Площадь уже зачистили, церковь полыхала, поэтому я отдал приказ мехводу:
Покинуть машину!
Говорил громко, у меня в ушах звенело, что уж про Серёгу говорить. Комбат тоже выбрался из танка, устало вытирая потное лицо. На щеке у него была кровавая царапина. Мы сами все мокрые были, но старались выглядеть бодрячком.
Докладывайте, приказал капитан.
Однако доложить я не успел. На площадь въехала кавалькада машин, единственная зенитка в кузове ЗИС тут же взяла под контроль небо, а к нам подъехала побитая осколками и пулями «эмка». Все стёкла вынесены, но на ходу. Машину покинул уже знакомый генерал-майор, с ним двое полковников и один полковой комиссар. Они подошли к нам, мы вытянулись, ожидая неприятностей от начальства. От них всегда неприятности идут.
Кто первым ворвался в село? с ходу спросил генерал.
Мой танк, товарищ генерал-майор. Экипаж сержанта Барда и мехвода красноармейца Жилина.
Почему атаковали через овраг?
Командир полка приказал действовать по обстановке, товарищ генерал-майор. Атака в лоб была обречена на провал из-за сильной противотанковый обороны противника, поэтому я решил выйти им во фланг. Информация про овраг получена от мальчишек-рыбаков, я сообщил об этом командиру. За мной повернуло две роты стрелков. В овраге сбив и уничтожив заслон из тринадцати солдат противника при станковом пулемёте их документы у меня в планшетке, я совместно с пехотой атаковал село. Ворвались на территорию, уничтожив до взвода солдат. После чего направился к околице, решив ударить с тыла. Это удалось, пулемётным огнём и огненной смесью уничтожено две самоходки, семнадцать противотанковых пушек, три склада боеприпасов, до двух рот солдат, большая часть сожжена заживо. Закончив с обороной, направился в центр села. На главной улице, где проходит трасса, застал автоколонну в панике, пытались сбежать. Атаковал, расстреливая. Уничтожено и повреждено примерно сорок грузовиков и два бронетранспортёра. Чудом избежав противотанковой засады на противоположной стороне села, вернулся в центр, где смог сжечь штаб в церкви и корректировщиков на колокольне, но потерял гусеницу, лишившись хода. Пришлось принять бой в окружении, покинуть машину не могли из-за плотного огня противника. Танк не боеспособен, из противотанкового ружья попали в мотор. Держались до подхода наших, уничтожив до двух отделений солдат. Сержант Бард, доклад закончил.
Генерал, покачавшись с пятки на носок, сообщил:
Когда я увидел, как один танк покинул поле боя, хотел отдать приказ отправить командира под трибунал, но именно благодаря вам мы взяли это село. Я не командир вашей дивизии, но она входит в мою армию. Личным приказом я награждаю вас орденами Красной Звезды с повышением в званиях. Это всё, что я могу сделать. Спасибо, товарищи.
Генерал обнял каждого, после чего, когда принесли две красные коробочки, сам приколол награды нам на грудь. После этого выдали корочки на награды с внесёнными туда номерами. Пока я докладывал, прибыл начальник штаба нашего полка. Услышав окончание моего доклада и то, что решил генерал, пообещал всё оформить быстро. Генерал со свитой укатил, а нам велели идти к одной из машин, где в кузове и разместился штаб. Комбат, быстро опросив нас, осмотрел мой танк и, приказав оставить его, велел искать себе другую машину. Скоро в тыл отправится автоколонна с ранеными, довезут до станции в Луцке. Потом до Ровно и в расположении нашего полка, получим восстановленный танк. Нам в удостоверения внесли новую информацию, теперь я стал старшим сержантом, а Серёга младшим. Я написал рапорт, автоматы пришлось сдать, документы убитых немцев тоже, после чего мы вернулись к танку, забрали свои вещи, я пулемёт снял, мы забрали пять дисков и, загруженные до предела, направились к санитарной колонне, что готовилась уезжать. Раненых много было. Одна машина для безлошадных танкистов. Пока не дошло до того, что танкисты воюют в рядах пехоты, поэтому мы надеялись получить восстановленные в ремонтных мастерских дивизии танки. Когда колонна тронулась, я скинул верх комбеза и гимнастку ох, как приятно ветерок мокрую нательную рубаху обдувал! и проколол шилом петлицы под новые треугольники, Сергей занимался тем же. Я сказал:
Войница.
Что-что? не расслышал мехвод.
Я говорю, село называется Войница. Надо будет запомнить.
