткань была довольно приятной на теле. Но, тем не менее, вся эта одежда казалась настолько непривычной, что я всякий раз то одергивал рукава, то вдруг расправлял без всякой надобности комбинезон на поясе, а то принимался застегивать и расстегивать многочисленные карманы.
До вахты оставалось уже меньше часа. Мы подошли к койке Бени и обнаружили его храпящим во все возможные отверстия лица. И при этом, он даже не удосужился задернуть занавеску. Спал он на спине, и его левая рука торчала в проходе на манер шлагбаума. Правая же почему-то была прижата к области сердца. Возможно, Бени снился романтический сон, но Арон, видимо, решил отомстить за собственный ночной кошмар и заорал во всю глотку, сложив ладони рупором:
Тревога! 3Д13! Тревога!
Видимо, потому что он кричал на иврите, на него никто не отреагировал, и лишь с верхней полки в него полетела картонная коробка из-под салфеток. Бени при этом даже не пошевелился. От такого пассажа Арон пришел в неистовство и сорвал с Бени покрывало, о чем тотчас и пожалел. Бени по-прежнему и не думал пошевелиться, но нам открылся грандиозный вид его фаллоса, который, очевидно, изо всех Бениных сил пытался достать потолка, ну, в смысле, до койки следующего яруса.
Эй! несколько обиженно заорал Арон и пихнул Бени в плечо.
Тот немного поморщился, а его член внушительно закачался.
Эй! Придурок! На вахту пора! заорал Арон почти в самое Бенино ухо, которое, похоже, тоже храпело.
Бени немного поморщился, а затем приоткрыл глаза.
Эй спросил он несколько обиженно, а где Рахель?
Какая еще Рахель? снова заорал Арон. До вахты осталось двадцать минут! Ты завтракать будешь?
Ой сумел лишь сказать Бени, и уселся на кровати, опустив голову, под нависающей верхней койкой. Вдруг, он, зевая, спросил: А вы тут давно?
Ну, достаточно, чтобы увидеть твои страдания по Рахель! Арон взглядом указал в сторону причинного места, по-прежнему торчащего, словно верстовой столб.
Бени смутился, но не ответил. Он быстро слез с койки, обернулся полотенцем и убежал к умывальникам, почему-то кинув на нас при этом уничижительный взгляд.
А ты говоришь кошмары резюмировал я.
Так он отродясь ни о чем, кроме как о бабах и не думал. Я ж служил с ним!
Правда?
А то! Потом и в милуим несколько раз вместе ходили. Я не знаю, как он на два месяца подписался. Он уже через неделю ныть начинает к бабам хочет. Вот увидишь!
А где вы служили? поинтересовался я.
В Шин-бет6, аналитиками. Там и просидели все три года. Я как программист с хорошим арабским, а он в основном по алгоритмам.
Вот это да! А кто такая Рахель?
А я откуда знаю? Видать перед этой засадой подцепил где-то деваху. Вот теперь и страдает.
Да сказал я сочувственно, тяжело ему
Не то слово! подтвердил Арон даже некоторой гордостью, Не то слово! И как он докторат сделал вообще не пойму!
Как, докторат? я опешил.
Ага. Он PhD у нас по математике! В Колумбийском, кстати, диссертацию защищал! Представляешь?
Вот это да! А что же он тут-то делает?
Не знаю ответил Арон уклончиво, и пожимая плечами. Деньги, наверное, понадобились. Сам понимаешь на профессорские шиши хвост перед женщинами особо не распустишь.
Да, с деньгами тут неплохо. Хоть это, нормально, подтвердил я.
Точно, согласился Арон. Но до них еще дотянуться надо. Ладно, пойдем, глянем, чего он там делает, а то еще побежит приключений на свой хер искать.
В душевых Бени не оказалось, и возле умывальников тоже.
Вот же ж гад! прошипел Арон.
Ну куда он денется?
Ага! Ты его не знаешь! Это тот еще самовольщик!
Мы снова вернулись в кубрик. Бени одевался: каким-то образом, мы с ним разминулись.
Ты поел? налетел на него Арон с порога?
Нет еще, ответил Бени, зашнуровывая ботинки.
Так давай быстрее! Полчаса осталось! Даже меньше!
Успею! сухо ответил он, поправляя очки, и ни на кого при этом не глядя. Затем он встал, притопнул новым ботинком, и, видимо, оставшись доволен, повернулся в пол-оборота и спросил: «Ты же десять минут назад говорил, что до вахты двадцать минут! Или я что-то перепутал?» Затем он, слегка поскрипывая новой кожей ботинок, не оборачиваясь на нас, вразвалочку зашагал к столовой.
