За что наградили? поинтересовался майор Северов, встретив нас у танков. Было видно, что орден новенький, как и у Жилина, который тоже не преминул похвастаться им.
За захват большого села силами одного танка, с нанесением противнику больших потерь, товарищ майор.
Это как?
На ХТ-26 обошли занятое противником село и ударили с фланга. В ударе участвовали мой танк и две роты стрелков. Враги не ожидали, что мы выйдем на них с тыла. Сжёг две самоходки, два бронетранспортёра, смесью бил по противотанковым пушкам. Две роты пехоты на моём счету и штаб, плюс автотехники несколько десятков. Это сегодня было, в одиннадцать часов утра. Там присутствовал командующий нашей Пятой армией, он и наградил нас на месте с повышением в звании. А так как танк мой подбили на площади, в мотор попали, хорошо ещё не вспыхнул, то нас направили за новыми машинами.
А тут мы встретились, понятливо кивнул майор. Старшину присвоили?
Я сержантом был, месяца нет как из учёбки. Штаб полка тоже в селе был, там всё быстро и оформили.
Понятно. Со штабом вашей дивизии я уже связался, там в курсе, что вас откомандировали в моё распоряжение. Мне удалось найти ещё двух мехводов на «три-четыре» с опытом, нужно срочно перегнать танки в укрытие. Чудо, что пока налётов нет. По три машины отгоните на опушку леса у Луцка. Даю сутки на ознакомление с машинами, после этого в бой.
Есть, козырнул я.
Майор ещё танкистов привёл, всё же нас не хватало, по факту по два человека на машину выходило, не считая машины ротного, у нас полный экипаж, а тут до штата практически довели. Мехводы были, но по другим машинам, лёгким, придётся на ходу учить. Труханов знал, куда перегнать танки, так что он сидел на башне своей командирской машины, которой я правил. Маскировку мы уже сняли, танки мусором замаскированы были, и три первые машины двинули по улочкам к выезду, а там и до леса. Внутренняя связь работала отлично, я пояснял Жилину, что делаю, что за что отвечает и что ни в коем случае не стоит делать, чтобы не запороть движок, коробку или ходовую, что не так и трудно. Сырые эти танки ещё. В общем, учил так, как нас инструкторы в Кубинке обучали, опытные черти, знали, что говорить.
Тут на месте машина ожидала. Мы оставили танки и на «полуторке» как я понял, её за нами закрепили вернулись обратно и перегнали три следующих танка. Теперь я на месте стрелка сидел, а тот на месте мехвода, потом ещё один взвод перегнали, а последний танк почему-то мне приказали пригнать. А я и его на Жилина свалил, и тот вполне уверенно это сделал, о чём я Труханову доложил, и тот Жилина назначил мехводом на один из танков. Подготовил. А на место него другой танкист пришёл. Как раз стрелок с Т-28. Пулемёт он знал, а вот рацию нет, пришлось учить, я неплохо с ней знаком. А мне поставили задачу к утру обучить других мехводов. Моя методика понравилась ротному. Хотя что там за методика. Главное сообщить, что нельзя делать, а что можно. Как управлять. Да они сами опытные, справятся. Однако задача поставлена, пришлось выполнять, так что до утра мне и пятерым танкистам не удалось сомкнуть глаз. После тяжёлого дня с не менее тяжёлым боем было трудно, но всё что нужно я им дал. Труханов правильно говорил, учили меня настоящие мастера танкисты-испытатели, и они знали все слабые стороны этого типа бронетехники.
