Одной рыбе с человеческими глазами не повезло очередной шаг лишил ее жизни. Её уверенная походка по скользкой и неровной поверхности говорила мне, что она здесь уже довольно давно занимается своими черными делами.
Одной рыбе с человеческими глазами не повезло очередной шаг лишил ее жизни. Её уверенная походка по скользкой и неровной поверхности говорила мне, что она здесь уже довольно давно занимается своими черными делами.
Она остановилась. Совершенно неприметное место. Устала?
Страшила положила ящик на холодные камни и схватилась за поясницу. Я услышал вздохи и хруст разминаемой спины. Она оперлась о стену рукой По крайней мере, я так сначала подумал. Что-то щелкнуло, заскрежетало и открылась дверь. Точнее, имитация каменной стены открылась как дверь это была маскирующая заслонка, обшитая камнем и грязью. Она была настолько реалистичной и так идеально входила в прорези стены, что не оставалось даже тончайших зазоров, которые бы говорили, что здесь может быть какой-то проем. Женщина натужно выдохнула своим отрезанным носом и, с усилием подняв тяжелые ящики, направилась вглубь по секретному проходу. Я проскользнул за ней. Мы шли довольно долго. Ее масляная лампа, закрепленная на одежде, стала мигать, и та грязно выругалась. Я шел вслед за женщиной, соблюдая дистанцию в двадцать шагов, и уже начал было нервничать, что сейчас мы останемся в темноте и ей придется возвращаться обратно за ламповым маслом.
Впереди открылась грубая арка выхода на поверхность. Ночной свежий воздух приятно просочился в легкие. Потрошительница чаще засипела носом было видно, что она не так часто покидает свои затхлые подземелья.
Серебряный ночной свет осветил ее громоздкую фигуру. Что-то похожее на жалость скользнуло по моему разуму. Неудивительно, что это некрасивое человекоподобное существо обитает только в пещерах. Эй нет места среди живых, и она бы стала изгоем на поверхности. Кто-то четко понимал, кого отправлять потрошить людей под землю. А чтобы она наверняка никогда не захотела увидеть белого света, ее еще и изуродовали. Думаю, что даже с разумом очень хорошо поработали. Отомсти, не жалей, режь, убивай всё это для нее стало обыденностью, рожденной в издевательствах и людской злобе.
Выход был хорошо замаскирован. Буреломы кустарников прикрывали каменный проход, а за ним Я замер на месте и перестал дышать.
Замри!
Инстинкты вопили мне, что если я сделаю хотя бы еще шаг, то меня обнаружат. Каким-то чудом и мимолетным осознанием я почувствовал отзвуки Эха Невидимые щупальца чужого разума цеплялись за камни, воду, землю и плоть. Я знал, что это. Эхо Обнаружения. Очень сильная магия угрожающе зависла прямо передо мной. Её можно растянуть на лиги, но точность такого обнаружения была бы очень сомнительной. Здесь же чистейший магический концентрат мыслительной энергии на небольшом расстоянии вокруг заклинателя. Вероятно, что меня не заметили лишь потому, что не ожидали здесь поблизости встретить альва-мага. А причина, почему так сокращают область Эха Обнаружения, одна. Мгновенное убийство. Перо полетит в сторону любого затаившегося где-нибудь в кустах или за валунами непрошенного гостя. И неважно, кто это будет он умрет. Выживут лишь те, кого ожидают здесь заметить. Неужели это и правда стоит таких мер? Если такому сильному магу нужна проклятая почка, то можно же вырезать ее у какого-нибудь бандита на тракте или даже у любого простого прохожего.
Снова вопросы.
Сначала лутары Лейнуса, а теперь еще и это. Непонятные мне силы незримо ведут борьбу друг с другом в богадельне.
Я медленно попятился назад. Если этот маг решит расширить границы области поиска, то мне несдобровать. Вряд ли я справлюсь с таким врагом.
Но меня тревожило совсем другое. Эхо Обнаружения учения Академии. Я не знаю никого другого, кто в состоянии был бы в этом мире пользоваться столь могучей магией. Это выше уровня Лейнуса Третьей Ступени. Этот монстр приехал за куском мяса разжиревшего мясника? Великий Маг из Академии лично нуждается в человеческих органах или он лишь чей-то посредник?
Я пятился назад, во тьму, и не дышал. У меня проступила испарина. Смог бы я остаться незамеченным, если бы не альвская кровь? Я удалился вглубь пещеры на безопасное расстояние и прислушался. Разумеется, я ничего не услышал меры для этого явно были заранее предприняты таинственным Магом.
Здесь оставаться слишком опасно. К тому же, я совершенно перестаю понимать картину происходящего. Если предположить, что Академия ведет в богадельне свои черные дела, то зачем тогда Флесту мешать этому?
Быстрым шагом я вернулся туда, где потрошительница проводила свои кровавые манипуляции с мертвыми телами. Это большой риск, но и единственная возможность немного осмотреться до того, как она вернется.
Здесь оставаться слишком опасно. К тому же, я совершенно перестаю понимать картину происходящего. Если предположить, что Академия ведет в богадельне свои черные дела, то зачем тогда Флесту мешать этому?
Быстрым шагом я вернулся туда, где потрошительница проводила свои кровавые манипуляции с мертвыми телами. Это большой риск, но и единственная возможность немного осмотреться до того, как она вернется.
