Вы не можете быть в порядке, вы, естественно, не в порядке, отрезала я, давая волю страху и раздражению. Каким придурком надо быть, чтобы, получив серьезное ножевое ранение, просто проигнорировать его? Вы не могли сказать, что у вас сильное кровотечение? Вам повезло, что вы не умерли, шастая по окрестностям всю ночь, затевая ссоры и драки. Да еще с лошади свалился лежи смирно, чертов дурень!
Полосы вискозы с комбинации и полотна, которые я была вынуждена использовать, куда-то все время ускользали в темноте, словно живая рыба, выскакивали из пальцев сверкнет серебристым брюшком и уйдет на глубину. Несмотря на холод, пот струйками стекал по спине. Наконец, с великим трудом я завязала один узел спереди и потянулась за последней полоской, уползшей за спину.
Где же он вы о чертов ублюдок, что же ты натворил! Джейми шевельнулся, и первый узел развязался.
На мгновение воцарилась мертвая тишина.
Господи Иисусе, проговорил Руперт, никогда не слыхал, чтобы женщина так ругалась.
Ты, видно, никогда не встречался с моей теткой Гризелой, произнес чей-то голос, вызвав взрыв хохота.
Твой муж наказал бы тебя, женщина, донесся строгий голос из-под дерева. Святой Павел говорит: «Принуди женщину к молчанию и»
Не лезьте, черт побери, не в свое дело, огрызнулась я, чувствуя, как пот стекает за уши. И святой Павел тоже.
Я вытерла рукавом лоб.
Поворачивайте его на левый бок. А вы, обратилась я к своему пациенту, если вы шевельнете хоть пальцем, пока я завязываю этот узел, я вас задушу!
Понятно, кротко отозвался он.
Я слишком сильно потянула последний бинт за концы, и он выскочил у меня из рук.
Чтоб его к дьяволу в пекло унесло! прорычала я, от злости и досады ударив кулаком по земле.
Снова повисла тишина, потом, пока я нащупывала в темноте вертлявый бинт, прозвучал новый комментарий относительно моей манеры выражаться.
Может, ее следует отослать в монастырь Святой Анны, Дугал, предложил некто, сидящий на корточках у дороги. Я не слыхал, чтобы Джейми ругался по дороге с побережья, а ведь он, бывало, позволял себе такое, от чего даже матрос покраснеет. Четыре месяца в монастыре сделали свое дело. Ты теперь даже имя Божие не произносишь всуе, а, парень?
Ты бы тоже не произносил, если бы на тебя наложили епитимью и заставили в феврале целых три часа лежать на каменном полу часовни после полуночи в одной рубашке, ответил мой пациент.
Мужчины расхохотались, а Джейми продолжал:
Епитимья-то была на два часа, остальное время я потратил на то, чтобы подняться с пола. Я уж решил было, что мои то есть я думал, что примерз к плитам, но оказалось, просто одеревенел от холода.
Он явно чувствовал себя лучше. Я невольно улыбнулась, но произнесла как можно строже:
Веди себя тихо, а не то получишь.
Он осторожно коснулся повязки, но я убрала его руку.
Угрозы? он изобразил удивление. Подумать только, а ведь я делил с тобой выпивку!
Фляжка обошла мужчин по кругу. Дугал опустился на колени рядом со мной и протянул фляжку раненому, чтобы тот хлебнул из нее. Из горлышка ударил запах очень крепкого виски, и я отодвинула ее рукой.
Не надо больше алкоголя, сказала я. Ему нужен чай, в крайнем случае вода, но ни в коем случае не спиртное.
Дугал, не обращая на меня внимания, налил порядочную порцию виски раненому прямо в рот. Джейми закашлялся. Подождав ровно столько, сколько нужно было парню, чтобы отдышаться, Дугал повторил процедуру.
Прекратите же! Я снова потянулась к фляжке. Вы что, хотите напоить его так, чтобы он на ноги не мог встать?
Меня грубо оттолкнули локтем.
А она у нас горячая штучка! вставил мой пациент весело.
Не лезь не в свое дело, женщина, резко произнес Дугал. Нам предстоит долгая дорога, и ему понадобится вся сила, которую может дать выпивка.
Когда перевязка закончилась, раненый попытался сесть.
Я уложила его обратно и коленом придавила к земле.
Не двигайтесь! яростно приказала я, ухватила Дугала за подол килта и дернула изо всех сил так, что он снова опустился на колени рядом со мной. Взгляните вот на это, предложила я тоном строгой палатной сестры и сунула ему в руку мокрую и липкую от крови рубашку Джейми, вернее, ее обрывки.
Дугал с отвращением отбросил окровавленные тряпки.
Тогда я положила его ладонь раненому на плечо.
Дугал с отвращением отбросил окровавленные тряпки.
Тогда я положила его ладонь раненому на плечо.
Чувствуете? У него резаная рана трапециевидной мышцы.
Это меня штыком, пояснил Джейми.
Штыком! воскликнула я. А почему вы мне об этом не сказали?
Он пожал плечами, но тотчас негромко застонал от боли.
Я почувствовал, как он ткнул меня, но не знал, насколько сильно. Болело не очень.
А сейчас болит?
Болит, коротко ответил он.
Прекрасно, заявила я, окончательно выйдя из себя. Вы это заслужили. Будете знать, как носиться по горам, похищать молодых женщин, у-убивать людей, и
Я почувствовала, что слезы рвутся наружу, и замолчала, стараясь овладеть собой.
Дугал окончательно потерял терпение:
Ладно, ты можешь сидеть верхом, парень?
