Это ярко проявляется в заимствовании различных элементов оригеновского Комментария, пусть и без ссылки на источник, такими авторами как, например, Дидим Слепец (На Бытие), свт. Василий Великий (Беседы на Шестоднев: использовал собранные Оригеном значения слова «начало»), свт. Григорий Нисский (О сотворении человека: учение об образе Божием; О жизни Моисея законодателя: образ восхождения как мистический символ), свт. Иоанн Златоуст (две серии Бесед на Бытие: выпады против антропоморфизма, воспроизведение психологической картины жертвоприношения Авраама, извинение Лота и его дочерей[67]) на Востоке и блж. Августин и Григорий Великий (экзегетические сочинения) на Западе. Интересен и малоисследованный пока еще аспект влияние экзегезы Оригена на византийскую гимнографию (прп. Роман Сладкопевец, прп. Андрей Критский), силою эстетических законов поэзии оправдавшую многие из тех условных связей, которые в прозаических экзегетических формах справедливо вызывали недоумение и даже отторжение.
О настоящей публикации
Все 16 Гомилий на Бытие дошли до нас в латинском переводе пресвитера Руфина Аквилейского (345410), который был оценен им самим как переложение[68]. Эта оценка подтверждается при сравнении латинского текста с греческими фрагментами II Гомилии, реконструированными о. Луи Дутрело по Катенам и Прокопию[69]. Руфин, действительно, не столько переводит, сколько адаптирует текст Оригена, руководствуясь принципом полезности для латиноязычного читателя; он может даже перегруппировывать отрывки или вовсе опускать их (например, упоминание о других переводах Ветхого Завета). Впрочем, несмотря на своеобразие руфиновского «перевода», мысль Оригена, включая и его личные богословские мнения, остается переданной верно.
Перевод Гомилий с латыни выполнен нами по изданию, подготовленному о. Луи Дутрело во французской патрологической серии «Sources Chrétiennes», 7 bis: Origéne. Homélies sur la Genèse. Paris, 1976. При составлении подстрочных примечаний учитывались примечания издателя. Перевод греческих фрагментов Гомилии II выполнен по вышеупомянутой публикации того же ученого и помещен второй колонкой параллельно с переводом латинской версии Руфина.
Отдельной строкой необходимо упомянуть о тексте Св. Писания: в 16 Гомилиях находится около 1100 отрывков из обоих Заветов, приведенных Оригеном по памяти, точных цитат, парафразов и аллюзий. Перевод большинства мест Св, Писания нам пришлось выполнять «вручную», синтезируя данные Септуагинты, греческого текста Нового Завета, Вульгаты, славянской Библии и Синодального перевода.
В работе над Гомилией II нами был, в частности, учтен перевод этого текста, выполненный А. Г. Дунаевым в составе его дипломной работы в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. Он же осуществлял научное руководство нашим исследованием тематических связей Гомилий Оригена на Бытие с источниками, результаты которого были использованы в составлении предисловия и примечаний. Пользуясь случаем, приносим ему нашу сердечную благодарность.
Ориген
Гомилии на Бытие
Гомилия I
<На шестоднев (БЫТ. 1, 130)>
1. В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1, 1). Что есть начало всего, как не Господь наш и Спаситель всех (I Тим. 4, 10) Иисус Христос, Перворожденный всякой твари (Кол. 1, 15)? Значит, именно в этом начале, то есть в Слове Своем, Бог сотворил небо и землю, как и евангелист Иоанн говорит в начале своего Евангелия: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть (Ин. 1, 13). Следовательно, он здесь не говорит о каком-либо временнóм начале, но в начале, говорит [Писание], то есть в Спасителе, сотворены были небо и земля, и все, что начало быть[70].
Земля же была невидима и неустроена, и тьма была над бездною, и Дух Божий носился над водою (Быт. 1, 2). Невидимой и неустроенной земля была прежде того, как Бог сказал: Да будет свет (Быт. 1, 3), и до того, как отделил Он свет от тьмы, на что указывает порядок повествования. Потому что, действительно, в следующих [стихах] Он повелевает, чтобы стала твердь, и называет ее небом; о смыслоразличении неба и тверди и почему твердь названа небом, будет сказано, когда мы дойдем до этого места.
А пока говорится: Тьма была над бездною. Что это за бездна? Конечно, та, в которой будут[71] диавол и ангелы его (ср. Апок. 12, 9; 20, 3; Мф. 25, 41). По крайней мере, на это явственнейшим образом указывается также в Евангелии, когда говорится о Спасителе: И просили Его бесы, которых Он изгонял, чтобы не повелел им идти в бездну (Лк. 8, 31). Потому-то Бог и рассеивает тьму, как говорит Писание: И сказал Бог: Да будет свет, и стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму назвал ночью. И был вечер, и было утро день один (Быт. 1, 35).
Согласно буквальному [пониманию] Бог как свет называет днем, так и тьму ночью. А согласно духовному пониманию посмотрим причину, почему Бог, сотворив в том, о котором мы сказали выше, начале небо и землю, сказав также, чтобы был свет, и отделив свет от тьмы, и назвав свет днем, а тьму ночью, и сказав, что был вечер и было утро, не сказал: день первый, но: день один? Потому, что времени еще не было до того, как стал быть мир. А начинается время со следующих дней. Ибо [слова] «день второй», и «третий», и «четвертый», и все остальные начинают обозначать время[72].
