Однако ходили и другие слухи что батарею так и закрепят за авиабазой.
«Получается, что нас и не собираются посылать на эти самые Фолкленды и подвиг свой не совершу. Иначе говоря, боевых и, что неплохо бы, сбитых не будет? Вот досада-то»
А на следующий день прилетел полковник из штаба советской миссии с приказом: «Готовить батарею к переброске в зону боевых действий».
Москва. Терентьев
Распорядок дня по определению не чета флотскому время можно было вымерить тютелька в тютельку, успев и с утренней прогулкой и с неприхотливым завтраком.
И район, где находилась его служебная квартира, Терентьеву нравился минуты и ты на Фрунзенской набережной (естественно, ребята из «наружки» неизменно паслись в стороне).
Сначала просто нравилось пройтись, нагулять интерес к утреннему перекусу, останавливаясь поглядеть на ранних «пташек» рыбаков, что нет-нет да и выдергивали бьющий хвостами улов, иногда перекинувшись парой слов: «Ого!», народ порой тянул таких «кабанчиков» любо-дорого! Публика самобытная и своеобразная появились даже «знакомые» дедки.
Потом вообще решил: «А чего бы не заняться пробежками?»
Правда, парк Горького, напротив через реку, был предпочтительней поэтому, как правило, переходил через Крымский мост и уж там по Пушкинскому променаду, по прибранным или усыпанным листвой аллейкам.
С утра на столицу опустился туман. Его привлекла река, что, петляя, тянула свои спокойные воды через весь город. Он обволакивал московские многоэтажки бледной дымкой, плотно окутал саваном кремлевские башни и когда всплакнувшее бабье лето, наконец, разогнало лучами солнца его остатки, влажно блестящие древние стены и мостовые почти как в песне красило «нежным цветом».
Москва восьмидесятых не знала дорожных пробок, не надо было рассчитывать, подгадывать заранее постоянно пасущаяся «гэбэшная» «Волга» всегда вовремя успевала к назначенному часу, привозя его на так называемое «место работы».
Каждое утро, за редкими выходными, автомобиль мягко подкатывал к КПП Боровицких ворот Подавая документы, стекла дверей необходимо было полностью опустить.
Он все еще значится капитаном 1-го ранга, под своей фамилией, но неизменно по гражданке, морская форма давно покоится на вешалке в шкафу.
Бдительный офицер проверяет пропуск, сличает оригинал с фотографией. Звучит вежливое разрешение, и машина въезжает в арку.
Вид на внутренний двор Кремля с самого начала неожиданно и по сию пору вызывал скорей подобострастное впечатление центр власти, ощущение величия государства.
СССР еще в силе, это вам не какая-то там
А его, Терентьева, все же подключили к спецколлективу экспертная группа, работающая под «крышей» одного из управлений КГБ, получившего свою отдельную литеру «Х» (наверное, от слова «Хроно»), размещалась в особой зоне, в крепко охраняемых и блокируемых помещениях секретариата на третьем этаже.
Здесь же случалось видеть особиста-лейтенанта с «Петра», что появлялся «на третьем этаже» явочным порядком, редко задерживаясь, что намекало о существовании отдела «над» и что лейтенант высоко взлетел. А и видно заматерел, приосанился, обрел некую борзость, но с бывшим командиром держался подчеркнуто почтительно.
«Работа» у Терентьева в подразделении «Х», конечно, была не бей лежачего просто высказывать свое мнение согласно взгляду человека из задвухтысячной России на те или иные бытующие в его время моменты: частности и обыденности, законы и безобразия, политические реалии и реализации «демократического» будущего. Как и на всяческих деятелей от политики включая иностранных. Иногда это даже доставляло глумливо-мстительное удовольствие:
Этого Чубайса ненавидит вся страна. На него вроде бы даже покушение устраивали неравнодушные компетентные товарищи А он, упырь, все равно на плаву. Такое впечатление, что сама власть его и покрывает, точно он владеет страховкой какого-то компромата. А ведь по всем показателям очень уж похож на цэрэушного агента влияния.
По сути, в отношении Чубайса Терентьев руководствовался «статейками понаслышке», где журналистская конспирологическая мысль причисляла «рыжего экономиста» к некой особой группе реформаторов, курируемой КГБ и едва ли не лично Андроповым. Наверняка что-то подобное (информационно) перепало и сюда. И вполне вероятно, соответствовало истине.
Иначе с чего бы его спрашивали об этом умасленном прохиндее.
Сегодня состоялась вторая встреча с Андроповым.
Опекающий его капитан «просто Вова» мало того что не предупредил, так еще и с вечера (завтра типа воскресенье выходной) притащил две бутылки импортного «мартеля» выдержанного, жесткого коньяка, который сегодня отвратно и бесконечно (несмотря на литр высосанной воды) сушил ротоглотку.
И признаться, мыслишка в болезную с утра голову закралась: «Уж не специально ли Вован, капитан ли нет, но однозначно аккредитованный выше своих капитанских звезд, устроил эту выпивку?»
Поднялись по лестнице на пятый этаж. Отметившись спецпропусками на дополнительном посту охраны, немного поторчали в приемной, где дежурный секретарь располагался не за обычным столом, а за высокой деревянной стойкой. Наконец что-то там у него на коммутаторе пикнуло, и, оставив куратора, Терентьев, борясь с похмельной мутью, единолично вошел в кабинет генерального секретаря.
