А у меня нет ни одного. Так что у тебя все в порядке.
Да, но ты только что переехал. А я здесь всю свою жизнь. Я заправила за ухо прядь волос. Но теперь мы с тобой друзья, верно? Давай обменяемся телефонами! Тогда мы сможем переписываться. Я схватила с кровати свой телефон. Вот черт, будет так здорово получать сообщения и не знать наверняка, что они от Шайло.
У меня нет сотового, ответил Миллер, вытирая руки о рваные джинсы и не глядя на меня.
Ох. Погоди, серьезно? Я уронила телефон на колени. Как вообще ты без него выживаешь?
Если тебе приходится без чего-то обходиться, ты просто берешь и обходишься.
Даже представить себе не могу.
Он нахмурился.
Держу пари, что так.
Эй
А что? Ты же сама только что сказала, что не можешь представить?
Да, но это несправедливо
Справедливость? Миллер усмехнулся. Ты ни черта не знаешь о справедливости.
Почему ты на меня злишься?
Он открыл было рот, но тут же захлопнул его.
Ничего подобного.
Я подождала несколько секунд, потом взглянула на него.
Все в порядке. Ты можешь мне рассказать. Если хочешь.
Что рассказать?
Что угодно.
«Например, где ты живешь».
Мы только что познакомились, возразил Миллер. И ты девчонка.
И что?
И то. Парни не болтают с девчонками о всякой ерунде. Они общаются с другими парнями.
Но друзья разговаривают, помнишь? И к тому же Я демонстративно огляделась и заглянула под кровать. Здесь нет парней.
Он издал смешок.
Боже, ну ты и зануда. Хотя и храбрая.
Считаешь меня храброй?
Он кивнул.
Мои щеки вспыхнули.
Меня еще никто не называл храброй.
Наши взгляды встретились, и на губах Миллера промелькнула слабая улыбка. Атмосфера между нами, казалось, потеплела и смягчилась. Просто замечательно в свой день рождения сидеть с этим парнем.
Но затем мама с грохотом распахнула дверь своей спальни, и вниз по лестнице загрохотали ее шаги.
Я вздрогнула, и мы с Миллером замерли. Через несколько минут она заговорила на повышенных тонах, отец ей ответил, они оба спорили все громче и громче, пока не перешли на настоящий крик. Под внимательным взглядом Миллера мое лицо опалило жаром. Желудок сжался в тугой узел, и меня затошнило от только что съеденного.
Поверить в это не могу, кричала мама снизу. Еще один, Винс? Сколько еще?
Господи Иисусе, уже больше десяти вечера. Отвали от меня, Линн!
Их слова стали приглушеннее мама, вероятно, бегала за папой по дому, размахивая перед ним какими-то бумагами, как она уже делала до этого. Меня насквозь прожигал стыд. Я подтянула колени и закрыла уши, желая, чтобы родители провалились сквозь землю. Меня окутал хвойный аромат сосновых иголок с привкусом сальсы. Я приоткрыла один глаз. Миллер подвинулся и сел рядом со мной. Он не обнял меня, но сел так близко, что мы соприкасались. Плечом к плечу. Установил контакт. Дал мне знать, что он со мной.
Я прислонилась к нему, и мы прислушивались, пока ссора родителей не затихла. Наверху снова послышались мамины шаги. Дверь захлопнулась. Внизу тоже хлопнула дверь кабинета, и воцарилась тишина.
Они часто ссорятся? тихо спросил Миллер.
Я кивнула, уткнувшись носом в его потертую куртку.
Раньше они любили друг друга, а теперь ненавидят. Мне порой кажется, будто я попала в симуляцию идеальной семьи, но программа дала сбой.
Почему бы им просто не развестись?
Думаю, тут замешаны деньги. Они мне ничего не говорят, но я знаю, что они не могут расстаться, пока все не уладится. У меня защипало глаза. Но я все еще надеюсь, что вместе с денежным вопросом наладятся и их отношения.
