Корабли янки у Южной Георгии
Патрульные самолеты наблюдали эсминец или фрегат под флагом США в районе банки Бердвуда.
И наконец, усиленно распускался слух (непроверенный) об американской авианосной группировке, якобы маневрирующей в водах Тихого океана у берегов Чили. USS «Форрестол». Сквозной транзит его ударной авиагруппы через узкую полоску чилийской территории воспринимался как само собой разумеющееся.
И наконец, усиленно распускался слух (непроверенный) об американской авианосной группировке, якобы маневрирующей в водах Тихого океана у берегов Чили. USS «Форрестол». Сквозной транзит его ударной авиагруппы через узкую полоску чилийской территории воспринимался как само собой разумеющееся.
«Гринго не дадут нам одержать победу», наконец эта мысль сформировалась в голове генерала Галтьери как непреложность. Хотел выразить вслух, но посмотрев на лица соратников, передумал:
Мы остались практически в одиночестве. Эту «соль» надо довести до народа.
Оглядка именно на континентальную угрозу вынудила Хунту переориентировать большую часть недавно поступившей боевой техники на чилийское направление.
Перуанцы передали двадцать истребителей-бомбардировщиков Су-22, три учебных Су-22У и десять самолетов более усовершенствованной модификации Су-22М3.
Еще две эскадрильи «Мираж-5Р» уж на эти машины аргентинским летчикам переучиваться не надо. И лишь эти «Миражи» и несколько русских «Су» базировались на авиабазе «Коменданте-Эспоре» в Рио-Гранде командование Аргентины все же как-то планировало использование новых самолетов против англичан.
Однако не стоит забывать, что именно здесь, на Огненной Земле, был главный узел противоречий с Чили. Тоже спорные острова с нефтеносным содержанием.
Советники (пэвэошники)
«Где наша не пропадала» это была далеко не первая мысль-фраза, после ознакомления с местными реалиями.
Взводный командир боевой машины «Оса-АКМ» (под номером «один» в батарее), старший лейтенант Перепелица, несмотря на дряную погоду, дряную сигаретку, оптимизма не терял. Да и кто в двадцать пять лет вообще долго может пребывать в дурном настроении.
На сегодня с вверенным личным составом занятия закончились. Можно спокойно выйти в морозец, постоять, прочистить мозги никотином.
Далеко не лепота, но по-своему!
Скупое солнце уж пряталось за густой морозной дымкой, что вяло багрила на закате. Ощущения, что ты на другом конце «шарика», не было, но оно подменялось воображением.
Все равно прикольно!
Готовили их усиленно.
Потом спешно.
Потом срочно, но уже на новые комплексы к арабам.
А тут надо ж тебе Аргентина.
Но не впечатлила.
Собственно, и от Сирии особо ждать было нечего Рассказывали и предупреждали пустыня, жара, понос.
Но ведь не за тем ехали. Главное в «загранке» это двойное денежное довольствие, да еще половина в инвалюте. А если «боевые» тут вообще по возвращении в Союз: «на́ тебе, бравый товарищ лейтенант, талон на тачку (не меньше «Волги»). И квартиру без очереди. И рост внеочередной в звании».
А если еще аборигены подкинут деньжат за «сбитые», да еще медальку свою папуасскую на грудь фантиком вообще красаве́ц, гроза разбитных девах и романтичных девочек.
По окончании училища радеющая мать в своей народно-станичной смекалистости сунула кому надо на лапу, чтоб ее чадо перевели в часть по месту жительства под мамино крыло.
А он вот
От флотских погон на корабельные комплексы открестился. У морячков (что первое бросалось в глаза) после осточертевших сапог один кайф они в ботинках на службу ходють. Однако ж «море, море, край бездонный», море это поэма, в которую надо влюбиться, и как бы ни с детства. Не всем дано.
В КГБ подавал рапорт, но там сразу стало понятно, что не подходит и не проходит по каким-то одним им известным параграфам. На самом деле, как потом выяснилось там вообще все оказалось на уровне зондажа со стороны органов[47]. Да и пес бы с ними, ему ли тогда об этом думать!
Мамин бакшиш, однако, отцами-командирами забыт не был, и его рапорт на службу за пределами СССР таки удовлетворили.
Батарею «Ос» на Огненной Земле разместили в нескольких километрах от авиабазы.
В подкрепу к взводу охранения прикатили два грузовика, высыпав аргентинских морпехов, что тут же засуетились, устраивая периметр охраны. Прибыл персонал на обучение и переподготовку аргентинские военные и кубинцы.
Технику развернули не то чтобы в чистом поле, но вблизи от какого-то то ли запущенного рыбацкого поселка, то ли хранилища (рыбой в некоторых помещениях воняло изрядно). Наверное, был в таком месте дислокации какой-то свой, известный только аргентинскому командованию резон. Все пустовало: может, реквизировали на время войны или не сезон у них (у промысловиков).
В одном из бараков организовали класс для занятий теорией, но основное обучение проходило напрямую в боевых машинах.
Самим расквартироваться в заколоченных домиках можно было с вполне приемлемым комфортом, не раскидывая собственных палаток. С собой это хозяйство (палатки и прочие армейские бытовые необходимости) по штату тоже приперли.
«Где наша не пропадала, снова вылезшая идиома напомнила полигон на Эмбе, где в казахстанских суховеях в поле как раз и куковали под натянутым брезентом, тяготы, мать их, и лишения воинской службы. Видели бы те девочки, что скрывается за фасадом красивой формы и выправки молодого перспективного жениха».