Закончив приводить в порядок форму согласно моему новому званию, я снова надел гимнастёрку и, натянув комбинезон, застегнул поверх него ремень с наганом, проверил вещи. Два моих вещмешка с припасами и вещами, трофейный ранец с фельдфебеля, который я и не подумал сдавать, и аккордеон. У Жилина всего один вещмешок. Ещё он получил пулемёт и боезапас к нему. Фляги мы на ремнях подвесили. Воду залили из колодца в селе, а то после боя приложились, вот разом и опустошили. Так и катили. Наша машина обогнала санитарную колонну, уж больно те медленно ехали, и в одиночку мы погнали дальше. Что я отметил, брошенной техники хватало, но в основном экипажи были при машинах.
По поводу награждения, так это не более чем счастливый случай. Если бы не генерал, то мы бы в качестве десанта продолжали атаковать, гоня выбитых из села немцев. Может быть, и под трибунал бы попал. Но победителей не судят, а если представить на миг, что до села мы не доехали да гусеница порвалась, то это всё, финиш. Я своё награждение воспринял спокойно, как должное. Хорошо, что у генерала вообще такие награды нашлись в запасе. Возможно, последние отдал. Вот Серёга Жилин воспринял награждение как праздник, как лучший день в своей жизни, так что ехали мы в машине под его шуточки. У кого-то из танкистов нашлась фляжка с водкой, так что мы отметили награждение, я тоже глотнул. Фляжка мигом опустела. Несколько командиров танков собрались у меня, и я описал, как шёл бой. Те сами были в бою, чудом спаслись, комполка вот погиб в атаке, но мой рассказ поразил их. Что они видели? Атаку, удар от попадания, огонь, что врывается в боевое отделение, и приходится спешно покидать машины. Даже особо и пострелять по противнику не успели, несколько выстрелов осколочными на ходу сделали, вот и всё. Поэтому рассказу о том, что я творил в селе, внимали с жадностью. Общее мнение было, не эти награды мы заслужили, тут не Красные Звёзды, а к героям представлять нужно. В основном об этом до конца маршрута и говорили. Дорога прошла благополучно, пару раз «мессеры» мелькали, одна пара даже пытались атаковать, да мы так дали из одиннадцати стволов не я один ДТ снял со своего танка, что те, шуганувшись, удрали искать менее зубастую добычу. Доехали до Луцка, а там нас стопорнули на посту на въезде. Я сразу понял дело плохо, рассмотрев двух командиров-танкистов. Майора и старлея. Их издалека видно было в синих комбезах, перевитых ремнями, и в шлемофонах. К слову, о шлемофонах: они не похожи на те, что были в польском сериале «Четыре танкиста и собака», ушек для ларингофонов нет. Сейчас используются устаревшие, по виду действительно шлемы, пусть и ребристые сверху, у меня у самого такой. Так вот, остановив нас, велели оружие оставить в кузове, это пулемётов касалось, и выстроиться у машины. Когда шеренга была выстроена по росту, что заняло некоторое время, майор вышел вперёд и сообщил:
Я майор Северов, из оперативного штаба двадцать второго мехкорпуса. Все, кто знает танки «три-четыре», прошу выйти из строя.
Строй как стоял, так и стоял, глядя на майора. Тоже нашёл у кого спрашивать, у танкистов из лёгкой танковой дивизии, они кроме Т-26 и БТ разных версий ничего больше и в глаза не видели. Тот устало вздохнул и всё же пояснил:
Нами получено десять новейших танков модели «три-четыре». Они сейчас на станции ожидают разгрузки. Мне нужны экипажи.
Подумав на миг, я кивнул сам себе и вышел из строя. Больше строй никто не покинул.
Жилин?
Тот уловил вопрос в моём тоне и вышел из строя, пояснив:
Я не знаю этот танк, товарищ майор, но если командир просит, значит, дело стоящее.
Майор перевёл взгляд на меня и решил уточнить:
Сержант, откуда эту машину знаете?
Заканчивал сержантские курсы в академии бронетанковых войск в Москве, товарищ майор. На танкодроме в Кубинке изучил все типы. КВ тоже знаю. Тридцать часов за рычагами просидел. Помогал ремонтникам.
А «три-четыре»?
Как и все курсанты четыре часа. Два круга по танкодрому сделал.
Хоть что-то. Других всё равно нет.
Не знаю, зачем майор нас опрашивал, всё равно всех забрал, так что мы снова погрузились в кузов ЗИСа и, покрутившись по улочкам, доехали до станции. Майор и молчаливый старлей ехал с нами. На платформах действительно стояли «тридцатьчетвёрки», увидев их, я довольно кивнул. Пушки Ф-34, очень неплохи, по сравнению с Л-11. Разгрузившись, ЗИС укатил у водителя свои приказы. Майор поспешил уйти, а мы, сложив вещи в общую кучу, получили от старшего лейтенанта, что носил фамилию Труханов, приказ строится.