Глава 5
Как ни странно, но на этот раз нас никто нас построить не пытался. Просто в кубрике объявился давешний лейтенант Марк, и все так же делано улыбаясь, предложил следовать за ним. По пути, размахивая тонкой картонной папкой, лейтенант изо всех сил пытался завязать обычную утреннюю беседу ни о чем: как спали, понравился ли завтрак, и тому подобное. Бени время от времени пытался буркнуть что-то невнятное, Арон же и вовсе молчал, и вопросы лейтенанта разбивались о его полное безразличие, словно волны Средиземного моря о причалы Хайфы. Таким образом, беседовал с ним, в сущности, только я один. Из вежливости. Но, впрочем, и я не баловал нашего поводыря литературным разнообразием, и отвечал в основном, односложно: «нормально», «неплохо» и все в таком же духе. Лейтенант, видимо, ничего другого и не ждал. Он по-прежнему улыбался и немного суетливо указывал куда поворачивать, пока мы шли по бесконечным коридорам.
Прошагав минут семь, мы остановились у большой округлой двери, в правой части которой была вмонтирована клавиатура, похожая на обычный калькулятор. Лейтенант набрал семизначный код, и дверь отъехала куда-то внутрь стены! Очевидно, в этих помещениях поддерживался режим избыточного давления, какой бывает в «чистых комнатах», где напыляют процессоры или собирают сверхточные механизмы, поскольку на нас сразу пахнул легкий ветерок.
Мы вошли, и дверь за нами тотчас тихо закрылась.
А прежняя вахта еще здесь? спросил Бени.
Нет, но вам об этом беспокоиться не стоит. Вы вообще в дальнейшем будете мало пересекаться. Ну, сами понимаете: одни спят, другие работают.
Мы переглянулись. Арон поджал губы, а Бени почему-то выдохнул, и посмотрел в потолок.
Что-то не так? спросил лейтенант.
Нет, ответил Бени, все как раз хорошо. Там есть пару ребят, с которыми, у меня нет особого желания встречаться.
Вот как? удивился лейтенант.
Да, ответил Бени, расправив плечи. А что такого? Не сошлись характерами, как говорится.
Почему? искренне удивился лейтенант, И когда же это вы успели? Или вы были раньше знакомы?
Когда успел? Пока меня тошнило в самолете, во время полета сюда, а два этих дебила меня все время подкалывали по этому поводу.
А сказал лейтенант, как мне показалось, с облегчением, тогда все хорошо. А то я уж подумал, не ждать ли нам тут драки или прочей фигни в таком же роде он подмигнул.
Бени в ответ только фыркнул.
Мы вошли в зал, где находилось, наверное, столов пятнадцать. На большинстве из них стояли явно очень мощные машины вроде Sun, на других были машины попроще, типа персоналок, а на некоторых и вовсе валялась вповалку разная периферия и прочий подобный хлам: принтеры, малогабаритные плоттеры и мотки кабелей. В зале не было ни души, прежняя вахта, уже видимо, и вправду покинула пост.
Все стояли и оглядывались, пытаясь по внешнему виду определить, где будут наши будущие рабочие места, а также представить уровень задач, который нас ожидает. Внезапно, откуда-то сзади раздались возгласы, и перед нами возник бородатый улыбающийся тип в белом халате поверх такой же синей униформы, какая была и на нас. Возникло ощущение, что он вспорхнул откуда-то снизу по ступеням, но при этом ничего, похожего на лестницу поблизости не наблюдалось.
Джефф, представился он и протянул руку. Я ваш куратор и руководитель проекта. Ну, пойдем, я вам все покажу, да и начнем, пожалуй?
Лейтенант, не говоря ни слова, вдруг погасил свою улыбку, сделался вдруг очень серьезным, а затем развернулся и направился к входной двери.
Лейтенант, не говоря ни слова, вдруг погасил свою улыбку, сделался вдруг очень серьезным, а затем развернулся и направился к входной двери.
Джефф, размахивая на ходу рукой, подвел нас к винтовой лестнице, которую скрывали от глаз несколько серо-зеленых металлических шкафов, подпирающих бетонный потолок. Гремя ботинками по стальным ступеням, мы, следуя за Джеффом, сбежали вниз.
Тут комната казалась уже более привычной. Она была разбита на кубики с матерчатыми перегородками, и внутри каждого из них было даже вполне уютно.
Джефф отвел нас в маленький, мест на двадцать пять, конференц-зал, где кратко и вполне понятно рассказал о сути нашей работы. Оказалось, что о проекте в целом нам знать никому не положено, но он будет ставить задачу на день в письменном виде, и по возможности ее следует выполнить. Если возникнут сложности, нужно сообщать о них спустя два-три часа, коль скоро таковые возникнут. Обсуждать данные задачи между собой запрещено.
Это ясно? спросил он и посмотрел как-то очень недвусмысленно.
Мы ответили утвердительно, хотя и были удивлены не на шутку, да и вопросов было хоть отбавляй. С таким стилем работы, никто явно прежде не сталкивался нигде, даже в Израильской разведке, хотя режим секретности там был тот еще!