Миллер ничего не сказал, лишь сильнее прижался ко мне плечом.
Мы друзья, Вайолет, наконец произнес он, глядя прямо перед собой.
Что?
Ты спрашивала И да. Мы друзья.
Я уставилась на него, а он сверху смотрел на меня, и счастье изгоняло из моего сердца холод, порожденный ненавистью родителей друг к другу.
Я нашла в себе силы улыбнуться.
Готов есть торт?
Я нарезала клубничный торт в ванильной глазури, и мы с Миллером поели и еще немного пообщались. У него чуть кола не пошла из носа от смеха, когда я рассказывала случай с одним скейтером, Фрэнки Даудом. Как он пытался спрыгнуть на своем скейте с обеденного стола в кафетерии, но упал и опрокинул подносы с едой людям на колени.
Из-за этого началась драка едой, продолжала я. Боже, директор был в бешенстве и пытался сразу задержать весь седьмой класс. Миллер засмеялся еще громче. Мне нравился его хрипловатый смех. В этот момент все его лицо озарялось светом. На несколько мгновений его напряжение и тревога исчезли, и я почувствовала, что сделала нечто большее, чем просто накормила его.
Мы наелись до отвала, и Миллер тяжело вздохнул.
Черт, как хорошо Но в этот момент ему в голову явно пришла какая-то мысль, и проклятое беспокойство снова к нему вернулось. Мне пора.
Тебе не нужно
Я должен. Он поднялся и закинул рюкзак на плечо. Спасибо за еду. И за торт.
Спасибо, что съел его со мной, теперь я не чувствую себя такой жалкой.
Ты не жалкая! воскликнул Миллер и засунул руки в карманы. Как думаешь, я могу взять еще один кусочек с собой?
Возьми хоть весь. Я его не хочу.
Нет, тихо ответил он. Я не заберу твой именинный торт. Только один кусочек. Для мамы.
Ох. Конечно. Я завернула кусок торта в салфетку и протянула ему. Миллер?..
Не надо, прервал он меня, убирая торт в рюкзак.
Откуда ты знаешь, что я хотела сказать?
Я знаю, о чем ты хочешь спросить, но не стоит. Сегодня был прекрасный вечер. Я не хочу все испортить.
Если ты скажешь мне, где живешь, это все испортит?
Да, так и будет. Поверь мне. Это испортит нас.
Нас?
Нашу дружбу, быстро поправился он. Возможно, ты не захочешь со мной дружить.
Сомневаюсь, но ладно. Я больше не буду к тебе с этим приставать.
Пока что.
Спасибо. И спасибо за торт.
Не за что, ответила я.
Он направился к окну, и я прикусила губу.
Увидимся завтра?
Ты хочешь, чтобы я вернулся? Его голубые глаза на мгновение загорелись, но затем он небрежно пожал плечами. Ага. Может быть.
Я закатила глаза и стиснула ладони перед собой.
Ох, может быть! Значит, я буду весь вечер ждать, тосковать по тебе, надеяться, молиться, чтобы ты вернулся.
Он тихонько рассмеялся.
Ты такая чудная.
А ты ворчун. Мы друг другу подходим. Не находишь?
Он кивнул. Его взгляд потемнел в полумраке.
Увидимся завтра.
Миллер собрался вылезать в окно.
Эй, погоди! остановила я его.
Забыла спросить твою фамилию. Она похожа на имя? Тэд? Джон?.. Ох! Тебя зовут Миллер Генри?
Он ухмыльнулся.
Стрэттон.
А моя Макнамара. Приятно познакомиться, Миллер Стрэттон.
Он быстро отвернулся, и я едва успела заметить улыбку на его губах.
С днем рождения, Вайолет.
