За несколько дней до сокращения моей должности я обедал с Бобом Эрисманом в «Чайлдз», в Эмпайр-стейт-билдинг. Мы вспоминали совместную работу. После кофе я откинулся на стуле и произнес:
Боб, хочу сделать признание.
Его брови поползли вверх.
Помните молодого автора его первые рассказы вы раскритиковали, но я сказал, что вижу в нем писательский потенциал?
Вы об «Аранзаспасской засаде»?
Да. Это я сочинил. Взял псевдоним и толкнул «Засаду» через агента, с которым заранее сговорился. И следующие рассказы тоже.
Боб улыбнулся.
Исповедь очищает душу, Дэн. А помните вестерны и спортивные рассказы, которые вам не позволялось покупать, поскольку они были написаны не по контракту?
Конечно, помню.
Как думаете, чем я занимался у себя дома в Коннектикуте, помимо проверки вашей работы да сочинения аннотаций с заголовками?
Так это вы написали?
Он кивнул. Мы подняли тост за конец целой эпохи.
В отличие от журналов, «Таймли комикс», побочный продукт издательства «Мартин Гудман пабликейшнз», цвел пышным цветом. Гудман предложил мне работать на своего зятя, Стэна Ли, который как раз и занимался комиксами и успел возглавить корпорацию «Марвел» стоимостью в несколько миллионов долларов. Поскольку подошло время платить за квартиру стабильные 17,25 доллара, я согласился. Мне казалось, я продолжаю подъем по лестнице литературной карьеры.
Стэн Ли, долговязый и застенчивый молодой человек, взвалил на себя немало обязанностей, предоставив редакторам иметь дело со сценаристами, а также с художниками теми, которые занимались непосредственно комиксами, и теми, которые изощрялись в рисовании броских заголовков. Писатели выдавали чистые сюжеты. Стэн их прочитывал и принимал один или два от каждого из своего «стойла» «стойлом» у него звался писательский штат. Я, будучи у Стэна «на передовой», комментировал и критиковал. Мою писанину авторы преобразовывали, развивали до сценария с диалогами и действиями для каждого разворота; книжка комиксов в итоге походила на киносценарий.
Поскольку я имел опыт редакторской работы и уже продал несколько научно-фантастических рассказов, Стэн позволил мне специализироваться на ужастиках, фэнтези, саспенсе и юмористических научно-фантастических рассказах.
То есть я занялся разработкой идей для рассказов, подбором внештатников, а в свободное время ради заработка и сам пописывал сценарии.
Вот одна из идей, которой я не поделился со Стэном Ли. Рабочее название «Мозговой штурм».
Первый человек, избранный для искусственного поднятия интеллекта, с пограничного 90 до уровня гения Парень достигает вершин разума. Однако ему суждено проделать и обратный путь вниз. Он снова глуп, но, видевший свет, уже никогда не станет прежним. Трагедия человека, познавшего, каково быть гениальным, и уяснившего, что это состояние не повторится, что, раз вкусив сладких плодов, он больше никогда их не отведает. К «плодам» относится и женщина восхитительная женщина, в которую герой влюбился и с которой, после «спуска», у него не может быть никаких контактов.
Что-то подсказывало мне: идея слишком хороша, нельзя транжирить ее на сценарий для комикса. И нельзя раскрывать Стэну Ли. Я знал: однажды я разовью ее; но возьмусь за развитие не прежде, чем освою писательское мастерство.
Осенью 1952 года я нарушил Третью заповедь «Не возжелай семейного счастия, покуда проходишь курс психотерапии»; иными словами, я сделал предложение Орее, и она согласилась.
Стэн Ли, узнав об этом из моих уст, стал злорадно потирать руки.
Отлично, Дэн! Женись. Возьми кредит поувесистее, купи дом побольше. Машину не забудь, да чтоб шикарная была. Тогда, может, независимости у тебя поубавится.
Фил и Морт Классы осыпали нас с Ореей рисовыми зернами на выходе из Сити-Холла. Само торжество с банкетом проходило в фотостудии Питера Фланда. Присутствовали девушки-модели, друзья и кое-кто из родни. Свадебный торт мы заказали в ресторане «У Линди»; конечно, это был фирменный чизкейк.
Никакого дома мы не купили. Орея перебралась в мою квартирку с холодным водоснабжением. Так и осталась работать у Питера Фланда. Я же в очередной раз переписывал роман о морских странствиях и как фрилансер сочинял сценарии для Стэна.
Через несколько месяцев Орея позвонила мне с работы. Голос был встревоженный.
Питер скандалит со своим новым партнером. Кажется, дело идет к разрыву. Приезжай, Дэн, проследи, чтобы мне выплатили все, что причитается.
Я поднялся из-за письменного стола и поехал в фотостудию. В тот же день Орея ушла от Фланда. Его партнер предложил нам сделку. Орея была нужна ему как фотограф и стилист, а во мне он рассчитывал обрести сочинителя рекламных слоганов и специалиста по продажам. Наши сбережения мы инвестировали в индустрию тиражирования моды и упований на успех посредством фотографии.
Наш деловой партнер вскоре проявил себя как неисправимый лгун; по крайней мере, так мне казалось некоторое время. Целый год я держался единственно на убеждении, что в устах партнера «ночь» означает «день». Упования на успех обернулись повторяющимся кошмарным сном: партнер стоит передо мной на платформе в подземке, меня охватывает бешенство, я воздеваю руки и делаю шаг вперед Появляется другой поезд тот, что громыхал над квартиркой, где я жил с родителями; он проносится мимо кровати, заставляет меня отпрянуть и с головой залезть под одеяло. Пустяки. Я продал свою долю этому мошеннику. Мы с Ореей потеряли все, что вложили.