2. И сказал Бог: Да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так. И сотворил Бог твердь (Быт. 1, 67).
Бог, сотворив уже прежде небо, ныне творит твердь. Действительно, сперва Он сотворил такое небо, о котором Он говорит: Небо престол Мой (Ис. 66, 1). Потом же творит твердь, то есть телесное небо. Ведь всякое тело, без сомнения, твердо и прочно; потому оно и разделило между водою, которая над небом, и водою, которая под небом (Быт. 1, 7)[73].
А как все, что намеревался сотворить Бог, [должно было] состоять из духа и тела[74], потому и говорится, что в начале и прежде всего было сотворено небо, то есть всякая духовная субстанция, на которой, как бы на некоем престоле и седалище, покоится Бог[75]. А это небо, которое твердь, телесно. И поэтому то первое небо, которое мы назвали духовным, является нашим умом, который и сам есть дух, то есть наш духовный человек, который зрит и созерцает Бога. А это телесное небо, называемое твердью, является нашим внешним человеком, который глядит[76] телесными [очами].
И точно так же, как твердь названа небом потому, что она отделяет воды, находящиеся над ней, от вод, находящихся под ней, так и человек, будучи в теле, если сможет отделить и различить вышнюю воду, над твердью, от той, которая под твердью, сам тоже станет называться небом, то есть небесным человеком (ср. I Кор. 15, 48), по слову апостола Павла: Наше же жительство на небесах (Фил. 3, 20)[77].
Итак, вот что содержат сами слова Писания: И сотворил Бог твердь, и разделил между водою, которая под твердью, и между водою, которая над твердью. И назвал Бог твердь небом. И увидел Бог, что [это] хорошо. И был вечер, и было утро, день второй (Быт. 1, 78).
Поэтому пусть каждый из вас стремится стать разделителем своей воды на вышнюю и нижнюю, чтобы, придя тем самым к разумению воды духовной и причащаясь той, что над твердью, извести из чрева своего реки воды живой, текущей в жизнь вечную (ср. Ин. 7, 38 и 4, 14), решительно отдаляясь и отделяясь от воды, которая внизу, то есть воды бездны, где, по слову Писания, тьма и где находятся князь мира сего (Ин. 12, 31), и противник-дракон, и ангелы его (Апок. 12, 7; 20, 3), как было указано выше.
Таким образом, причащаясь вышней воды, которая, по слову [Писания], над небом, всякий верный становится небесным, то есть когда, держа свой ум в высоком и возвышенном, он не помышляет ни о чем земном, но только о небесном, ища горнего, где Христос одесную Отца (Кол. 3, 1). Тогда поистине он будет удостоен похвалы от Бога, которая здесь записана в словах: И увидел Бог, что [это] хорошо.
Наконец, и то, что далее рассказывается о третьем дне, можно понимать в том же самом смысле.
Действительно, [Писание] говорит: И сказал Бог: Да соберется вода, которая под небом, в одно собрание, и да явится суша. И стало так (Быт. 1, 9).
Мы же постараемся собрать и отвергнуть от себя воду, которая под небом, чтобы, когда это свершится, показалась суша совершенные в теле дела наши, чтобы люди, видя наши добрые дела, прославляли Отца нашего, Который на небесах (Мф. 5, 16). Ибо если мы не удалим от себя воду, которая под небом, то есть грехи и пороки нашего тела, то суша наша не сможет ни появиться, ни иметь надежду взойти ко свету. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет ко свету, чтобы не проявились дела его и не стало видно, в Боге ли они соделаны (Ин. 3, 20. 21). А надежда эта никоим образом не будет дана нам, если мы не соберем, как воду, и не удалим от себя телесные пороки основу грехов. Если произойдет так, то суша наша уже не будет сухой, как станет видно из дальнейшего.
В самом деле, [Писание] говорит: И собралась вода, которая под небом, в свои собрания, и явилась суша. И назвал Бог сушу землею, а собрания вод назвал морями (Быт. 1, 9). Следовательно, как эта суша после отделения от нее воды таким образом, о котором мы говорили выше, не осталась больше сушей, но отныне называется землею, тем же образом и наши тела, если произойдет в них это отделение, не останутся более сушею, но названы будут землею потому, что смогут уже плод приносить Богу[78]. А поскольку Бог в начале сотворил небо и землю, а затем сотворил твердь и сушу; и твердь Он назвал небом, давая ей имя того неба, что сотворил прежде, сушу же назвал землею потому, что наделил ее возможностью плодоношения. Поэтому, если кто-нибудь по своей вине до сих пор пребывает сухим и не приносит никакого плода, кроме терниев и волчцов (Быт. 3, 18; Евр. 6, 8), производя как бы пищу для огня (Ис. 9, 19), тот сообразно тому, что из себя произрастил, сам также становится пищею огня. А если он своим усердным старанием удалил от себя воды бездны, которые суть бесовские помыслы, и проявил себя плодоносною землею, тот может надеяться на соответственное: что и он будет введен Богом в землю, источающую молоко и мед (Исх. 3, 8 и др.).
3. Посмотрим, однако, из следующих [слов], что это за плоды, которые приказывает Бог произвести той земле, которой Сам даровал Он это имя. И увидел, говорит [Писание], Бог, что это хорошо, и сказал Бог: Да произрастит земля траву полевую, сеющую семя по роду и по подобию, и дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его по подобию, на земле. И стало так (Быт. 1, 1011).