Он никуда не может ехать! запротестовала я. Он должен быть в больнице. Конечно же, он не может
На мои протесты, как и прежде, не обратили никакого внимания.
Ты можешь ехать верхом? повторил Дугал свой вопрос.
Да, если вы уберете барышню у меня с груди и дадите мне чистую рубашку.
Глава 4
Я прибываю в замок
Остаток путешествия прошел непримечательно, если вам не кажется примечательной ночная поездка верхом по пересеченной местности и бездорожью, в обществе вооруженных мужчин в килтах и на одной лошади с раненым. По тем стандартам, к которым я уже начала привыкать, все это не выходило за рамки обыденности.
Светлые полосы занимающейся зари протянулись над погруженной в ночной туман вересковой пустошью. Конечный пункт нашей поездки возник впереди в виде огромной массы темного камня, обведенной серой каймой света.
Окрестности уже не были тихими и пустынными. Цепочка плохо одетых людей тянулась по направлению к замку. Они отступали на обочину, чтобы пропустить нашу процессию, и с любопытством рассматривали мое одеяние, явно казавшееся им странным.
Густой туман еще не рассеялся, но было достаточно света, чтобы разглядеть каменный мост, перекинутый через неширокий поток, бежавший мимо замка вниз к поблескивающему в четверти мили озеру.
Очертания замка казались грубыми. Никаких резных башенок или зубчатых стен. Он походил на хорошо укрепленный дом с толстыми каменными стенами и высокими узкими окнами. Несколько труб дымились над гладкой черепичной крышей, усиливая общее впечатление серости.
Ворота замка были достаточно широки: в них свободно могли проехать две телеги одновременно. Я могу это утверждать без опасения преувеличить, потому что именно это и случилось, когда мы въехали на мост. Одна телега, запряженная волами, была нагружена бочками, вторая сеном. Наш небольшой отряд застрял на мосту, дожидаясь, пока телеги завершат свои маневры.
Когда лошади ступили на скользкие каменные плиты двора, я решилась задать вопрос. Я не обменялась со своим попутчиком ни единым словом с того самого момента, когда перевязала его на дороге. Он, как и я, молчал, если не считать стонов, когда оступалась лошадь.
Где мы? спросила я голосом, хриплым от холода и долгого молчания.
У ворот Леоха, коротко ответил Джейми.
Замок Леох. Теперь я по крайней мере знаю, где мы. В моем времени он представлял собой живописные руины милях в трех от Баргреннана. В нынешнем состоянии он, несомненно, стал еще живописнее благодаря свиньям, копошащимся у стен башни, и вездесущей вони нечистот. Я начала, наконец, мириться с невероятной мыслью о том, что попала в восемнадцатый век.
Я была абсолютно уверена, что в Шотландии 1945 года нет подобной грязи и антисанитарии, даже после бомбежек. А мы точно в Шотландии: местный говор не оставлял никаких сомнений.
Эй, Дугал! крикнул потрепанный конюх, подбегая, чтобы забрать коня у предводителя. Ты рано вернулся, мы и не ждали тебя до собрания.
Руководитель нашей маленькой группы соскочил на землю, бросив поводья неопрятному юнцу.
Да, это хорошо, нам повезло и на доброе, и на дурное. Я хочу сразу же увидеть брата. Можно ли вызвать миссис Фиц, чтобы она покормила ребят? Им нужен завтрак и отдых.
Он кивком приказал Мурте и Руперту следовать за ним, и они вошли под стрельчатую арку.
Мы спешились и добрых десять минут дожидались на мокром дворе, дожидаясь миссис Фиц, кто бы она там ни была. Орава любопытных ребятишек собралась вокруг нас, высказывая разные гипотезы о том, кто я такая и зачем приехала. Самые нахальные набрались смелости подергать меня за платье, но тут из дома вышла высокая полная леди в темно-коричневом домотканом платье и прогнала их.
Мы спешились и добрых десять минут дожидались на мокром дворе, дожидаясь миссис Фиц, кто бы она там ни была. Орава любопытных ребятишек собралась вокруг нас, высказывая разные гипотезы о том, кто я такая и зачем приехала. Самые нахальные набрались смелости подергать меня за платье, но тут из дома вышла высокая полная леди в темно-коричневом домотканом платье и прогнала их.
Уилли, милый ты мой! воскликнула она. Как я рада тебя видеть! И Недди!
Она приветствовала маленького лысого человечка сердечным поцелуем, от которого он едва не упал.
Я думаю, вам нужен завтрак. В кухне все готово, идите поешьте.
Повернувшись затем ко мне и Джейми, она ошеломленно попятилась, словно ее укусила змея. Разинув рот, она глядела на меня, потом перевела взгляд на Джейми, ожидая объяснений.
Клэр. Он кивком указал на меня. А это миссис Фицгиббонс, добавил он, кивнув на нее. Мурта нашел ее вчера, и Дугал сказал, что мы должны взять ее с собой.
Таким образом он дал понять, что он ни при чем.
Миссис Фицгиббонс закрыла рот и принялась изучать меня оценивающим взглядом. Должно быть, она пришла к заключению, что я безопасна, несмотря на странное появление, потому что улыбнулась приятной улыбкой, хотя в ней и не хватало нескольких зубов. Протянула мне руку.
Очень приятно, Клэр. Добро пожаловать. Пойдемте, и мы найдем для вас что-нибудь более ммм
Она посмотрела на мое короткое платье и чудные туфли и покачала головой.
Она уже повела меня твердой рукой, когда я вспомнила о своем пациенте.
Подождите, пожалуйста! Я забыла про Джейми.