Больше я не мог позволить себе эту роскошь психоаналитика дважды в неделю. И я нарушил Четвертую заповедь известил своего мозгоправа прямо на сеансе. Как бы в качестве награды, он со мной ЗАГОВОРИЛ!
Вы делайт большой ошибк. Когда мы начинайт, вы знайт правил. Вы должен платить за весь месяц, даже если не посещайт сеанс!
Я вскочил с кушетки, заглянул мозгоправу в глаза и расплатился. Сполна.
Спасибо, сказал я. Этот незабываемый опыт пойдет в дело.
Я выполнил угрозу. Точно так же, как специалист по тестам и измерениям стала прототипом Берта, который в «Цветах для Элджернона» предлагал Чарли искать картинки в кляксах, мой мозгоправ послужил прототипом доктора Штрауса.
Отбросим, однако, эти мелочные «за» и «против» в вопросах психоанализа и психоаналитиков. Нас ведь интересует процесс писательского становления. Так вот, за годы литературной работы я сделался приверженцем двух идей Фрейда, а именно: мощь бессознательного задает вектор поведению, а метод свободных ассоциаций позволяет проникнуть в подсознание и разложить там все по полочкам.
Поскольку большинство писателей, вдыхая жизнь в персонажей и создавая правдоподобные ситуации, используют собственный опыт, эти две концепции на всю жизнь обеспечили меня и материалом, и средствами его подачи. Мечта стать писателем выросла из любви к чтению, к сочинению и рассказыванию историй; но материал, который я считаю своим по праву, хранится у меня в глубинах бессознательного как в погребе. Метод свободных ассоциаций все равно что лопата для садовника. Я выкапываю воспоминания, выношу их из тьмы и сажаю в хорошо освещенном месте, чтобы они могли расцвести.
Многие годы спустя, во время работы над романом «Цветы для Элджернона», я маялся ощущением, что тексту недостает психоаналитического сеанса между доктором Штраусом и Чарли. Сколько я бился над этой сценой и все впустую! Измучившись, я выкинул ее из головы. А через несколько недель проснулся рано утром и понял: ответ уже стремится к поверхности, вот-вот всплывет. Я лежал в постели, пока визуальные образы не пробились в сознание: психоаналитик, кушетка и я, проковыривающий «Монтаг морген крусте».
Получается, мой мозгоправ честно заработал деньги хотя я, расплачиваясь, этого еще не знал.
Получается, мой мозгоправ честно заработал деньги хотя я, расплачиваясь, этого еще не знал.
Для необходимой сцены мне оставалось только передать воспоминания Чарли Гордону.
Часть третья
Нет ничего невозможного
Глава 11
В поисках Чарли
В течение следующих месяцев идея искусственного повышения интеллекта не раз всплывала в моей голове. То был период сорванных стартов, экспериментов, проб и ошибок. В записях сохранились варианты вступлений и имен для главного героя.
Офицер рекомендует своего родственника для эксперимента по увеличению интеллекта. Уолтон холостяк, давно влюбленный в девушку, которая работает в видеофонотеке
Стив Деккер потерял счет собственным отсидкам в тюрьме. Всякий раз, когда Стиву подворачивается работа, его ловят и сажают. У него пораженческое личностное расстройство; иными словами, он сам себе враг. Стив считает, все дело в недостатке ума. Вдобавок есть девушка, которая ему очень нравится; она не обращает на него внимания, потому что он дурак. Наткнувшись на статью о повышении интеллекта у животных, Стив умоляет провести эксперимент и над ним.
История о том, как поумнел Флинт Гэрген. Флинт из тех, кого называют отморозками. Он груб, рисует в общественных туалетах всякие мерзости, чуть что лезет в драку при этом Флинт сентиментален любит слезоточивые фильмы и непременно плачет при просмотре; его умиляют свадьбы, младенцы, собаки. Он и сам держит собаку.
К школе питал отвращение. Не доучился, стал помощником сантехника будучи взрослым, считает, что некоторым от школы польза но только не ему.
Не берусь ни публиковать, ни судить эти пассажи. В свое время я просто выпускал «сырье»; понравится позднее придам ему форму, так я рассуждал.
Ни Стив Деккер, ни Флинт Гэрген не вызывали у меня симпатии. Не хотелось связываться с этими типами да и с дюжинами аналогичных типов, что фигурировали в моем блокноте. Я обшаривал собственную память, копался в своих ощущениях, жадно глядел по сторонам Мне нужен был персонаж или хотя бы ядро характера будущего персонажа.
Вскоре я понял, в чем проблема. У меня возникла идея литературного произведения «Что будет, если повысить уровень интеллекта?» и вот я теперь провожу этакий кастинг, ищу актера на главную роль, не представляя, каким он должен быть.
Я решил «плясать» от событий, легших в основу идеи; пусть история сама породит героя. Сюжет развивался из ряда связанных эпизодов, из цепочки «причина следствие»; постепенно он, этот «костяк», обрастал плотью, сиречь обретал форму, или структуру. Но от полноценной истории я был еще страшно далек.
Тогда я прибег к Гомеровой стратегии стартовал с середины. Именно так начинаются и «Илиада», и «Одиссея».
Через три дня стратегия привела меня в операционную некоего института.
«Он приподнялся на локте и помахал Линде, которая руководила подготовкой к операции.