Три месяца. Гадкое местечко под Римом.
Таким поражениям всегда сопутствует нервный шок. Это часто сохраняется, когда рана заживет.
Да, но я не совсем понимаю
Мой дорогой г-н Верней, ваша жена попросила меня не говорить ничего об этом, но я думаю, что должен сообщить, что она уже приходила проконсультироваться со мной по этому поводу.
По поводу ее лунатизма? Но она не может Тут Джон остановился.
По поводу ее лунатизма? Но она не может Тут Джон остановился.
Мой дорогой, я все понимаю. Она думала, что вы не знаете. За последнее время вы дважды вставали из постели, и она отводила вас назад. Она знает все об этом.
Джон не находил, что сказать.
Уже не впервые, продолжил доктор Маккензи, я консультирую пациентов, которые описывали свои симптомы и говорили, что пришли по поводу родственников или друзей. Обычно это девушки, считающие, что это наследственное. Вероятно, главная особенность вашего случая в том, что вы хотите приписать кому-то свое несчастье. Я сказал вашей жене о враче в Лондоне, который, я думаю, сможет помочь вам. А пока я могу посоветовать побольше гулять и поменьше есть на ночь
Встревоженный Джон Верней хромал назад к «Форту Доброй Надежды». «Безопасность под угрозой, операцию надлежит отменить, инициатива потеряна» приходили на ум фразы тактических учений, но он был все еще ошеломлен этим неожиданным поворотом. Безбрежный и голый ужас охватывал и подавлял его.
Когда он вернулся, Элизабет накрывала ужин. Он стоял на балконе и дрожащим от напряжения взором смотрел на зияющий пролом. Вечер был мертвенно тих. Внизу прилив бесшумно вздымался, отступал и снова наползал на камни. Он стоял, пристально глядя вниз, затем вернулся в комнату.
В бутылке виски оставался добрый глоток. Он налил и выпил. Элизабет принесла ужин, и они сели за стол. Постепенно его сознание успокоилось. Обычно они ели в тишине. Наконец он сказал:
Элизабет, почему ты сказала доктору, что я хожу во сне?
Она спокойно поставила тарелку, и посмотрела на него с любопытством.
Почему? мягко сказала она. Конечно потому, что я беспокоилась. Я думаю, что ты не знал о этом.
А я ходил?
О да, несколько раз, в Лондоне и здесь. Я сначала не придала этому значения, но позапрошлой ночью я нашла тебя на балконе, совсем близко от того ужасного проема в ограждении. Я сильно испугалась. Но теперь все будет в порядке. Доктор Маккензи назвал мне имя
«Возможно, подумал Джон Верней, очень похоже».
Он прожил десять суток, думая об этом проеме, море и скалах под ним, погнутых прутьях и острый камнях. Он внезапно почувствовал себя побежденным, больным и глупым, как это было, когда он лежал на итальянском холме с разбитым коленом. Тогда, как и теперь, он почувствовал усталость даже большую, чем боль.
Кофе, дорогой.
Внезапно он взвился.
Нет, он почти кричал. Нет, нет, нет.
Дорогой, в чем дело? Не волнуйся. Тебе нездоровится? Ложись на диван около окна.
Он так и сделал. Он чувствовал такую усталость, что едва мог подняться со стула.
Ты думаешь, кофе не даст заснуть, милый? Ты вот-вот упадешь. Давай, ложись.
Он лег, подобно приливу, медленно вздымающемуся среди камней, сон пришел и разлился в его сознании. Он уронил голову и внезапно проснулся.
Открыть окно, милый, проветрить?
Элизабет, сказал он, я чувствую, как будто меня напоили снотворным.
Как камни под окном то залитые, то снова голые среди опадающей воды; то снова закрытые еще глубже; то едва различимые, просто пятна на нежных вихрях пены его мозг мягко тонул. Он вскинулся, как дети от страшного сна, все еще испуганный в полусне.
Меня не усыпить, сказал он громко. Я не прикоснулся к кофе.
Снотворное в кофе? мягко сказала Элизабет так нянька успокаивает капризного ребенка. Снотворное в кофе? Какой абсурд. Такое бывает только в кино, дорогой.
Он не слышал ее. Он крепко спал, тяжело храпя под открытым окном.
Примечания
1
Снотворное наркотическое, 24 таблетки (фр.). Прим. книгодела.
2
Более двух не принимать (фр.). Прим. книгодела.