Ярослав, легко склонившись к Сашке, развернул меню, одно на двоих, и они замерли, почти касаясь головами, как дети над книгой волшебных сказок. Сашка не могла разобрать ни строчки она читала запах его одеколона, кожи и волос, а заодно читала ближайшее будущее: если она сейчас привалится к нему плечом, он обнимет ее, будто они сто лет знакомы. Если она его поцелует прямо здесь, за столиком, у всех на виду
Сашка задрожала. Ничего подобного она раньше не испытывала: с Костей было по-другому. С Егором было совершенно иначе.
Задержав дыхание, она накрыла ладонью его руку с длинными пальцами. Потянулась к нему, и он потянулся навстречу
«Кого вы будете убивать, если я стану плохо учиться?» спросила она недавно у Фарита Коженникова, и тот ответил: «А ты осмелела»
Что случилось? выражение его глаз моментально изменилось.
Сашка убрала руку. Отодвинулась, глядя теперь уже с ужасом.
Саша?! он ничего не понимал. И она не могла объяснить ему.
Ярослав, Сашка встала, преодолевая спазм в горле. Прости меня, пожалуйста. Я не могу с тобой больше видеться. И мы не должны быть вместе. Прости.
Официантка наблюдала с насмешливым удовлетворением.
Наступала совсем осенняя ночь, прохладная и сырая. Липы на улице Сакко и Ванцетти за прошедшие годы стали больше, но и дряхлее, их листья рано начинали желтеть.
Нет, Фарит, на бегу Сашка глотала слезы. Хорошая попытка но нет. Мне плевать на его судьбу. Это чужой человек, еще утром я понятия о нем не имела
Окна общежития освещались одно за другим «корабль-призрак» оживал. Сашка вошла в холл, ощетинившись, заранее готовая дать отпор ненужным вопросам и даже косым взглядам, но в холле по-прежнему было пусто. В отдалении играла музыка еле слышно.
Спотыкаясь на ступеньках, Сашка поднялась на третий этаж. Не сразу попала карточкой в прорезь электронного замка. Щелкнула выключателем. В электрическом свете комната показалась даже уютной, сюда можно пригласить другого человека, мужчину, и будет тепло и хорошо, как дома, спокойно, естественно
Нет! она была готова биться головой о стену, лишь бы вышибить эти мысли. Я буду учиться и так! У меня отличная мотивация, не надо ничего добавлять, Фарит! Никого!
Она задернула шторы и вытащила планшет из своего рюкзака; Сашка помнила еще времена, когда в Торпе не было мобильного покрытия, а сенсорный экран казался диковинкой и чудом. Стерх наспех обучил ее пользоваться девайсом, впрочем, ничего сложного в этом не было.
«Пн-Вс, 600 интенсивная физическая нагрузка, зал. 800 работа над ошибками, самоподготовка. Вт 1400, Пт 1800 аналитическая специальность, инд. Ауд. 1. Пн-чт 1800, ПТ 1400, Сб 1600 работа над ошибками, инд. Ауд 14».
Это, по крайней мере, понятно, подумала Сашка. Это похоже на мою жизнь на то, что я привыкла считать жизнью. Ну что же, для душевного спокойствия мне нужно, чтобы не оставалось свободного времени. Ни секунды. Не думать о Ярославе. Не думать о белом медведе
Она вспомнила тот вечер на набережной, когда ее мама впервые встретилась с Валентином. Только сейчас Сашка по-настоящему поняла, что тогда случилось с мамой: она увидела алые паруса на сером горизонте. Из морока повседневной, привычной суеты явился мужчина, к которому тянет будто магнитом, освещенный изнутри, родной и понимающий, и вообще непонятно, как люди могут быть настолько созданы друг для друга; Сашка скрипнула зубами, вспоминая, что было потом: сердечный приступ у Валентина, появление его жены, отрешенное лицо мамы с погасшими, безнадежными глазами.