Тут на месте машина ожидала. Мы оставили танки и на «полуторке» как я понял, её за нами закрепили вернулись обратно и перегнали три следующих танка. Теперь я на месте стрелка сидел, а тот на месте мехвода, потом ещё один взвод перегнали, а последний танк почему-то мне приказали пригнать. А я и его на Жилина свалил, и тот вполне уверенно это сделал, о чём я Труханову доложил, и тот Жилина назначил мехводом на один из танков. Подготовил. А на место него другой танкист пришёл. Как раз стрелок с Т-28. Пулемёт он знал, а вот рацию нет, пришлось учить, я неплохо с ней знаком. А мне поставили задачу к утру обучить других мехводов. Моя методика понравилась ротному. Хотя что там за методика. Главное сообщить, что нельзя делать, а что можно. Как управлять. Да они сами опытные, справятся. Однако задача поставлена, пришлось выполнять, так что до утра мне и пятерым танкистам не удалось сомкнуть глаз. После тяжёлого дня с не менее тяжёлым боем было трудно, но всё что нужно я им дал. Труханов правильно говорил, учили меня настоящие мастера танкисты-испытатели, и они знали все слабые стороны этого типа бронетехники.
Спать мы легли в три часа ночи, закрыв танк, который использовали как учебный макет.
Глава 5
Рейд
К счастью, никто не стал бросать необученную роту в бой. Нет, у танкистов мотивации и желания было просто огромное количество, но, похоже, приоритеты в использовании нашей роты изменились. Ей нашли другое задание. Какое, не знаю, до меня его не довели. Я больше скажу, Труханов тоже в неведении находился, что его изрядно бесило. И он прав. Ведь ему нужно спланировать маршрут, скорость движения, места заправок и осмотра машин, проверить, как те дорогу выдерживают. Я не знаю, что удумали, но новый приказ поступил отдыхать нам этот день, набираться сил, изучать и осваивать машины. А вот ночью с двадцать четвёртого на двадцать пятое двинем куда-то.
После завтрака мне дали возможность отдохнуть до обеда, а после до полудня я учил мехводов управлять их танками уже в реале покатались. По пять километров каждому вышло, но хоть так. Потом на пять часов отбой, и, как стемнело, рота покинула место стоянки. С нами три грузовика было. Мало, конечно, боеприпаса, продовольствия и топлива много не возьмёшь, но машины заправили под пробки. Причём подъезжал топливозаправщик редкость в наше время.
Час времени, с разрешения ротного, на концерт потратил, вся рота собралась и слушала. Пел песни семидесятых, хорошие и добрые. Даже «Чёрный кот» был. Все старались отбросить тревожные мысли, о первых танковых боях мы услышали от водителя машины, что за продовольствием ездил в Луцк, говорят, рубка страшная стоит, а мы тут сидим, непонятно, чего ждём. Новейшие машины простаивают, а могли бы серьёзно нашим помочь: как они там на лёгких танках, «консервных банках», как их назвали некоторые танкисты, с немцами дерутся? К слову, пришлось поговорить с Трухановым. Тот велел заменить большую часть осколочных снарядов на бронебойные, чтобы две трети их было. На первый взгляд решение верное, но на мой глупейшее. Я знал, какие бои развернулись рядом наши танкисты очень редко встречаются с немецкими, больше с пехотой, что и жжёт их за милую душу. Так что большая часть снарядов это я о бронебойных для нас мёртвый груз. Объяснял спокойно, давая возможность сделать выводы из сообщаемой информации, но убедить не смог. Снаряды были поменяны.
Что за задание у нас, так и не довели до бойцов роты, один Труханов знал, а по его лицу не поймёшь, куда нас бросили. Это большая или маленькая задница? Двигался мой танк впереди, к трассе не приближались, шли по просёлочным, часто встречая бредущие стрелковые части с уставшими бойцами. На перекрёстке нас ждал пулемётный БА, что и будет дальше выполнять роль проводника. Двигались всю ночь с тремя остановками по полчаса. То, что мы ушли глубоко в тыл противника, поняли даже самые тупые, но о задании так ничего и не узнали. В принципе, в таком случае секретность действительно должна быть превыше всего, что и обеспечит выполнение задания.
