Не те, кого тебе надо бояться, по крайней мере, сейчас.
Похоже, мой ответ её обнадёжил, и тётка принялась отбивать земные поклоны, беззвучно вознося молитву. Пацан тем временем выбрался из кустов и, забыв про ведро, опрометью залетел в избу.
Так чего, дорогуша, может, прояснишь ситуацию?
Сейчас, поднялась умоленная на ноги и, часто кивая, приставными направилась в сторону крыльца, сейчас, я только это... Я сейчас только вот, и сразу, ага... С этими многозначительными словами она захлопнула дверь и клацнула замком.
Эй! Что за дела?
Хотите говорить ступайте к старосте! донеслось из-за двери.
И где этот староста?
По улице дальше, большой красный дом справа от церкви!
Ненавижу людей, вернулся я к машине и велел Оле двигаться: Давай в серёдку.
Чего это? пересела она.
Буду прохожим из окна по коленям стрелять, а уж потом разговоры разговаривать.
Меня от этого Кадома в дрожь бросает, поделился сокровенным Павлов. Зря мы сюда сунулись.
Согласна, оперативно вступила в оппозиционную мне группировку Ольга. Надо взять языка и убираться к чёрту.
Чего вы разнылись? Мы тут не детей растить собираемся. Сейчас потолкуем со старостой, проясним картину, и всё кругом сделается милым и уютным. Вы же в курсе, что больше всего пугает неизвестность?
Не, помотал головой лейтенант, лично меня пугает чокнутая нелюдимая деревенщина из глуши.
Я давно подозревал, что у тебя проблемы. Во сне не мочишься?
Дерьмо... сокрушённо вздохнул Павлов и стукнул ладонями по рулю.
В чём дело?
Нам же здесь заночевать придётся.
Рядом со мной не ложись. А вот и она.
Мрачное увенчанное чёрными куполами здание церкви соседствовало с обветшалой колокольней. На тёмной площади и расходящихся в стороны улицах ни души, только сидящие на крестах вороны намекали, что жизнь ещё не окончательно покинула это неуютное местечко. Двухэтажный дом из красного кирпича справа от церкви, как и сказала тётка, светился одним единственным окном наверху сквозь затворённые ставни.
Староста! постучал я в дверь, прикрытый бдительными товарищами, остающимися в машине. Открывай, разговор есть! Оглох что ли? Лучше не заставляй меня ждать, сучёныш!
Немного погодя, наверху послышался скрип оконной рамы, а затем отворились и ставни, но в проёме никто не показался.
У нас ещё неделя! срываясь на визг, проорал нетрезвый голос.
Если не откроешь, я тебя спалю нахрен! Считаю до десяти!
Ладно-ладно! Уже иду... раздался звон битой посуды и неразборчивые проклятия.
Я дал своим верным помощникам знак покинуть грузовик, вынул АПБ и навинтил глушитель.
Приоткрывшаяся дверь тут же получила ускорение, познакомившись с моей подошвой, и резко затормозилась, передав импульс бородатой физиономии позади неё.
Грабли поднял! схватил я за шиворот исходящего спиртовыми парами мужика лет пятидесяти в одном исподнем и приставил к его затылку ствол. Пошёл! Кто ещё в доме?
Никого, проблеял тот, поливая половицы кровью из расквашенного носа.
Давай наверх.
И суток же не прошло ещё, простонал он чуть ни плача. Мы же договорились. Что за хуйня?
Сейчас ты точно договоришься, двигай копытами! Заходи. На пол сел, сориентировал я его пинком в угол отчаянно нуждающейся в уборе комнаты.
Внизу чисто, присоединилась к нам Ольга.
Наверху тоже ни души, вошёл следом Стас с лейтенантом.
А вы... вытянул староста указательный палец в направлении Оли, предварительно намотав на него красную соплю. Вы кто такие? А?
Давай-ка по порядку, не забегая вперёд, сел я на койку, выбрав место почище. Начнём с той стрёмной поебени, что у вас тут творится.
Вы не от Семипалого! не унимался староста. Какого хуя?! Да вы знаете...?!
Возмущённая тирада резко прервалась, когда выпущенная из АПБ пуля легла возле левого уха говоруна.
Бля! шарахнулся он в сторону, лихорадочно ощупывая голову.
Я ж говорил, что прицел сбился, весьма кстати подыграл Станислав, а ты не верил.
Вот гадство, повертел я в руках пистолет и снова прицелился.
Не надо!!! вскинул клешни староста, сжавшись, как мошонка на морозе. Я расскажу! Мне жалко разве? Да ничуть не жалко, времени-то у меня теперь аж цельная неделя, а потом всё одно помирать.
Вижу, ты, как можешь, ускоряешь этот процесс, кивнул Станислав на пустые склянки, разбросанные по заблёванному полу.
Давно бы до смерти упился, будь желудком покрепче, привалился староста к стене и вытянул ноги.
А что же пули в голову испугался?
Так ведь без раскачки-то оно страшновато. Прежде подготовиться нужно, духом собраться, ну или наебениться в стельку. Я вчера ещё вздёрнуться думал, да так и не решился.
И в чём же причина столь глубокой печали? поинтересовался я.
Сил уже нет, развёл руками староста и безвольно уронил их. Куда ни плюнь, везде какое-нибудь говно, и день ото дня его только больше. Семипалый продукт требует, заложников взял, а гнать не из чего, потому что свекла на полях не убрана, а неубрана потому, что народ туда выходить боится, а боится потому, что поп этот сука треклятая людей чертями пугает мне назло, а пугает потому, что черти эти и впрямь на полях наших водятся. Такие вот дела, вздохнул он и, запрокинув голову, уставился в потолок. Конец Кадому, и нам конец. В пекло это всё.