И как он потом приехал. И как добивался. И просил прощения, и развелся с женой, и
Стукнули в дверь снаружи. Сашка подпрыгнула на месте и задрожала: он не послушал, решил объясниться, отыскал Сашку, неужели сейчас она его увидит?!
Она прокралась к двери и осторожно, будто боясь обжечься, посмотрела в глазок; напротив стоял Денис Мясковский. Однокурсник. Сашка вытерла пот со лба: отхлынул страх. Навалилось разочарование.
Что надо? спросила она через дверь.
Открой, отозвался Денис. Чего боишься?
Сашка щелкнула замком и распахнула дверь, но осталась стоять на пороге, загораживая вход.
Деня, мне надо учиться. Говори, зачем пришел, и уходи.
Как это ты, сказал Денис немного растерянно, с места в карьер Я уже и забыл, какая ты бываешь злая Где тебя носило целый семестр?
Четырнадцать лет, сказала Сашка сквозь зубы. Четырнадцать с половиной лет меня где-то носило, но спасибо, что спрашиваешь.
Денис переступил с ноги на ногу, будто Сашка вогнала его в ступор. Помолчал, деликатно кашлянул:
Наши собрали тебе немного денег. Типа, подъемные.
Что?!
Он вытащил из кармана бумажный конверт:
Давай только не через порог, примета плохая.
Сашка попятилась. Денис ступил в комнату, протянул конверт, Сашка смотрела непонимающе.
Мы же не враги, тихо сказал Денис.
На первом этаже нового общежития размещался, оказывается, тренажерный зал с беговыми дорожками, мячами и штангами, с железными монстрами для всех групп мышц и зеркалами вдоль стен. Рядом, за низкой перегородкой, оборудовано было что-то вроде буфета: столы со стульями, барная стойка, кофемашина. Сашка остановилась на пороге, в последний момент не решившись сделать шаг, ей снова показалось, что их взгляды растаскивают ее на части, размывают, будто столб дыма.
Заходи, Аня Бочкова помахала ей рукой как ни в чем не бывало.
Лиза Павленко, ни на что не отвлекаясь, продолжала равномерный бег по черной тренажерной дорожке. Остальные студенты группы «А» четвертого курса, полтора десятка человек, сидели у стойки, как в баре, и за столиками, как в кафе, но ни еды, ни выпивки перед ними не было зато перед каждым лежал планшет либо смартфон с большим экраном.
Ни на кого отдельно не глядя, Сашка подошла к свободному столу, положила на столешницу конверт с деньгами:
Ребята, спасибо, но мне не надо.
Это в долг, сказал Андрей Коротков. Вернешь потом. Нам-то степуху платят каждый месяц, а тратить в общем-то не на что. А ты приехала в одних штанах
Купи себе трусов и лифонов, сказала Лиза с беговой дорожки. Голос ее прозвучал ровно дыхание совсем не сбилось. Сашка посмотрела на нее внимательнее это была Лиза, несомненно, привычно, в своем репертуаре.
Купи себе трусов и лифонов, сказала Лиза с беговой дорожки. Голос ее прозвучал ровно дыхание совсем не сбилось. Сашка посмотрела на нее внимательнее это была Лиза, несомненно, привычно, в своем репертуаре.
Она прошлась взглядом по лицам нет, они изменились, конечно. Чуть больше, чем меняется человек в двадцать лет после семестра тяжелой учебы. Но они не казались функциями. И на строгих судей, призывающих к ответу, они тоже не были похожи.
Надо же, сказала она, не успев прикусить язык. Я думала, после экзамена вы станете
И замолчала.
Как роботы? ухмыльнулась Юля Гольдман. Как манекены?
Сашка опустилась на стул, галантно предложенный ей Денисом Мясковским. Еще раз огляделась. Костя сидел у барной стойки, вполоборота к Сашке, уткнувшись в свой планшет. Перед ним на столе помещался одинокий картонный стакан из-под кофе.
