Горацио: Мне это имя ни о чем не говорит. Как бы мои бумаги к вам ни попали отдайте их.
Трувориус (капитану): Но каков обманщик!.. Впрочем, как и все итальянцы (Горацио). Вы, верно, забыли. У нее вот здесь большая родинка. (Показывает). Да, да, прямо здесь. И еще одна под левой грудью (Дружески толкнув капитана в бок). Какое это, надо сказать, захватывающее времяпровождение, считать родинки на женском теле. (Строго). Но, разумеется, в свободное от службы время. (Горацио). Но раз вы об этом первый раз слышите, то вам, конечно, это не интересно.
Горацио: Ни в малейшей степени, сударь. (Протягивая руку). Отдайте.
Трувориус (делая шаг назад): Такую улику?
Горацио (делая шаг вперед): Отдайте, сударь
Трувориус (отступая за капитана): На. Попробуй взять.
Горациопытается выхватить бумаги из рукТрувориуса, но тот быстро прячется заКапитаном.
Э, нет, не так-то просто вырвать то, что попало в эти руки
Горациовновь безуспешно пытается вырвать бумаги.
(Из-за спины капитана). Смотри, какой проворный Ну-ка, ну-ка
Горациоделает еще одну попытку.
(Капитану). Мне кажется, этот господин немного не в себе. Потрудитесь-ка выставить его за дверь, капитан.
Капитан: Так точно, ваша светлость (Горацио, негромко). Вам следует уйти.
Трувориус: Да, и побыстрее!
Капитан (шепотом, Горацио): Да, идите же, идите (Громко). Поторопитесь, сударь.
Трувориус (выглядывая из-за спины капитана): И можете быть совершенно уверены принц будет счастлив, когда познакомится с этим шедевром!
(Капитану). Мне кажется, этот господин немного не в себе. Потрудитесь-ка выставить его за дверь, капитан.
Капитан: Так точно, ваша светлость (Горацио, негромко). Вам следует уйти.
Трувориус: Да, и побыстрее!
Капитан (шепотом, Горацио): Да, идите же, идите (Громко). Поторопитесь, сударь.
Трувориус (выглядывая из-за спины капитана): И можете быть совершенно уверены принц будет счастлив, когда познакомится с этим шедевром!
Горацио: Жаль, он сейчас не видит вас Вор, прячущийся за чужую спину. (Капитану). Мои искренние сочувствия, капитан. (Повернувшись, уходит).
Трувориус (вслед Горацио): Дешевый клоун! (Выходя из-за спины капитана, подозрительно). Что это ему вдруг взбрело в голову вам сочувствовать?
Капитан: Сам не приложу ума, ваше сиятельство.
Трувориус: Смотрите у меня. (Осматриваясь по сторонам). Мне доложили, что вы не следите надлежащим образом за чистотой. (Негромко). Благодарите Бога, что у меня сегодня хорошее настроение. (Достав из кармана монетку). Сыграем? (Подбросив монетку в воздух). Золотой.
Капитан (растерян): Я на посту, ваше сиятельство.
Трувориус (подбросив монету, многозначительно): Золотой.
Капитан: К тому же, ваше сиятельство, у меня при себе только фартинг.
Трувориус: Так не тяните время, ставьте его поскорее.
Капитанкладет фартинг на пол. Прищурившись,Трувориусшвыряет золотой.
Ага Я выиграл. Сделайте одолжение, подайте мне мой выигрыш.
Капитанподнимает с пола фартинг и золотой, протягивает ихТрувориусу.
(Забирая деньги). И не забудьте передать вашему начальству, что я назначил вам сутки на гауптвахте, за то, что во время дежурства вы играете в азартные игры Это недопустимо, друг мой. Если не противиться искушениям, то дьявол в два счета оседлает нас и погонит прямиком в пекло. (Идет к дверям, обернувшись). Нет. Трое суток. Трое. (Уходит, оставив капитана в глубокой задумчивости).
Действие третье
9.
Декорации четвертой картины комнатаГорацио.
