Лейтенант Браге! поднялся над галдежом репортеров сильный мужской голос. Как офицер офицеру!
Лиза оглянулась. Ну точно Карамзин!
Давай, Василий! кивнула она, уловив смысл интриги с первого взгляда. Присоединяйся, как офицер к офицерам!
Уселись в локомобиль, Лиза приказала извозчику ехать на Вендский торг и только тогда обернулась к Василию Карамзину.
Ну, здравствуй, Василий! Как сам?
Да, как тебе сказать, Лиза? поморщился собеседник. По официальной версии, все вроде бы хорошо, служу диспетчером на грузовой линии Ниен Грумант, но, если по совести, летать охота, но кто же мне теперь разрешит!
Василий был старше Лизы на шесть лет, и, когда она, едва получив лейтенантские погоны, начала службу на базе Шекста-3 в Нижнем Каныпе, Карамзин уже был капитан-лейтенантом, командовал эскадроном, и на фюзеляже его коча рядом с «портретом» Черного Мурзы[4] красовались две звезды за сбитые истребители противника. По тем временам безоговорочный ас, да и по нынешним неплохо смотрится. И вот, несмотря на разницу в возрасте и положении, Карамзин и Лиза сошлись довольно быстро и неожиданно близко. Притом без интима, хотя кое-кто и подозревал обратное. Просто дружба, что, на самом деле, еще круче.
Правда, был один случай, который мог все изменить, но дурь Лизы и благородство Карамзина все испортили. Или, наоборот, все спасли. Иди теперь разберись, что хорошо, а что плохо. А случилось вот что.
Карамзины происходили из новгородских дворян, но в Вятке у Василия жил кто-то из родичей по материнской линии. И вот этот родич от немереной душевной щедрости предложил капитан-лейтенанту Карамзину отдохнуть от ратных трудов в принадлежащей ему лесной заимке. Заимка на поверку оказалась настоящим охотничьим теремом, но это уже совсем другая история, рассказывающая о материальном благосостоянии карамзинского родича, то есть совсем о другом. А тогда Тогда Василий пригласил Лизу составить ему компанию, благо и увольнительную они получили одновременно.
Туда можно на геликоптере за час с копейками добраться, объяснил он Лизе. Отдохнем, поохотимся, в бане попаримся!
А мы туда как полетим, прямо спросила Лиза, как товарищи по оружию, или ты имеешь виды на мои сомнительные прелести?
Ну, ответил Василий, прелести у тебя, Лиза, отнюдь не сомнительные. Правильные, если хочешь знать мое мнение, прелести, но я тебя приглашаю как офицер офицера, и слово мое верное!
Тогда я согласна, ответила Лиза, довольная комплиментом, но совершенно равнодушная к Карамзину как к мужчине.
Сказано сделано. Собрались по-быстрому, одолжили у тыловиков старенький геликоптер и за полтора часа дочухали понизеньку да полегоньку до той самой заимки. Сели на поляне за мрачноватым в стиле Себерского смутного времени домом-крепостью, сложенным из потемневших от времени дубовых бревен, заякорили от греха летательный аппарат и отправились в охотничьи хоромы вятских родичей Карамзина. Терем оказался большой, поместительный, как раз на полноразмерную охотничью ватагу, ну а при нем смотритель, который, встретив гостей, тут же захлопотал по хозяйству. Гостей он, к слову, не ждал, но ему, по-видимому, было не впервой, когда люди внезапно падают на голову, как снег или дождь. В запасе имелись вяленое лосиное мясо, копченая свинина, маринованные угри и пряного посола океанская сельдь, не говоря уже об обычных для себерян моченых яблоках, квашеной капусте с клюквой и антоновскими яблоками, соленых огурцах и маринованных луке и грибах. Ну а мороженые морошка, клюква и брусника в этих краях запасом отродясь не считались. Так что стол под водочку старичок-смотритель организовал им первостатейный, даже хлеб испек, пока Василий и Лиза нагуливали аппетит, блуждая по живописным окрестностям «заимки Лопатина».
Окрестности и в самом деле были хороши. Сосновый бор темный, кондовый, дремучий, словно в начале времен, прорезанный ручьями и речушками, прячущий в своей глубине озера и небольшие болотца. И, разумеется, река. Вятка в этих местах была довольно широкой и текла медленно, плавно, завораживая своей неторопливой статью. Был соблазн искупаться, хотя вода в это время года наверняка была холодной, но Лизу останавливала не столько боязнь простуды, она была девушкой закаленной, сколько отсутствие купального костюма.
Купаться будешь? спросила она Василия.
Да нет, покачал он головой. Я пас. Да и тебе не советую, вода сейчас студеная
Нешто! отмахнулась Лиза. Но ты помнишь, Василий, как офицер офицеру!
Я отвернусь! заверил Карамзин.
Вот это правильно! кивнула Лиза, но все равно разделась за кустами.
Когда вылезла из воды, даже у нее уж на что привычная зуб на зуб не попадал, но капитан-лейтенант Карамзин такую возможность предусмотрел, и на берегу Лизу ожидал жарко пылавший костер, у которого Лиза и обсохла, на несколько минут забыв даже о стыдливости. Но Карамзин, справедливости ради, вел себя безукоризненно и на Лизины «прелести» не пялился, позволив ей сначала спокойно согреться, а потом и одеться. Так что глазом моргнуть не успели, а уже три часа прошло.
Пока шли назад, к заимке, проголодались окончательно и за стол сели в том славном расположении духа, когда пьется и естся легко и в удовольствие, да и разговор под водочку идет веселый и непритязательный, становясь со временем все более и более доверительным. Ну, а под разговор по душам в Себерии испокон веку пили много или очень много. Выпили и Василий с Лизой. Рюмка за рюмкой, слово за словом, и, наконец, в какой-то момент Лиза с удивлением обнаружила, что «вот оно, вот»!
