Посмотрим же, что к этому добавляет апостол в объяснении: Но как тогда тот, кто по плоти, преследовал того, кто по духу, так и ныне (Гал. 4, 29). Смотри, как научает нас апостол, что плоть во всем противится духу, будь то тот плотской народ противится сему народу духовному, или же среди нас самих, если кто-либо до сих пор плотский, то он противится духовным. Но и ты, если живешь по плоти и по плоти поступаешь, являешься сыном Агари и потому противишься живущим по духу.
А если мы поищем в себе самих, то найдем, что плоть желает противного духу, а дух противного плоти, и они друг другу противятся (ср. Гал. 5, 17), и найдем в членах своих закон, противоборствующий закону ума нашего и делающий нас пленниками закона греховного (ср. Рим. 7, 23). Видишь ли, сколько плоть сражается против духа?
Есть еще к тому же и другая битва, едва ли не более жестокая, чем все эти: те, кто объясняет закон по плоти, противятся тем, кто понимает его по духу, и преследуют их. Почему? Да потому, что душевный человек не принимает того, что от Духа Божия. Потому что для него это безумие, и он не может разуметь, ибо о сем надобно судить духовно (I Кор. 2, 14).
Так и ты, если имеешь в себе плод Духа, который есть радость, милосердие, мир, долготерпение (ср. Гал. 5, 22), то можешь быть Исааком, рожденным не по плоти, а по обетованию, и ты сын свободной (ср. Гал. 4, 23. 30), если ты все же можешь говорить за Павлом: Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем ибо оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь ниспровергая замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия (II Кор. 10, 35). Если ты можешь быть таким, чтобы к тебе по достоинству было приложено высказывание апостола: Вы же не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас (Рим. 8, 9), и вот если ты таков, то являешься не по плоти рожденным, но в духе, по обетованию, и ты будешь наследником обетования в соответствии со словами: Наследники Божии, сонаследники же Христу (Рим. 8, 17). Не будешь сонаследником рожденному по плоти, но сонаследником Христу, так как если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (II Кор. 5, 16).
3. Однако в том, что написано [об Исааке и Измаиле], я не нахожу, что бы подвигнуло Сарру на приказание изгнать сына рабыни. Он играл с ее сыном Исааком. Неужели он своей игрою что-либо испортил или навредил? Как будто не должна доставлять радость в этом возрасте совместная игра сына рабыни и сына свободной. Еще удивительнее, что апостол назвал эту игру преследованием, сказав: Но как тогда тот, кто по плоти, преследовал того, кто по духу, так и ныне (Гал. 4, 29), в то время как в рассказе отсутствует какое бы то ни было проявление преследования Исаака Измаилом, если только не сама ребяческая игра [147].
Но давайте посмотрим, что же уразумел в этой игре Павел и что привело Сарру в негодование.
Выше[148], в порядке духовного толкования, мы уже приняли Сарру за добродетель. Следовательно, если плоть, которую изображает рожденный по плоти Измаил, ласкает дух, который есть Исаак, и воздействует на него лестью и обманом, если прельщает наслаждениями и расслабляет вожделениями, такая-то игра плоти с духом очень оскорбляет Сарру, которая есть добродетель, о таких-то ласкательствах судит Павел как о горчайшем преследовании.
Выше[148], в порядке духовного толкования, мы уже приняли Сарру за добродетель. Следовательно, если плоть, которую изображает рожденный по плоти Измаил, ласкает дух, который есть Исаак, и воздействует на него лестью и обманом, если прельщает наслаждениями и расслабляет вожделениями, такая-то игра плоти с духом очень оскорбляет Сарру, которая есть добродетель, о таких-то ласкательствах судит Павел как о горчайшем преследовании.
Таким образом, ты, слушатель этих слов, не подумай, что есть только одно преследование, когда язычники угрозами принуждают тебя принести жертву идолам[149]; но если вдруг тебя прельщает плотское вожделение, если заигрывают в тебе прелести страсти, беги, если ты сын добродетели, сего, как величайшего преследования; потому ведь и апостол говорит: Бегайте разврата (I Кор. 6, 18). Но если к тебе приластится несправедливость, так что, [например,] принимая могущественное лицо (ср. Лев. 19, 15) и завися от его благоволения, ты будешь творить неправый суд, то тебе должно понять, что ты терпишь под видом игры тонкое преследование от несправедливости. Также и для каждого вида греха, пусть они будут и нежны, и приятны, и похожи на игру, считай [все] за преследование духа, ибо всеми ими оскорбляется добродетель.
4. Итак, у Авраама два сына, один от рабыни, а другой от свободной (ср. Гал. 4, 22): однако оба сыновья Авраама, хотя и не оба от свободной. Поэтому рожденный от рабыни хотя и не наследует с сыном свободной, но все же он получает дары и не отпускается без ничего. Он получает и благословение, но сын свободной получает обетование. И тот становится великим народом (ср. Быт. 21, 13), но сей народом усыновления (ср. Еф. 1, 5).
Итак, все приходящие к познанию Бога чрез веру могут назваться духовно детьми Авраама; но из них одни прилепляются к Богу из любви, а другие из страха и боязни будущего осуждения. Почему и апостол Иоанн говорит: Боящийся не совершен в любви; совершенная же любовь изгоняет страх (I Ин. 4, 18). Итак, кто совершен в любви, тот происходит от Авраама и является сыном свободной. А кто соблюдает заповеди не по совершенной любви, но из-за угрозы будущего наказания и страха расплаты, и тот, конечно, сын Авраама, и он получает дары, то есть награду за свой труд, ибо и тот, кто напоит только чашею холодной воды, во имя ученика, не потеряет награды своей (ср. Мф. 10, 42), но он все же ниже того, кто совершен не в рабском страхе, но в свободе любви.