На стульях, постели и подоконнике сидят четверо или пятеро актеров; ближе всех к авансцене Первый актер. Все они смотрят наГорацио, который сидит в кресле возле двери.
Долгая пауза.
Горацио: Ваша пауза что-то уж больно затянулась.
Первый актер: На то мы и актеры, ваша милость, чтобы соблюдать паузу, потому что если ее не соблюдать, то весь эффект пойдет псу под хвост. Вы нам рассказали нечто немыслимое, а значит, и пауза должна соответствовать рассказанному. (Театрально, схватившись руками за голову).
О, боги! Боги
Боль терзает плоть.
Трепещет сердце, отступил Господь.
Блуждает взор, повержен долу слух.
В борьбе с собой изнемогает дух.
Горацио: Это неплохо.
Первый актер: Не правда ли? И все потому, что вовремя была соблюдена пауза. (Поднявшись со своего места, декламирует).
Сомнений горечь разрывает грудь.
В глазах темно. Куда направить путь?
Ночь на земле и ночь в душе моей,
Которая из них, скажи, темней?
Горацио: Мне кажется, достаточно.
Первый актер (садясь): Как пожелаете, милорд.
Горацио: Теперь скажите мне, наконец, что вы об этом думаете?
Первый актер: Мы?.. (Обернувшись к сидящим актерам). Ничего особенного. Такое случается и, надо сказать, довольно часто.
Горацио: Вот новость! То вы полчаса молчите, выпучив глаза от изумления, а теперь говорите так спокойно, как будто вам приходится видеть призраки каждую неделю.
Первый актер: Хоть вы, может быть, и не поверите, но иной раз гораздо чаще. Все зависит от пьесы, которую мы играем.
Горацио: А как же тогда ваша хваленая пауза?
Первый актер: Согласитесь, что она была очень и очень к месту.
Горацио: Теперь я, кажется, понял. У вас болезнь, свойственная всем профессионалам. Врач смотрит на всех людей, как на своих пациентов, а для портного мир это только большая гардеробная Ставлю фартинг, что вы сейчас приметесь уверять меня, что между театром и жизнью нет никакой разницы.
Горацио: Теперь я, кажется, понял. У вас болезнь, свойственная всем профессионалам. Врач смотрит на всех людей, как на своих пациентов, а для портного мир это только большая гардеробная Ставлю фартинг, что вы сейчас приметесь уверять меня, что между театром и жизнью нет никакой разницы.
Первый актер: Во всяком случае, она не больше той, которая существует между жизнью и смертью, милорд. То есть, как вы справедливо заметили никакой. (Декламирует).
Смерть пляшет на подмостках бытия,
А жизнь танцует на могильных плитах.
Одна и та же мягкая земля
Хранит живых и стережет убитых.
Смерть разыгрывает свою пьесу перед живыми, милорд, а живые перед смертью, так какая же разница?
Горацио: У этой новости есть только один недостаток: она вчерашняя.
Первый актер: Была бы она завтрашняя, я бы отдал вам ее подороже.
Горацио: Черт возьми! Кроме того, она еще и не к месту. Мы говорили о другом.
Первый актер: Разве?.. (Посмотрев на актеров). Вы что-то путаете, милорд, о том же самом. В конце концов, это всего лишь слова и ничего больше. Расставьте их так и получите одно, переставьте и вместо ангела вылезет черт или даже что-нибудь похуже.
Горацио: А что-нибудь еще кроме слов?
Первый актер: То, что между ними, милорд.
Горацио: Иначе говоря, молчанье.
Первый актер: Да, еще какое, черт возьми! С рыданьями, воплями, проклятьями, с кровавыми слезами, раскаяньем, обидой, ненавистью, желчью Клянусь подмостками, вы судите, как заправский актер.
Горацио: Вы мне льстите, сударь.