Заехали в какой-то лес под деревья и начали маскировать машины. Дальше поужинали и отбыли ко сну, выставив усиленные посты часовых. Где мы находимся, я знал только примерно где-то в районе Владимира-Волынского, но что нам тут делать, непонятно. Атаковать железнодорожную станцию? Фронтовой аэродром? Штаб? Не знаю что, но чую, тут больше политика замешана. Показать немцам, что и в тылу стоит о нас помнить. Значит, удар нужен такой, чтобы даже за границей союзники о нем заговорили. Нас используют втёмную, без речей комиссаров или политруков, хотя последний в наличии, прибыл за час до отхода на одном из грузовиков. Однако он не заводил нас речами, готовя к большим свершениям. Может, перед боем это сделает? Вполне логично.
Заехали в какой-то лес под деревья и начали маскировать машины. Дальше поужинали и отбыли ко сну, выставив усиленные посты часовых. Где мы находимся, я знал только примерно где-то в районе Владимира-Волынского, но что нам тут делать, непонятно. Атаковать железнодорожную станцию? Фронтовой аэродром? Штаб? Не знаю что, но чую, тут больше политика замешана. Показать немцам, что и в тылу стоит о нас помнить. Значит, удар нужен такой, чтобы даже за границей союзники о нем заговорили. Нас используют втёмную, без речей комиссаров или политруков, хотя последний в наличии, прибыл за час до отхода на одном из грузовиков. Однако он не заводил нас речами, готовя к большим свершениям. Может, перед боем это сделает? Вполне логично.
Когда нас разбудили, времени было час по полудню. Выстроив бойцов роты, включая трёх разведчиков с БА, Труханов сообщил цель задания, после него и политрук выступил с зажигательной речью. Я случайно угадал. Причём по всем позициям. Наша задача атаковать крупный аэродром, к слову, бывший наш, где уже размещались немецкие авиачасти, перегнавшие туда свои самолёты. Не много не мало, а сотню единиц разведка засекла. Потом атакуем железнодорожную станцию, там надо нанести как можно больше повреждений, вызвав пожары. После чего следует расстрелять опоры железнодорожного моста, обрушив его. Немцы уж больно его охраняют от нашей авиации, а взорвать при отступлении не смогли. После этого как раз наступит темнота, и мы уйдем обратно. Тут уже можно самим повеселиться, громя тылы противника. Я в шоке, похоже, наши командиры не имеют чувства меры. Ладно аэродром, фактор неожиданности может сработать, если начнём с него, но вот, атакуя станцию, мы и поляжем, пытаясь пробить оборону. О нас уже будут знать, и зенитки там должны быть. До моста дело не дойдёт, уверен. Труханов уже и сам понял, что ошибку совершил, сменив боезапас, а в кузове двух грузовиков не так много осколочных снарядов. Вот и возникают такие казусы, если даже от командира подразделения скрывают цель задания.
Я привычно провёл осмотр машины, а так как меня назначили старшим техником по роте, пришлось обойти остальные. Танки пережили ночной бросок вполне достойно. Если уж все десять добрались до места, то это о чём-то говорит. Хотя пару моментов пришлось мехводам подсказать. Две машины вызвали у меня тревогу, всё же неопытные водители, вот почти и запороли машины. С ними возился долго, объясняя, что сделали не так и что могло случиться. Пришлось подшаманить слегка их машины. Особо сделать ничего не мог, тут бронеплиту над двигателем поднимать нужно, а она почти тонну весит, но, надеюсь, бой танки выдержат и выполнят задание, а там и бросить можно будет в случае крайней нужды. На буксир брать не будем, с другими неопытными мехводами ещё больше машин выведем из строя. Разведчиков не было, те пешком куда-то убежали, а за час до начала операции меня вызвал Труханов, я как раз решил проверить-таки ранец фельдфебеля, всё руки до него не доходили, и ротный ругается, что я барахольщик и в танке места нет, как прибежал посыльный от него.