Умерла, сказала она, констатируя итог возлияния, и, не меняя позы, упала с табуретки куда-то вбок.
Очнулась Лиза в аду. Ну, то есть так ей показалось по первости. Вокруг было сумрачно и жарко, аки в аду, и по-адски же кондово, в смысле просто и без изысков. Камень и дерево, огненные блики на стенах, игра теней
«Это я где?!»
Лиза попыталась сориентироваться, но поняла лишь, что лежит ничком, голая и обессиленная.
«Умерла, что ли?»
И тут над ней, обдав задницу и спину волной смертельного жара, пронеслось что-то быстрое и шуршащее, и снова, и опять. Стремительно и почти без пауз. А потом это что-то обрушилось ей на спину. И еще раз, и опять. Мощные удары с влажным шлепком и брызгами горячей воды.
«Господи, прости! поняла она наконец. Да это же веник!»
И все сразу встало на свои места. Баня, полок, на котором растянулась Лиза, и веник, которым обхаживал ее по первое число капитан-лейтенант Карамзин. А в следующее мгновение Лиза осознала, что лежит отнюдь не в целомудренной позе, и одному Богу известно, что и под каким углом видит ее «самопровозглашенный» банщик.
Э выдохнула она, чуть повернув голову. Мы тут как?
Уточните, пожалуйста, вашу мысль, лейтенант Браге! сразу же откликнулся Карамзин.
Я имею в виду Мы все еще товарищи по оружию? задавать этот вопрос, лежа нагишом, было непросто, но Лиза справилась. В смысле, как офицер с офицером?
Да, проявил благородство капитан-лейтенант, как офицер с офицером.
А ведь вполне мог воспользоваться ситуацией. Да и Лиза, если честно, вряд ли на это даже обиделась бы. Ну, случилось и случилось. Не любовники, друзья, но что теперь, если друзья, так уж совсем ни-ни?
«Да, было дело!» усмехнулась Лиза, вспоминая тот инцидент, и даже не удивилась устала уже удивляться, откуда ей известны все эти подробности. Ведь случилось это, в принципе, совсем с другим человеком. Однако же и то правда, что со временем в ней открывалось все больше и больше того, что, по идее, должно было умереть вместе с Елизаветой Браге.
Ну, а Василий, хоть и был он хорошим пилотом и отличным человеком, в конце концов, из истребителей вылетел. Запил и как-то незаметно для окружающих превратился в буйного устраивающего скандалы и впадающего в долгие запои алкоголика. С Флота его вышибли как раз перед тем злополучным боем под Опочкой, так что неудивительно, что Лиза потеряла его из виду, и повода вспомнить до сих пор не нашлось.
Если ты об этом, то я в завязке, сообщил Карамзин деревянным голосом. Год и семь месяцев капли в рот не взял.
Хочешь со мной в Техас? без обиняков спросила Лиза.
«Да, было дело!» усмехнулась Лиза, вспоминая тот инцидент, и даже не удивилась устала уже удивляться, откуда ей известны все эти подробности. Ведь случилось это, в принципе, совсем с другим человеком. Однако же и то правда, что со временем в ней открывалось все больше и больше того, что, по идее, должно было умереть вместе с Елизаветой Браге.
Ну, а Василий, хоть и был он хорошим пилотом и отличным человеком, в конце концов, из истребителей вылетел. Запил и как-то незаметно для окружающих превратился в буйного устраивающего скандалы и впадающего в долгие запои алкоголика. С Флота его вышибли как раз перед тем злополучным боем под Опочкой, так что неудивительно, что Лиза потеряла его из виду, и повода вспомнить до сих пор не нашлось.
Если ты об этом, то я в завязке, сообщил Карамзин деревянным голосом. Год и семь месяцев капли в рот не взял.
Хочешь со мной в Техас? без обиняков спросила Лиза.
Сделай божескую милость! криво усмехнулся Василий.
«Почему бы и нет? Свой человек на борту всяко не помешает!»
Старшим вахты на полетной палубе, предложила Лиза.
А?..
Ну, вот попробуешь на учебной спарке, там и посмотрим. Идет?
Спасибо, Лиза, век не забуду!
Да чего уж там! отмахнулась Лиза. Пятого в восемь утра на Самсоновском поле, сектор семь. С вещами. Сам понимаешь
Поход по лавкам замечательно успокаивает нервы. Во всяком случае, Лизе это всегда помогало. Помогло и теперь, тем более что нынешней Елизавете Браге Вендский торг нравился и сам по себе, выделяясь среди других гостиных дворов своей архитектурой и особой атмосферой. Построен он был без малого триста лет назад в честь победы над Швецией, попытавшейся было вернуть себе финские лены. Но нашла коса на камень. Себерия, которая в то время называлась Великим княжеством Новгородским, и сама была на подъеме. И, если утверждала свою власть на далеких берегах, создавая американские и африканские колонии, то уж верно не затем, чтобы отдать соседям Лапландию или Карелию. В общем, шведов разгромили и на радостях, среди прочего, построили в провинциальном Шлиссельбурге эти торговые ряды. Архитектора выписали из Генуи, и этим все сказано, хотя строить ему пришлось не из привычного камня, а из брускового кирпича. Получилось, впрочем, ничуть не хуже, одна Мерная башня, в которой в то время располагалась важница с гильдейскими весами, чего стоит!
Красиво! признала Мария. А у нас север Руси так и не поднялся, хотя и начинали вроде бы, как те же шведы. Но не пошло, республику Москва раздавила, и Новгород захирел.