Первый актер: Но, заметьте, в той же пропорции, что и себе А знаете, что однажды сказал мне принц Гамлет в один из наших приездов? Вам это понравится. Он сказал, что хотел бы стать актером, если бы уже им ни был. Признаться, я подумал тогда, что это сказано для красного словца. Но теперь, после вашего рассказа, я вижу, что он знал, о чем говорит. Клянусь Минервой, когда бы все играли так, как он, некому было бы толпиться вокруг подмостков. (Обернувшись, актерам). А?.. Сыграл как надо.
Актеры согласно кивают.
Горацио: А вы не очень-то удручены его смертью, мне кажется.
Первый актер: Чьей? Принца?.. Он разве умер?
Горацио: Что?
Первый актер: Я говорю: он умер?
Горацио: Ей-Богу, что за шутки?
Первый актер: Нисколько, милорд. Я только хотел сказать, что тот, кто играет свою роль так, как наш принц, переиграет тысячу смертей.
Горацио: Я бы охотно поверил этому, если бы он сидел сейчас с нами, вот на этом самом месте, где он сидел еще совсем недавно.
Первый актер (осторожно): Простите меня великодушно, если я выражу свою мысль несколько грубовато, но только зачем же ему сидеть вместе с нами, если его роль уже сыграна, милорд?
Короткая пауза.Горационесколько мгновений молча смотрит наПервого Актера.
Горацио (рассмеявшись): Ах, старый плут! (Грозя Первому актеру пальцем). Поймал. Крыть нечем. (Актерам). Экий мошенник!
Актеры негромко аплодируют.
(Первому актеру). Ну, продолжай. Забей последний гвоздь. Мне кажется, у тебя получится.
Первый актер: Хотите услышать то, что уже знаете?
Горацио: Как и все люди, как и все люди.
Первый актер: Тогда для вас не будет новостью, что у каждого из нас своя собственная роль, милорд, конечно, кроме тех, кто толпится в партере и на галерке, и кого смерть запрягает в свою повозку, не считая.
Горацио: Это не новость.
Первый актер: Как и то, впрочем, что нам следует играть, не раздумывая и во всю силу, как наш принц, потому что ставки слишком высоки, а упустить свой шанс легче простого.
Горацио: Я чувствую, что настало время последней реплики.
Первый актер: Вот она, милорд. Мы играем, чтобы выигрывать.
Горацио (негромко): Браво (Помедлив). Браво, браво Так принц выиграл?
Первый актер (тихо): Кто стал бы сомневаться?
Горацио: И что же?
Первый актер: Скорее, у кого. У смерти, милорд. Только не спрашивайте меня опять, почему его нет с нами за этим столом. Тому, кто сам запрягает свою смерть незачем вновь возвращаться на этот постоялый двор, где мы с вами еще топчемся на этих подмостках, перебрасываясь словами в ожидании, когда они, наконец, закончатся. (Помедлив, обернувшись к актерам, негромко). Хотя, сказать по правде, здесь нет ни одного, кто отказался бы сыграть с ним на пару.
Актеры согласно кивают.
Горацио (тихо): И я из их числа. (Обращаясь ко всем сразу). Я всем вам благодарен за это желание, потому что оно мое не менее, чем ваше Однако поговорим теперь о другом. Если я не ошибаюсь, теперь у вас на уме другая пьеса.
Первый актер: С небес на землю Увы, милорд.
Горацио: Увы?
Первый актер: Мы уже и сами не рады, милорд. Мало того, что в ней нет ни одного стоящего стиха, в конце концов, это не страшно, потому что лучшее испытание для актера, это плохой текст. Гораздо хуже, что это и не смерть, и не жизнь, а какое-то прокисшее молоко, которое называется «Фортинбрас спаситель Дании» Хотите, я вам почитаю?
Горацио: Как-нибудь в другой раз.
Первый актер: Вы лишаете себя редкого удовольствия. Она так плоха, что иногда даже начинает нравиться.
Горацио: Так не играйте ее.
Первый актер: Не играть? (Оглянувшись на актеров, несколько озадаченно). Пожалуй, это мысль.
Горацио: И какаяТем более, что я хотел бы предложить вашему вниманью кое-что другое.