В то время как он начал движение, я выстрелил «кошкой» и отпрыгнул на стену, замерев на середине и готовя глефу к контратаке. Не заставляя себя ждать, бывший ректор прыгнул вслед за мной, без «кошки» и дополнительных устройств поднявшись на три метра, а затем побежал вверх, прямо на меня, не используя руки. Искры из-под ботинок сыпались вниз, и он в одно мгновение оказался рядом, обрушив меч.
Сталь зазвенела, я принял клинок на мягкий блок жалом и увел атаку в сторону, одновременно раскручивая оружие и всаживая в противника основное лезвие. Мое движение закончилось, когда меч врага и глефа разошлись вслед за ударом, но каким-то неимоверным движением Гуй Шен вывернул лезвие и атаковал вновь!
Блок получился смазанным, в последнее мгновение я успел отпрыгнуть на страховке, и меня подкинуло на несколько метров вверх и в сторону, погасив за счет этого движения силу удара. Несколько деревянных пластин на плече оказались рассечены, потеряв всякую ценность для защиты. Но и у бегущего следом ректора не хватило квадратов брони возле шеи. Еще несколько ударов в ту область и я смогу отрубить ему голову.
Высекая искры когтями на ботинках, противник несся прямо на меня, не давая перевести дух, но в последнее мгновение резко набрал высоту, со скрежетом обрушив свой меч на мою страховку. Будь она обычным канатом лететь бы мне вниз, но по старой памяти в нее были вплетены стальные нити, а я, поняв замысел ректора, сам прыгнул вперед, ослабляя натяжение.
Хватит бегать, щенок! взорвался не произнесший с начала схватки ни слова Гуй Шен, и я увидел ярость, которой горели его фиолетовые глаза. Он хотел применить Юань-ци, но я для него не существовал. Ровно до этого момента. Пора!
Клинки встретились, и в это мгновение я снял блокировку, высвобождая всю скопленную за ночь Юань-ци. Эликсиры, направленная медитация, активное ядро все это работало лишь на одну цель накопить как можно больше ментальной энергии. Взрыв, созданный моим разумом, обрушился на органы чувств всех окружающих. Зрачки ректора расширились и тут же померкли, и оглушенный, ослепленный и потерявший чувство вкуса враг рухнул вниз.
Шанс, единственный, тот, на который я поставил жизнь. Сейчас только чистые носители Чжен-ци, без намека на Кровь и Душу, могли наблюдать за нашим поединком. И эльфы подались вперед, глядя, как я с хрустом всаживаю жало глефы в его грудь. Пластины брони легко ломались, рассыпаясь, но движение оказалось недостаточно быстрым, и, войдя в тело на несколько сантиметров, жало не достало до сердца. На чистых рефлексах Гуй Шен отпрыгнул, и в то же мгновение на меня обрушилась тьма.
Сила его Юань-ци, мастерство использования и скорость, с которой он сориентировался в произошедшем не имели никаких границ и были несравнимы со всем, что я видел до этого. Гуй Шен был не просто мастером своего Пути, отказавшимся от остальных он был владыкой, способным менять реальность по собственному усмотрению.
Резкое головокружение, верх и низ поменялись местами, я не чувствовал направления или оружия в руках. Я сопротивлялся изо всех сил, но даже боевая медитация оказалась не способна развеять окруживший меня сумрак. Я прыгнул, считая секунды до падения, и откатился в сторону. Я не видел и не слышал ничего вокруг, даже запахи утонули в небытии. Враг мог быть где угодно, но сдаваться мне было еще рано, ведь я прекрасно знал свое тело.
Ударить по поясу кулаком. Кровь из глиняной склянки красным пятном была мне видна даже в этой искусственной тьме, ведь она моя. Я обмакнул в нее свернутый трос, прыгнул в сторону, от возможного удара противника, и вот уже тонкая бархатная пелена застила все вокруг. Кровь повисла в воздухе, медленно оседая, и теперь я почувствую любое движение в радиусе пяти метров.
Шаг! Вижу!
Не выходя из центра кровавого облака, я ударил скопленным запасом, одним пучком игл, а затем сразу поднял волну.
Враг быстр, его движения молниеносны, но даже он не может прыгнуть на пять метров, не поколебав воздух. Черная точка и я подставил оружие под удар, не зная его плоскости и лишь надеясь, что направление совпадает. В руках отдалось болью, но, раскручивая оружие над головой, я уже понял возможности для контратаки не будет.
Он уже ушел из моих сетей, но сделал одну крошечную ошибку. В порыве самоуверенности оставил меня в живых. Этот удар, эта боль вернули мне часть чувств, а возможно, это Гуй Шен, глумясь, убрал завесу только для того, чтобы я увидел, как стою на одном колене, а он, что-то хвастливо говоря толпе, указывает на меня мечом и обходит по кругу.
Нет. Нельзя. Это провокация, понятная даже ребенку. Пусть мелет что угодно. Еще один удар локтем и кровь потоком полилась в глефу, только для того, чтобы, раскрутив ее над головой, я образовал облако. Оно проживет всего несколько минут, но у меня были еще две склянки. Пусть время дуэли не ограничено, но даже у тифлинга должна закончиться победная речь. Рано или поздно он атакует. И толпе уже скоро должно надоесть его бахвальство и поучения.
Не смотреть на него. Это может быть лишь иллюзия, одна из тысяч. Враг может быть где угодно. И я сел в медитацию, не выпуская оружия из рук. Я и мои дайнтяни неразрывны. Моя кровь такая же часть тела, как пальцы или кожа. И при этом она гораздо глубже, роднее и завязана на ядро Сюэ-ци. Я ощущал пространство, каждое дуновение ветерка, каждое движение, сидя в центре большой паутины, словно паук.