Рассказывай, сказал Денис.
Она сцепила пальцы, почти как Стерх в аудитории:
Я ничего не помню. Вошли на экзамен. Я открыла задание. Что-то начала делать простое Потом все. Меня нет. Потом я снова есть, но через почти пятнадцать лет после экзамена. Стою в квартире, где я выросла, перед дверью комнаты, а внутри тоже я. Я чуть не писаюсь от страха. Она, по ходу, пугается еще больше. А я решаюсь ее присвоить дурацкая идея, но Я просто не смогла удержаться.
Да, пробормотал Денис. Кто удержался бы.
И как она? жадно спросила Юля Гольдман. Сашка встретилась с ней глазами:
В смысле?
Та, другая ты, Юля прерывисто вздохнула. Я вот подумала А как бы выглядела другая я. Без Института.
Юлины глаза на секунду затуманились, будто накрытые пленкой.
У нее была нормальная жизнь, тихо сказала Сашка, такая не то чтобы фонтан, а жизнь, короче.
И она запнулась, не зная, что еще сказать и как не оскорбить ненароком погибшую Александру чужую в общем-то женщину, к которой Сашка до сих пор испытывала больше страха, чем сочувствия.
Лиза добавила темп, беговая дорожка от натуги начала слегка повизгивать, кроссовки Лизы застучали, как сильный дождь по крыше.
И что потом? Денис прервал затянувшееся молчание.
Потом время выдает петлю, та женщина Александра она умирает
Сашка опять запнулась, с досадой чувствуя, что говорит не то и не о том. Важнейший вопрос ждет ответа, а она развлекает их своими путаными воспоминаниями.
Вы мне вот что скажите, она заговорила напористо, будто переходя в наступление. Что было на экзамене? Вы помните?
Они переглянулись.
Задания, коротко сказал Андрей.
Просто задания, подтвердила Юля. Из тех, что мы делали раньше
Показалось Сашке или Юля отвела взгляд, будто желая спрятать недоговоренное?
Но вы помните или нет?!
Они снова переглянулись. Денис нехотя кивнул и пожал плечами дескать, помним, но вспоминать неохота.
Мы просто вышли из зала, примирительно сказала Аня Бочкова. Со свидетельствами в руках о сдаче экзамена, и с оценками. У всех четверки, у Коженникова и Павленко пять, у Дениса тройбан
Денис поморщился. Костя не отрывал глаз от экрана своего планшета как будто Сашки здесь не было.
мы ничего не чувствовали, ни счастья, ничего, продолжала Аня, будто отчитываясь. Никто не видел, как другие сдавали, каждый думал только о себе. Вроде прошло часа полтора мы выходим, а в холле только Стерх и Физрук, поздравляют, говорят, что теперь мы на другой базе, а холл тот же, лошадь эта со всадником Но тебя и Женьки нету. А на доске объявлений висит ведомость с оценками, и у Женьки там выписана двойка, а у тебя вообще прочерк
Прочерк?!
Стерх сказал, это считается, будто не сдала, глухо проговорил Денис.
Сашка проглотила горькую слюну.
Не думай, мы вовсе не плакали, Лиза улыбалась как ни в чем не бывало. После экзамена было чем заняться, зимние каникулы, танцы, пляски, лыжные курорты
А что сказал тебе Физрук? снова заговорил Андрей. Почему тебе поставили прочерк, а потом вернули на курс?
Сашка прикусила язык. Сообщить им про «убийцу реальности»? Это ничего не объяснит, наоборот, запутает, заморочит, увеличит напряжение Или она все-таки может им доверять?
Она развела руками, честно пытаясь сформулировать не обидный и не очень туманный ответ, и вдруг замерла с открытым ртом. Поперхнулась:
Слушайте, а если наш экзамен был много лет назад, то и второкурсники тоже Они уже сдали? Тот курс, где Егор?