Сразу всплыло комичное, когда их курсантов, будущих офицеров (вставить восклицательный знак) перли с училища на полигон в Бердянск в вагонах-теплушках, в каких, наверное, солдат еще в Великую войну возили. И как они нужду «немалую» справляли на ходу это что-то! Двое тебя на сцепленных армейских ремнях держат, а ты (герой!), спустив штаны, под перестук колес сверкаешь свесившейся голой задницей над проносящимся откосом меча́ (это глагол)!
И представить селянка какая-нибудь из леса к полотну бы вышла на представление
Сигаретка докурилась аккуратно забычковать и убрать техника безопасности. Потому что техника, боевая, за спиной.
Отвернуться от родных «Ос» осин, глянуть пейзаж унылый, песок да камень, вымороженная грязь-землица с чахлой травкой. Ветер холодит, выдувает.
Не такой представлял себе Аргентину. А уж слово «Южная» к Америке не лепится и вовсе. Глаза ищут оленей, охочих до ягеля, и чукчей (на край ненцев), тоже до чего-нибудь охочих, а видят другую породу черноусых местных аргентинян. Как называет их однокашник Саня, попавший сюда вместе с ним.
«Других оленей кроме нас тут нет. Тоже охочих до чего-нибудь эдакого».
О! блин, вспомнил легок на помине Саня, Ермилкин, краснорожий от удовольствия предвкушения. Нарисовался, показывая из-за пазухи бутыль:
Керя (погоняло еще с училища), гляди, чего достал!
Опа! Это что?
Аргентитяне подогнали. Бормотуха местная. Шило-то осточертело. Тут правда на двоих только, поозиравшись: Пошли?
Пошли, согласился немедленно.
Вообще, судя по объему и если это вино, то Сане этого литра и в одно рыло мало будет, чтобы что-то почувствовать. Но у них тут существовали свои правила.
За потребностью аргентинской стороны рассредоточить дивизионы ПВО на все батареи штатного командного состава не хватило. Майор комбат вынужден был выполнять обязанности в том числе и заместителя по политчасти (делать ему больше нечего). А если добавить к этому особиста, слегшего с глубокой простудой и увезенного в госпиталь, весь офицерский состав вечером после учебно-боевых будней испытывал моральное блаженство оставшихся без учительского присмотра пионеров.
Тем более что командир батареи мужиком оказался с понятием мало того, что, оглядываясь на приказ сверху «не напрягать местных коммунистической идейной пропагандой», свел все политзанятия с подчиненными к номинальному минимуму, так и к дисциплине подошел от концепции «сознательность и самоорганизация».
Товарищи офицеры, я за вами нянькой ходить не собираюсь. Сами понимаете, главное поставленная задача. По чуть-чуть, без фанатизма можно.
И товарищи офицеры, без подсказок просекши, что имелось под «по чуть-чуть», эту самую «сознательность» проявляли в полной мере, не желая подводить такого человечного майора. Демонстрируя при этом незаурядные дипломатические способности: поддерживая тончайший баланс установления связей с обучаемыми латиноамериканскими коллегами и не ударяя при этом лицом в грязь перед иностранцами.
Короче, литр «красного» как раз расслабиться, не нажираясь.
Вопреки слабому градусу выпивка приятно и неожиданно бродила в голове, в животе и еще где-то, расплетая язык. Саня, конь с яйцами, балагурил упоенно, театрально, как умел:
а первая моя жена уже на второй год совместной жизни сменила свое имя, даденное ее мамашей, на более подходящее «Мегера». Но доця это так яблочко. Яблонька-то мама для меня теща и я ей зять, определенно стал поперек горла. Голосит как-то: «Пойду, утоплюсь, у-у-у пожалеете!», а сама глазом стреляет ждет, что я ей: «Да куда ж вы, да не приведи господь!»
А я ей: «Ма-ма! (Квакающие обертоны Ермилкина в этом нарочитом «мама» выражали всю степень издевательства.) Ма-ма, когда пойдете топиться, обязательно привяжите к ноге буек чтобы я вас потом смог найти и к берегу отбуксировать. Негоже такое счастье на съеденье одним рыбам».
А я ей: «Ма-ма! (Квакающие обертоны Ермилкина в этом нарочитом «мама» выражали всю степень издевательства.) Ма-ма, когда пойдете топиться, обязательно привяжите к ноге буек чтобы я вас потом смог найти и к берегу отбуксировать. Негоже такое счастье на съеденье одним рыбам».
Перепелица цедил, смаковал сладкое хмельное, если честно, не особо прислушиваясь (байка по пьяни звучала уже не раз). Думал о своем: «Говорили, в Сирии за пультами управления сидят наши, не доверяя криворуким арабам технику. А нас?..»
Пока учебная работа была штатная, почти рутинная. Ни собственное, ни аргентинское командование почему-то в спину не подталкивало. Иначе говоря, без «горячки».
До авиабазы тут было всего ничего. При дрессировке кубинцев и аргентинских специалистов «захват» и «сопровождение» отрабатывали на взлетающих и садящихся «борта́х» от истребительной авиации до транспортных С-130, что отправлялись к Фолклендам.
Были все основания полагать, что вскоре и их батарею по завершению подготовки отправят туда же. Домыслы эти строились в основном на данных, полученных с непосредственных мест боевых действий, из разговоров с очевидцами (к батарее прикомандировали двух аргентинцев-ветеранов, успевших повоевать).
Параметры «Осы» по высоте наиболее подходили для борьбы с той авиацией, что донимала аргентинские войска на островном плацдарме. Дальние «Вулканы» за бестолковостью своих высотных бомбометаний уже давно в небе не появлялись. А вот геликоптеры англичан и особенно их страшилки «черная смерть» «Харриеры» летали не выше пяти тысяч метров[48]. Цели как раз для «Осы».