Кэндис убрала телефон от уха и сердито посмотрела на него, словно собиралась швырнуть его в стену.
Ее аккумулятор садится, расстроенно сказала она. Говорит, что в порядке и все еще в молле, но
Кэндис не нужно было заканчивать предложение, я уже знала, в чем дело.
Ее машина не заводится.
Наши взгляды встретились, и меня обдало таким холодом, что я задрожала. Мелисса заметила наши серьезные лица и перестала жевать.
Что с вами обеими случилось? спросила она.
Ничего, резко бросила Кэндис через плечо. Ее губы вытянулись в прямую линию, и она встревоженно посмотрела на меня.
Думаешь, нам стоит сказать что-то Питу? спросила я. Пит и Джефф играли в видеоигры на телефонах, не замечая нашей паники.
Ну уж нет. Кэндис покачала головой. Они решат, что мы свихнулись.
Если честно, я тоже так считаю. Но это совершенное безумие.
Казалось, Кэндис вот-вот расплачется. Это выбило меня из колеи еще больше. Кэндис Коттон, девушка, которая ничего не боится, была в ужасе. Мне было лучше в ее компании: если Кэндис была готова признать, что на наших глазах разворачиваются события из истории Вайолет значит, я не параноик.
Что нам делать? Позвонить в полицию? серьезно спросила я.
Не в полицию, твердо сказала Кэндис, снова поднимая телефон и нажимая на экран. Звоним Вайолет.
Она нетерпеливо постукивала по покрытому крошками столу, пока в телефоне раздавались гудки: один, два, три, а потом звонок переключился на голосовую почту. Кэндис нахмурилась и поднесла телефон к моему уху, чтобы я услышала знакомое сообщение от Вайолет: «Привет! Это Вайолет! Я не могу сейчас ответить, потому»
Кэндис закончила звонок и нажала «набрать снова».
Ох, как эта девица за это поплатится! Зачем мы вообще согласились играть в эту тупую игру в прошлую пятницу?
Она снова подождала, пока включится голосовая почта Вайолет, раздраженно вскинула голову, и на этот раз оставила яростное сообщение.
Вайолет, это Кэндис. На улице льет, а Оливия застряла в молле в Грин-Бей. Думаю, ты понимаешь, почему я тебе звоню. Лучше перезвони мне как можно скорее, как только получишь это сообщение.
Мне было уже совсем нехорошо от тревоги. Мы просидели в кафе на заправке еще минут пятнадцать, пока снаружи продолжала бушевать буря. Наконец дождь резко прекратился, и мы глянули друг на друга, удивленные такой внезапной переменой.
Ну что, рискнем? спросил Джефф.
Оливия застряла в торговом центре в Грин-Брей, и ее машина не заводится, сообщила Кэндис парням. Раз уж игру отменили, нужно заехать за ней.
Но туда же ехать примерно час, сказал Пит. По меньшей мере. Почему она мне не позвонила?
Я присоединилась к Кэндис и вставила:
Ее телефон разрядился, и мы доберемся туда раньше ее родителей.
Пита не нужно было долго убеждать.
Давайте так и сделаем. Возможно, кто-то даст ей зарядить телефон в молле.
Мы убрали свои подносы и покинули кафе, удивленные свежестью и чистотой воздуха после проливного дождя. Что-то не позволило нам сразу же броситься к машине. Мы немного постояли у дверей кафе, засунув сложенные зонтики под мышки и удивленно осматривая мокрую парковку.
Один из водителей грузовиков не тот бородатый, который предупредил нас о потопе, но постарше, с огромным животом, открыл одну из дверей и высунулся, чтобы окликнуть нас:
Один из водителей грузовиков не тот бородатый, который предупредил нас о потопе, но постарше, с огромным животом, открыл одну из дверей и высунулся, чтобы окликнуть нас:
Ребята, может, стоит подождать еще минут пять или около того. Он с сомнением глянул на небо. Пахнет градом.
Пит вежливо улыбнулся и ответил голосом, предназначенным для учителей и родителей.
Спасибо за предупреждение, но нам нужно ехать.
Водитель грузовика пожал плечами, словно мы были компашкой глупых, а мы направились к машине Пита. Но едва мы успели дойти до середины парковки, как на землю упала первая градинка. Первые несколько шариков льда были размером с наперсток и падали на парковку с невероятной скоростью, разбиваясь на кусочки, как только касались земли или крыш машин. Я услышала за спиной вопль Кэндис, а Мелисса передо мной натянула на голову капюшон толстовки, чтобы защититься от града. Я попыталась было открыть зонт, но сдалась. Всего за пару секунд град стал сильнее; градины стали невероятно огромными, словно маленькие твердые, как камень, шарики для пинг-понга, несущиеся с небес. Они били по грузовикам на парковке, по капотам припаркованных машин, и при ударе раздавались звуки, похожие на выстрелы. Я чувствовала, как град бьет по спине, плечам и голове, и было так больно, что едва получалось думать. Мы развернулись и бросились назад в кафе. Мне было трудно рассмотреть, куда я бегу, а град все сыпался на асфальт, скользкий и хрустящий под ногами.
Бум! Бум! Бум!
Пит открыл дверь кафе, и мы ворвались внутрь, дрожа и тяжело дыша из-за возбуждения. Мы стояли там в неловком молчании, наблюдая за градинками, пытаясь успокоиться и понять, что творится с погодой вокруг нас. Град был таким плотным, что мы даже не видели машину Пита на парковке.
Просто безумие какое-то, пробормотал себе под нос Пит.