Старший сержант Бард, вы сможете согнать танки с платформ?
Думаю, да, товарищ старший лейтенант. Только нужно два помощника-регулировщика.
Добро. Выберите двоих и приступайте. Поторопитесь, пока стервятники не налетели.
Есть, козырнул я.
Выдернув из строя Жилина и ещё одного сержанта, тоже командира танка, побежал к платформам эшелона. Первая стояла у эстакады, у паровоза машинист с помощником курили. Танки закрыты были. Дав ключ Жилину, велел открыть верхние люки у всех танков, пусть проветрятся. Сам же, нырнув в башенный люк первого ну и духовка! открыл люк мехвода и, осмотревшись, включил массу, проверил коробку передач, потом баллоны со сжатым воздухом и аккумулятор. Нажав на кнопку насоса, я в течение пары секунд слушал, как тот работает, после чего нажал большим пальцем на пуск стартера, и после полутора секунд ожидания тот взревел мотором. Танк был готов к спуску. Только я не спешил этого делать. На каждой платформе было по два танка, эшелон укорочен, видимо, ещё что-то прицеплено было, но уже отцепили, лишь в конце два грузовых вагона. Выбравшись наружу, на свежий воздух, я добежал до первого танка, оставив второй урчать на холостом ходу. Тут тоже без проблем запустил движок, и дальше, наблюдая за помощниками, я смог, сдавая задом с лёгким разворотом, скатить танк по эстакаде на землю, где развернул машину и, врубив третью скорость, рванул к дальним строениям. Труханов сообщил, что там будет стоянка. Пара танкистов в качестве регулировщиков показали, куда поставить бронемашину, что я и сделал. Всё заглушил, массу выключил и помчался обратно, вскоре поставив рядом с первым танком и второй. Их уже маскировали. Машинист подавал платформы к эстакаде, а я спускал танки. Пока работал, прикинул расклады. Похоже, я знаю, что меня ждёт основной состав танкистов, с которыми я доехал до Луцка, уже распределили по машинам, стрелки-радисты, башнеры, кому-то повезло командиром танка стать, а мне сто процентов в мехводы. С ними проблема, майор, я так думаю, и решал эту задачу с поиском нужных специалистов. И да, майор не командир роты, им Труханов стал, лейтенант Кузмин командиром первого взвода, а Северов искал специалистов и готовил роту к выдвижению. Пока даже неизвестно, какой дивизии эту роту придадут. Танк я себе уже выбрал, Жилин туда стрелком-радистом, он уже даже вещи наши перенёс. Труханов согласился с моим выбором и тут же сделал мой танк своим. То есть назначил машиной командира роты. Хитрец. Остальные танкисты были заняты: вскрывая те два вагона, доставали ящики с боеприпасами. Снаряды в основном осколочные были, бронебойных мизер, едва двадцать процентов. Ящики переносили к шеренге танков и складывали в штабеля. Боеукладки-то пустые. Патроны тоже были. Ладно, хоть вооружение на месте, пулемёты. Те, что при нас были, отправились на ЗИСе в расположение дивизии.
Оба вагона освободили, и эшелон ушёл. Он срочно где-то нужен был. А мы занялись машинами. Заправлять не требовалось, баки, к счастью, полными были, так что вскрывали ящики, протирали снаряды от консервационной смазки, от солидола, и укладывали по местам. Башнер нашей машины уже изучил, что где находится, осмотрел чемоданы под ногами и стал укладывать снаряды как ему удобно, мы подавали через верхний люк. Втроём работали, Труханов ходил, наблюдал, как идёт дело у других экипажей, подсказывая при нужде. Похоже, эти танки знал. Наконец со снарядами было покончено, семьдесят семь штук, перешли к пулемётным дискам, а их сорок шесть в боекомплекте. Доставали пустые, а возвращали в ниши уже снаряжённые. Когда закончили, как раз ужин наступил, шесть вечера. И тут ротный порадовал: работали душевые в железнодорожном депо поблизости. Выставив часовых и заперев люки танков, мы прошли сначала в столовую, расположенную там же, а потом и в душевую. Вот так жить можно. Пока мылись, нам быстро простирали исподнее и форму и даже высушили. Комбез я надевать не стал, вместо шлемофона пилотку надел. В общем, вернулись к машинам свежие и сытые. Тюк комбеза и шлемофон нёс в руках.