Последний пункт разъясни-ка поподробнее. Что за черти такие?
Обычные черти, пожал староста плечами. Хватают людей, да в ад утаскивают.
Так поп говорит? уточнил Станислав.
Ну а кто ещё? И верят ему все. Но, по чести говоря, как тут не поверишь, когда вышло полсотни людей на поля, да ни одного не вернулось?
И тел не нашли?
Одно только тряпьё кровавое по земле раскидано.
Это странно, согласен. Но почему именно черти?
Видали их мельком у околицы. Страшенные, говорят, с рогами, копытами ни дать ни взять черти.
Полсотни человек, значит? закрались мне в голову крупицы сомнения.
Не за раз, конечно. Трижды это происходило. Но уж в четвёртый никто судьбу испытывать не желает. Лучше, говорят, с голоду помрём или от навмашевских, чем душу свою бессмертную чертям в лапы отдадим.
А сам что на поле не вышел? взяла Оля иконку из красного угла. Разве староста не должен собственным примером людей на трудовые подвиги вести, да ещё в такие трудные времена? Если всем селом выйти, может и чертям тошно станет.
А то я не звал! Звал, конечно. Не идёт никто. Они все теперь Емельяна слушают.
Попа вашего?
Его, будь он неладен. Этот гад давно на меня зуб точил, а как случай удобный подвернулся, так и привадил всех своими речами ядовитыми. Я уж и ходил к нему, и говорил с ним по-всякому, и денег сулил ничего не помогает. Упёрся, как баран. О душах он, дескать, печётся, не до бренного мирского ему, понимаешь. Падла, староста замолчал и обвёл нас вопросительным взглядом: А вам-то это всё зачем?
Чисто из академического интереса, пояснил я. Так-то нас твои проблемы вообще не ебут.
А какого вам тогда от меня нужно?
Слыхал про взрывы в пустоши?
Ну, прищурился староста.
Что тебе об этом известно?
Вы это что же, меня подозреваете?
Как и любого в радиусе пятисот километров, поделился деталями следствия Станислав. Что необычного ты видел за последнюю неделю, не считая чертей?
Чертей-то я и не видал, усмехнулся староста как-то подозрительно. А вот по вашей теме кое-чего подметил, и не я один. Мы тут, в Кадоме, безвылазно сидим, каждый куст, каждую ветку как родную знаем. И если чего непривычного случается, так это завсегда видать. Особенно тем, кто не только себе под ноги глядит. А вы, стало быть, тех лиходеев разыскиваете?
Разыскиваем, кивнул Стас. И ты нам в этом поможешь.
Как не помочь, помогу. Только сперва вы мне помогите.
Поторговаться решил?
А чего бы и нет? Хуже уж точно не станет.
Я бы не был так уверен на твоём месте. Видишь этого мутанта? указал Станислав на меня, как на какую-то ручную зверушку. Он охотится на людей, и те, за кем его посылают, узнав об этом, сами идут с повинной. Наиболее умные из них. А те, кто поглупее, кто считает, что хуже уже некуда... Поверь, ты не желаешь оказаться на их месте.
Я бы не был так уверен на твоём месте. Видишь этого мутанта? указал Станислав на меня, как на какую-то ручную зверушку. Он охотится на людей, и те, за кем его посылают, узнав об этом, сами идут с повинной. Наиболее умные из них. А те, кто поглупее, кто считает, что хуже уже некуда... Поверь, ты не желаешь оказаться на их месте.
А я попробую, оскалился староста и ткнул в мою сторону пальцем, заметив блеск покинувшего ножны клинка. Предупреждаю! Я не переношу боль и расскажу всё! Но это будет неправда, гадко захихикал он. У меня богатая фантазия, я такого нагорожу замучаетесь расхлёбывать. Но потом, конечно, я сломаюсь и скажу правду, вскинул он ладони примирительно. Или снова совру. А может правда была в самый первый раз? Как знать. Я человек слабый, из меня можно вытрясти всё, и даже больше, гораздо больше. Да с селянами вам поговорить раз плюнуть, верно? Может, кто чего и видел. Управитесь за недельку? снова принялся он полубезумно хихикать, обняв себя за плечи.
Эта сволочь начинает мне нравиться, убрал я кинжал в ножны. Так чего же ты от нас хочешь?
Глава 11
Каковы основные желания человека? Что идёт следом за жизненно необходимыми кислородом, водой, пищей и сном? Быть может, это желание вписать своё имя в историю, или хотя бы оставить о себе добрую память? Ну, как то сомнительно, явно не для всех. Может это жажда любви и понимания, поиск родственной души? Навряд ли, такое я только в книжках видал. Покой? Большинство не доживает до возраста, сопутствующего таким желаниям. А вдруг это стремление к счастью и поиск неземного наслаждения, какими бы они кому ни представлялись? Нет, не думаю, что алкоголизм и наркомания настолько популярны, хотя примеры, безусловно, есть. А что же тогда? Секс? Хм, пожалуй, это куда как ближе к истине. Насилие? О да, я ещё не встречал человека, не желавшего смерти или членовредительства другому человеку. Власть? Без сомнения, этого добра никому и никогда много не бывает. Более того, власть кратчайший путь к качественному сексу и невозбранному насилию. Кто же не мечтает стать вожаком стаи, чтобы трахать вожделеющих его самок и наказывать, под всеобщее одобрение, зарвавшихся самцов? Погружать клыки в загривок бета-кобеля и нежно покусывать альфа-сучку, упиваясь своим доминированием вот оно, то самое истинное, в своей честной первобытности. «Стоп-стоп!» скажут скептики. «Мы ведь рассуждали о первостепенных желаниях человека». «Идите нахуй» отвечу им я. «Нет на свете занятия более неблагодарного, чем искать человеческое в человеке».