На нечто похожее указывает и апостол, когда говорит: Наследник, доколе он младенец, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего; он подчинен попечителям и домоправителям до срока, назначенного отцом (Гал. 4, 12). А младенец это тот, кто питается молоком, и несведущ в слове правды, и не в силах принимать твердую пищу (ср. Евр. 5, 13. 14) божественной мудрости и знания закона, он не умеет сообразовать духовное с духовным (ср. I Кор. 2, 13), он еще пока не может сказать: Когда же я стал мужем, то оставил младенческое (I Кор. 13, 11). Такой, значит, ничем не отличается от раба (ср. Гал. 4, 1).
А если человек, пройдя начатки учения Христова (Евр. 6, 1), устремляется к совершенству и ищет горнего, где Христос сидит одесную Бога, а не земного (ср. Кол. 3, 12), взирая не на видимое, но на невидимое (ср. II Кор. 4, 18) и следуя в Божественных Писаниях не мертвящей букве, но духу животворящему (ср. II Кор. 3, 6), то он, несомненно, окажется одним из тех, которые не принимают духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе, но Духа усыновления, Которым взывают: Авва, Отче! (ср. Рим. 8, 15).
5. Посмотрим, как, между прочим, поступает Авраам после Сарриного негодования. Он выгоняет рабыню и сына ее, но все же дает ей мех воды (ср. Быт. 21, 14). Потому что мать его не имеет колодезя живой воды, откуда бы отрок черпал воду (ср. Быт. 21, 19). У Исаака есть колодези, за которые он даже [потом] спорил с Филистимлянами (ср. Быт. 26, 15 и сл.)[150]; Измаил же пьет воду из меха, а мех тот, как [всякий] мех, кончается, и он испытывает жажду и не обретает колодезя.
Ты же, сын обетования по Исааку (ср. Гал. 4, 28), пей воду из своих источников, и да не вытекает вода из колодцев твоих, но да текут твои воды по твоим широтам (Притч. 5, 1516). А рожденный по плоти (ср. Гал. 4, 29) пьет воду из меха, и ему недостает как самой воды, так и много другого. Мех это буква закона, от которой пьет тот плотской народ, и откуда он берет понимание; этой буквы ему часто недостает [для понимания], ее бывает невозможно истолковать: действительно, во многом ущербно историческое понимание. А Церковь пьет из Евангельских и апостольских источников, которые никогда не истощаются, но текут по своим широтам, потому, что они всегда изобилуют и текут в широте духовного толкования. Церковь пьет из колодезей, когда черпает и исследует в законе нечто более глубокое[151].
Об этом-то таинстве, думаю, Господь и Спаситель наш говорил Самарянке, когда Он произнес, как если бы говорил с самой Агарью, [следующие] слова: Всякий, кто будет пить от воды сей, возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я даю ему, тот не будет жаждать вовек (Ин. 4, 1314). А она говорит Спасителю: Господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать (Ин. 4, 15). После чего Господь ей говорит: Кто верует в Меня, в том будет источник воды, текущей в жизнь вечную (Ин. 6, 47 и 4, 14).
6. Итак, Агарь блуждала по пустыне с отроком, и отрок плакал; и оставила его Агарь, говоря: чтобы мне не видеть смерти сына моего (ср. Быт. 21, 14. 16). После чего, когда он был уже оставлен, как обреченный на смерть, и плакал, приходит к ней Ангел Господень, и он открыл глаза Агари, и она увидела колодезь живой воды (ср. Быт. 21, 19).
Каким образом это можно рассматривать в рамках истории? Где, в самом деле, мы находим, что глаза Агари были закрыты, а потом открылись? Неужели не яснее дневного света духовный и таинственный смысл этого, [заключенный в том,] что оставлен народ, который по плоти, и пока не откроются очи Синагоги, он пребывает в голоде и жажде, терпя не голод хлеба и не жажду воды, но жажду слова Божия (ср. Ам. 8, 11)? Это то, что апостол называет тайной, что ослепление затронуло часть Израиля, [до времени] пока войдет полное число язычников, и тогда весь Израиль спасется (Рим. 11, 25). Это значит ослепление у Агари, рождающей по плоти, которое дотоле пребывает в ней, пока не снимется Ангелом Божиим покрывало буквы (ср. II Кор. 3, 16) и она увидит воду живую. Ибо сейчас Иудеи находятся близ самого колодезя, но очи их закрыты, и они не могут пить из кладезя закона и Пророков.
Но [здесь] предостережение и нам, потому что и мы часто находимся близ кладезя живой воды, то есть близ Божественных Писаний, и теряемся в них. Берем книги и читаем [их], но не доходим до смысла духовного. А для этого нужны слезы и непрестанная молитва, чтобы Господь отверз наши очи; ибо и те слепцы, которые сидели в Иерихоне, если бы не возопили к Господу, не прозрели бы глаза их (ср. Мф. 20, 3034). Но что это я говорю «чтобы отверзлись глаза наши», когда они уже открыты? Ибо Иисус пришел, чтобы открыть глаза слепых (ср. Ис. 42, 7). Значит, наши глаза открыты, и с буквы закона покрывало снято. Но боюсь, как бы нам самим их не закрыть в еще более глубоком сне, пока мы не [научились] бодрствовать в духовном смысле и пока мы не обеспокоены тем, чтобы отгонять сон от наших глаз и высматривать духовное для того, чтобы не заблудиться нам с плотским народом, находясь подле самой воды.