Вспышка. Что-то стукнулось о землю в нескольких метрах. Камень или нога? Облако еще оставалось недвижимо, и я сидел, до хруста в суставах сжимая глефу. Он придет. Через несколько минут или секунд. Придет, когда посчитает, что достаточно поглумился. Я вытолкнул его давление из своей головы, отказавшись от таких сложных процессов, как слух и нюх, и сконцентрировался на зрении. Я выгнал из себя чужеродные приказы и давление, восстанавливая врезавшееся в память утреннее состояние. Еще несколько минут и я полностью восстановлюсь. И это произойдет раньше, чем кровь осядет.
Гуй Шен понял, что происходит, или почувствовал, но вихрь ворвался в границы очерченного круга, и, вместо того чтобы обороняться, я вновь побежал, отдавая всей крови один-единственный приказ в центр! Мгновение, и наши орудия столкнулись в воздухе. Я не услышал звона, но почувствовал хлесткость удара. Кровавое ускорение!
Ректор не успел отпрыгнуть, и клинок глефы срезал часть пластин, рядом с прошлым ранением. Я не дал ему отступить ни на шаг. Я рвался в бой, наплевав на собственную броню и раны, раз за разом оставляя все более глубокие порезы, расчищая путь для своего жала. Удар и меня снесло в сторону. Мощь противника нельзя недооценивать, но даже у нее есть пределы.
Взрыв! Новое облако окутало врага, он закружился, пытаясь разогнать субстанцию, но вместо этого лишь сцентрировал мой прицел в интерфейсе.
Сжать! Тысячи игл, как на теле Гуй Шена, так и вокруг него, устремились к центру, находя даже самые крохотные зазоры между пластинами брони. Сейчас.
Я бросился в атаку, угадывая взмахи врага по крови, оставшейся на его рукавах. Движения ректора были теперь уже совсем не такими ловкими попробуй быстро двигаться, когда у тебя в сухожилиях и суставах торчат кристаллические иглы! Теперь мы сражались почти на равных. Ослепший и оглохший я против раненого, которому каждое движение дается с трудом.
Глубже! Несколько игл все еще повиновались моим приказам, и я заставил их погружаться в тело врага.
Удар меча почти застал меня врасплох: я слишком сконцентрировался на Сюэ-ци и он срезал у меня с груди несколько пластин, почти коснувшись тела. И в то же время моей крови удалось добраться до первого важного центра виска ректора.
Адская боль, выплескиваемая Гуй Шеном, заставила меня содрогнуться. Но она же прервала технику контроля, и на секунду я увидел, услышал и почувствовал мир таким, каков он есть. Глефа вонзилась в разбитую броню, погрузившись до середины лезвия.
Кровавое копье! Оружие содрогнулось, разом выплескивая всю оставшуюся кровь.
Гуй Шен, пронзенный длинным кристаллом, припал на одно колено, но все еще продолжал сопротивляться, вытаскивая снаряд левой рукой и защищаясь мечом в правой. Изо всех сил я ударил по оружию, выбивая его из пальцев противника, и срезал последние пластины брони у шеи, готовый в любой момент отсечь голову.
Гуй Шен, пронзенный длинным кристаллом, припал на одно колено, но все еще продолжал сопротивляться, вытаскивая снаряд левой рукой и защищаясь мечом в правой. Изо всех сил я ударил по оружию, выбивая его из пальцев противника, и срезал последние пластины брони у шеи, готовый в любой момент отсечь голову.
Сдавайся. Последний шанс. Слова вырывались из моего рта вместе со струйками крови. Я перешагнул через собственный предел и сейчас расплачивался за это. Пять, может, шесть секунд у меня есть после небытие. Аи уже стояла в первых рядах, готовая броситься на помощь. Но противник все еще не признавал поражения, и я ударил назад.
Как? Падая, захрипел настоящий Гуй Шен. Кукла-двойник растеклась черной лужей грязного песка, а мое жало торчало в животе у бывшего ректора, погруженное до половины. Сето, которым он готовился отрубить мне голову, всего пары миллиметров не доставало до моей шеи. Но поединок еще не был окончен.
Я подпрыгнул, не позволяя врагу слезть с жала, и прибил его к каменной стене, словно диковинную бабочку иголкой. Гуй Шен попробовал отпрыгнуть но сталь надежно вошла в щели между камнями, а оружие противника было слишком коротко. Он с остервенением начал рубить древко, пытаясь выбраться, но лишь расширял собственную рану.
Не оставляя противнику шансов, я прижал второй конец глефы к земле, удерживая ногой, и разрядил арбалет, закрепленный на браслете. Три стальных двадцатисантиметровых иглы, одну за другой. Первая пробила шлем, пригвоздив его к голове, а две других пронзили руки. Из-за ранения у бывшего ректора не хватило скорости, чтобы отбить их на лету, а увернуться он не мог.
Хватит! закричала Кингжао. Он уже проиграл! Хватит, Валор!
Довольно, это уже не поединок, а убийство! возмутился Джен Ли. Это бесчестно!
Где была ваша честь, когда владыка бросил вызов герою? громко спросил я, не забыв перезарядить арбалет. Где была ваша честь, когда он разваливал город? Где была ваша честь, когда он позволил кланам начать войну? ГДЕ?
Тварь прохрипел ректор, вытягивая из себя очередной снаряд. Я спасал этот город!
Ты его похоронил! Заставил замереть, пока весь остальной мир менялся! И тебе очень повезет, если я смогу его вытащить из той жопы, в которую ты его засунул!