Ближе всё выглядело в разы неприятнее и кровавее. В глазах распотрошенного мясника я не увидел страха он казался умиротворенным. Это о многом говорило. Скорее всего, его быстро и безболезненно убили во сне. Вероятно, что он даже не понял, как умер и до сих пор осознает себя спящим. Говорят, что сон и смерть мало чем отличаются
Куски свежей и не очень плоти валялись везде. Уродливая женщина не сильно церемонилась с тем, что не представляет для нее сомнительной ценности останки она выбрасывала в небольшой пруд по центру пещеры. Вода там представляла собой густое месиво из обрезков кожи, костей и человеческих потрохов. Не сгнивало это только потому, что вода в водоеме была крайне холодной, но по какой-то причине, не замерзала.
Я посмотрел на странный нож на столе. Серебристая, практически зеркальная поверхность; длинная, тонкая рукоятка, и довольно миниатюрное полукруглое лезвие. Идеальный инструмент расчленения с ювелирной точностью. Никогда в жизни не видел такой работы сомневаюсь, что даже гнумы владеют таким кузнечным мастерством. Я пощупал лезвие, и кровь сразу же проступила из моего большого пальца. Невероятно я умудрился порезаться.
Заберу его себе. Пусть страшилище поищет. Я не переживал за то, что она что-то заподозрит в таком бардаке запросто можно потерять столь маленькую вещь, а, судя по обстановке, педантичностью женщина не страдает. На столе я обнаружил тарелки, которые меня и привели сюда. Видимо женщина каждый день ходит за едой к древней сторожевой башне. Ничего примечательного я больше не обнаружил. Никаких записок, пометок или хоть чего-нибудь, что помогло бы мне понять, что здесь происходит и кто в этом замешан. Было бы странно, если бы на столе лежало письмо с родовой печатью и подписью загадочного и могущественного покровителя этих кошмарных дел, в котором гласило бы, что у него кончились мочевые пузыри для ритуала призыва Архидемона из-за ничтожности и бесполезности трудяг из богадельни Ганры. Я позволил себе усмехнуться своей неуместной мысли.
Но на одну странность я всё же обратил внимание. Женщина отнесла магу ящики с аккуратно вырезанными органами, а вот в эту темную нишу в полу она опускала только конечности. Руки и ноги
Я посмотрел на дыру. Выдолбили ее специально видны острые сколы от кирки. Внизу слышны прерывающиеся звуки падающей воды. Словно там находятся водопады, которые периодически переставали извергать водные потоки. Я заглянул вниз. Было высоко и практически ничего не видно.
Но кто-то же там точно есть. И этому кому-то очень нужна человеческая плоть. Пролезть в это отверстие можно, но такую глупость я ни за что бы не сделал. Кто знает, кого там прикармливают вкусным мясом мясника. Вряд ли это какая-то страшная тварь, но головорезы-контрабандисты из тюремных топей вполне вероятно. Придумали какой-нибудь способ длительного хранения деликатеса для перевозки в далекие родные края.
Больше находиться здесь я не мог. Тут, конечно, легко можно спрятаться, но я не хотел бы чтобы меня вовремя не застали в
Поздно.
Я услышал голоса и шаги. Риск не оправдал себя. Я рассчитывал, что женщина вернется обратно одна и был уверен, что смогу ускользнуть от нее даже без Эха Сокрытия. Теперь я чувствовал отголоски сильного чужого разума. С ней был Маг, и он совершенно не скрывал своего присутствия лишь грубо щупал сознанием всё вокруг себя. Еще немного и эти щупальца достигнут меня и сожрут
Страх.
Я подавил страх. Сейчас это пагубное чувство лишь отнимет у меня ценные мгновения времени. Голоса людей послышались совсем близко. Они приближались.
Работы тебе будет больше, говорил мужчина хриплым, но властным голосом. Мне доложили раскопки
Они перекрыли мне единственный путь отхода. Я успел продумать все варианты. Даже о таком, при котором мне придется прятаться с головой в уродливом озере с кишками.
Вряд ли меня отпустят живым. Даже в лучшем своем состоянии я бы не смог справиться с такими монстрами. У меня даже оружия никакого с собой не было, кроме, разве что, миниатюрного ножа потрошительницы.
Что ж.
Я сел на край темного провала вниз и потянул за веревку подъемного механизма. Женщина не удосужилась его поднять видимо она сама не знала, когда точно заберут человеческие конечности. Плетеная веревка была крепкой. Еще бы. Одни только ноги мясника, наверное, весят больше меня. Будь я чуть шире, то никогда бы не смог здесь пролезть. Уцепившись единственной рукой за верёвку, я соскользнул вниз.
Спускаться без одной руки было непросто. Я крепко держался ногами, когда рука перебирала толстую веревку. Подниматься обратно будет крайне тяжело. В нос ударил запах. Нет, не запах. Смрад. И я знаю только одно место, где может так вонять.
Наконец-то ноги коснулись твердой поверхности. Нет, не земли. Не камня. Плитки. Аккуратно выложенной канализационной плитки. И не древней, как в сторожевой башне в богадельне. Этой всего лишь не более ста лет.
Пока что единственным приятным моментом было то, что здесь почему-то было теплее. Хотя я догадываюсь почему
Я был в центральном стоке канализации Белого Города. Это говорила не только вонь, но еще и округлые, выложенные красным камнем своды и отхожие отверстия в стенах со всех сторон. Из них то и дело извергались смрадные массы и мусор. Я посмотрел вверх и снова вздохнул. Высоко.