Что-то словно прямо из Библии, добавил Джефф.
Когда через пару минут град резко прекратился, мы подошли к машине Пита и обнаружили, что большая градина попала прямо в центр лобового стекла, оставив в нем выбоину и покрыв его паучьей сетью трещин.
Вот черт, чувак, сказал Джефф Питу.
Ну, привет. Теперь мы не сможем заехать за Оливией.
Пит достал телефон, чтобы позвонить в службу помощи автомобилистам и вызвать эвакуатор.
Примерно час спустя мы стояли, наблюдая, как эвакуатор увозит машину Пита, с хрустом раздавливая колесами остатки тающего града, и обсуждали, чьим родителям нужно позвонить и попросить нас забрать. Как ни странно, грозовые тучи проплыли, так что взгляду открылось чистое голубое небо, быстро темнеющее с приходом ночи. Мы пока не слышали новостей от Оливии, но Кэндис была уверена, что все хорошо. Возможно, она пыталась убедить в этом саму себя.
Она все говорила, что ее телефон разряжается. Только поэтому она не перезвонила, настаивала Кэндис.
Но я нутром чувствовала, что случилось что-то очень и очень плохое.
Точно так же я себя чувствовала, когда просыпалась после кошмара о Дженни и пожаре словно что-то изменилось, и оно было не просто ужасным, но и непоправимым. Наконец, я набралась смелости позвонить маме. Трудно было сказать почему, но, когда я услышала ее голос, по моим щекам потекли слезы.
МакКенна, ты где? спросила она. Как я и думала, она была в своем кабинете в университете, даже не подозревая о буре, которая только что окатила волной града большую часть центрального Висконсина.
Возле Ошкоша, ответила я, стараясь заставить голос не дрожать. Мы попали под ужасный град, и лобовое стекло машины Пита уничтожено. Кажется, мама не понимала, почему я так эмоциональна.
Но ты в порядке? Почему ты так расстроена?
Очевидно, я не могла рассказать ей, что у меня были веские причины считать, что одну из моих ближайших подруг в этот самый момент жестоко убивали возле Грин-Бей и что доказательствами этой теории являлась странная история, рассказанная одной из моих самых странных подруг, которая обладает (а может, и нет) экстрасенсорными способностями.
Просто я очень хотела на игру, а ее перенесли, солгала я.
Мне приехать и забрать тебя? Как вы доберетесь домой?
Я сглотнула и собиралась попросить ее приехать и забрать меня, но тут Кэндис прошептала: «Моя мама уже едет».
Меня довезет домой мама Кэндис, сказала я, надеясь, что мама все равно приедет и заберет меня.
Мама Пита приехала почти час спустя, чтобы забрать его и Джеффа, и подождала в кафе, пока не приедет мама Мелиссы на «Мерседесе». Потом они обе пошли и взяли себе кофе, ожидая маму Кэндис, которую мы все еще называли «миссис Коттон», хотя она после второго замужества уже несколько лет как была миссис Лерер. Мама Пита приехала на гигантском SUV, в который могли бы уместиться все но мы все еще были в том возрасте, когда все родители хотели сами приехать и забрать детей. Наконец (вместе с ее единоутробной сестрой Джулией) прибыла мама Кэндис, вся увешанная тяжелыми позвякивающими бирюзово-серебряными украшениями. После того как она тоже выпила кофе, чтобы не заснуть по пути домой, все три машины родителей вереницей покинули заправку. Мы медленно и осторожно ехали в сторону Уиллоу: дороги были предательски скользкими из-за таявших льдинок. Когда мы въехали в город, не было еще и восьми вечера но мы с Кэндис обе зевали после напряженного дня.
Я сглотнула и собиралась попросить ее приехать и забрать меня, но тут Кэндис прошептала: «Моя мама уже едет».
Меня довезет домой мама Кэндис, сказала я, надеясь, что мама все равно приедет и заберет меня.
Мама Пита приехала почти час спустя, чтобы забрать его и Джеффа, и подождала в кафе, пока не приедет мама Мелиссы на «Мерседесе». Потом они обе пошли и взяли себе кофе, ожидая маму Кэндис, которую мы все еще называли «миссис Коттон», хотя она после второго замужества уже несколько лет как была миссис Лерер. Мама Пита приехала на гигантском SUV, в который могли бы уместиться все но мы все еще были в том возрасте, когда все родители хотели сами приехать и забрать детей. Наконец (вместе с ее единоутробной сестрой Джулией) прибыла мама Кэндис, вся увешанная тяжелыми позвякивающими бирюзово-серебряными украшениями. После того как она тоже выпила кофе, чтобы не заснуть по пути домой, все три машины родителей вереницей покинули заправку. Мы медленно и осторожно ехали в сторону Уиллоу: дороги были предательски скользкими из-за таявших льдинок. Когда мы въехали в город, не было еще и восьми вечера но мы с Кэндис обе зевали после напряженного дня.
Мам, а мы можем проехать мимо дома Ричмондов, чтобы узнать, вернулась ли Оливия домой? спросила Кэндис, сидя на пассажирском месте, пока ее мама поворачивала, приближаясь к Марта-Роуд. Я сидела сзади с Джулией, которая был ростом с Кэндис, но совершенно не похожа на нее.
У мамы Кэндис был гортанный, низкий голос, как и у дочери.
Ох, это же на другом конце города, а дороги просто ужасные.
Но это очень важно, настаивала Кэндис. Она не отвечает мне уже два часа, а когда мы в последний раз созванивались, она застряла в молле Грин-Бей.