О господи, Дневник, это просто безумие какое-то!!! Я только что затащила парня в свою комнату! Мы болтали, ели и смеялись, и мне казалось, что мы знакомы целую вечность. Я не знаю, как еще это объяснить. С Шайло было так же. Мы познакомились и сразу подружились. Миллер не похож на мальчиков из школы, которые пошло шутят и все дни напролет играют в видеоигры. Он глубже. Нет, глупо звучит. В нем сокрыто многое.
Его ворчливость меня тоже не беспокоит, и он не слишком возражал, что я задавала миллион вопросов. Но он все равно остается для меня загадкой. Кажется, понадобятся годы, чтобы узнать его всего. Он не сказал, где живет. У меня такое чувство, что они с мамой бедствуют. Он был так голоден, и одежда в плохом состоянии. Но вокруг такие огромные дома. Он не мог добраться сюда издалека.
Я пригласила его завтра. Надеюсь, придет. Хочется еще раз накормить его, только чтобы это не выглядело как благотворительность. Но больше всего мне хочется снова с ним пообщаться. Хочу познакомиться с ним поближе, и чтобы он тоже получше меня узнал. Ведь это так редко происходит! Знакомиться с новым человеком все равно что открыть подарок на день рождения.
Кстати, теперь у меня два друга. С днем рождения меня!
II
Миллер вернулся на следующий вечер, и еще через день, а потом приходил еще в течение двух месяцев, пока лето не подошло к концу. Моя первая подруга, Шайло, жила со своей бабушкой, но каждое лето проводила в Луизиане у родственников, так что Миллер прекрасно мне ее заменил.
Вечера мы проводили в моей комнате, что-нибудь перекусывали Миллер всегда был голоден. Я занималась, а он писал в старой, помятой тетради. Он не показывал, что там написано, а я не совала нос не в свое дело. Но однажды я мельком заметила на странице что-то похожее на стих.
В большинстве случаев мы ходили в центр города или шли на набережную и играли на игровых автоматах, а потом прогуливались по пляжу. Иногда Миллер занимался подработкой в городе, чтобы хоть немного помочь маме. Он сказал, что она работает в закусочной, но он никогда не приводил меня туда и не знакомил нас.
Я же познакомила его с родителями, и по моей просьбе папа нанял Миллера раз в неделю работать во дворе, хотя у нас уже был садовник.
Я же познакомила его с родителями, и по моей просьбе папа нанял Миллера раз в неделю работать во дворе, хотя у нас уже был садовник.
Он заплатил мне пятьдесят баксов, сообщил мне позже Миллер, после своего первого рабочего дня, и укоризненно посмотрел на меня. Это слишком много.
У нас большой двор, невинно ответила я.
Он хотел было возразить, но, по-моему, в деньгах он нуждался больше.
Однажды поздним августовским вечером Миллер сидел с блокнотом на коленях и что-то строчил, пока я занималась.
Я закрыла тетрадь по алгебре и сняла очки, чтобы потереть глаза.
Сделала. За один предмет в старшей школе можно теперь не переживать.
Ты будешь, как в том старом сериале, «Дуги Хаузер», произнес Миллер, доедая приготовленный мной бутерброд с ветчиной и сыром. Уже в шестнадцать поступишь в колледж.
Не-а. Я не настолько хороша.
Ты чертовски умна, Ви, возразил он.
Что-то новенькое. Он стал называть меня Ви. И мне это даже нравилось.
Ты когда-нибудь расскажешь мне, что пишешь? спросила я.
Магистерскую работу для колледжа. Он сунул блокнот в рюкзак. Подумал, что тоже могу заранее об этом позаботиться.
Ха-ха. Я пожала плечами и вытянула перед собой ноги. Я нервничаю.
Почему?
Завтра ты познакомишься с Шайло. Она вернулась из Нового Орлеана, и я подумала, что другу номер один пора встретиться с другом номер два.
И ты переживаешь по этому поводу?
Я поиграла ручкой.
Она может тебе понравиться больше, чем я.