Думал, что Андропов будет «пытать» каверзными вопросами, но тот отделался общими настроениями «гостя из будущего», сам оставаясь совершенно безэмоциональным. И лишь на грани завершения беседы, склонив голову и взирая сквозь очки совиным взглядом, допустил некий сарказм:
Ну что жертвы сенсационных разоблачений? Это я о вашем постсоветском поколении. Стоит ли так верить всему, что обо мне пишут нечистоплотные писаки? И?.. По-вашему, я похож на человека, который рубит под собой сук? И непременно желает разрушить столь долго создаваемую общность социальной справедливости и сам Советский Союз?
Не дав ответить (а впрочем, надо ли было), взглянув на часы, генсек холодно пригласил пройти в соседний с его кабинетом зал:
Сейчас будет секретное совещание. Посидите в сторонке. Послушаете. Пото́м предоставите свои взгляды. Письменно. Решено вас оставить в консультативном совете с дальнейшим продвижением.
И уже когда гость был почти в дверях, добавил:
Смерть безжалостный инструмент времени, и я, придет мой срок, кану в Лету. Другие останутся, и вы в том числе. Вот и посмотрим оттуда, с кривой усмешкой указав вверх, намекая на недоказанные сферы, на что вы годитесь.
Дело происходило во вполне ординарном помещении с длинным столом посередине, где все и разместились, за исключением нескольких человек (секретарей), включая Терентьева, примостившихся за боковыми столиками. Некоторые лица были узнаваемы, Горшков мельком подмигнул и отвернулся, зашептавшись с Устиновым.
Когда утих ропот обмена приветствиями, слово взял председательствующий на совещании генеральный. Он неторопливо приоткрыл лежащую перед ним папку на сафьяновой обложке красного цвета строго блестело золотым тиснение «Совершенно секретно».
Здесь у меня следствия проработки фактов и предварительные тезисы, выведенные специальной экспертно-исследовательской группой. Сразу отмечу, что эти факты, доставшиеся вместе со всем известным пакетом информации, оспоримы. Однако нам приходится оглядываться на них.
Здесь у меня следствия проработки фактов и предварительные тезисы, выведенные специальной экспертно-исследовательской группой. Сразу отмечу, что эти факты, доставшиеся вместе со всем известным пакетом информации, оспоримы. Однако нам приходится оглядываться на них.
Признаться, хочется начать со слов «к сожалению», но оставим демагогию. Итак. Ряд так называемых
Андропов вдруг замолчал, вчитавшись. Затем поднял голову, заплутав взглядом по сторонам, отыскал одного из присутствующих в штатском:
Хм пожалуй, лучше будет, если доклад сделает начальник вышеуказанной группы, как более подготовленный. Я хоть уже и ознакомился с содержимым, в свою очередь не воздержусь от комментариев наравне со всеми.
Получив дополнительный распорядительный кивок и разрешение не вставать, обозначенный товарищ засуетился, открывая свои, видимо аналогичные дублирующие документы, но заговорил, почти не заглядывая в «шпаргалку»:
Я продолжу?
Да, по порядку.
Итак. Ряд так называемых исторических обозревателей через пару десятков лет сделают неутешительный вывод, что «точкой невозврата», когда предотвратить начавшиеся процессы распада СССР становится уже невозможным, является восьмидесятый год.
По залу прокатился ропот.
говорить об этом тяжело, товарищи, думать и представлять тоже. И, невзирая на то, что все мы ознакомлены с хроникой трагических событий, поведанной нам экипажем «Петра Великого», докладчик успел накоротке метнуть взгляд на Терентьева, нам и сейчас кажется немыслимым случившееся и честно, просто не верится в подобный исход. Но дело в том, что проведенный анализ совокупных факторов и других исходящих предпосылок действительно показывает очень высокий процент итогового катастрофического результата. Хуже то, что предварительно составленные программы по выходу из кризиса практически всякий раз натыкаются на откровенно неположительные выводы.
Вот так-так! А как же рraemonitus, э-э-э не выдержал Устинов, попытавшись блеснуть латынью, кто предупрежден, тот вооружен[49]. Я думал зная наперед, все переиначим, исправим, не допустим.
Между заседающими снова прошли шепотки-переговоры, впрочем, быстро утихшие. Докладчик смог продолжить:
Нам, товарищи, для того чтобы опровергнуть эти неутешительные положения, следует принять к действию выверенную стратегию дальнейшего существования и развития страны. Для правильного понимания общей проблематики наш аналитический отдел авансированно вывел общие эскизные сценарии, по которым мы можем пойти. Представлю их грубым наброском, специально для того, чтобы наглядно оголить плюсы, минусы и компромиссные стороны каждого.
Все они естественно строятся на концепции, озвученной товарищем Устиновым, «рraemonitus praemonutus», но разнятся по глубине преобразований, что, впрочем, не отменяет в процессе реализаций каких-то комбинаторных решений. Рассмотрим их вкратце.
Первый пример, наверное, покажется самым пассивным
Еще раз оговорюсь, что эта схема строится исключительно по уже известному историческому сценарию.
Итак, в варианте принимается данность, что процесс распада страны уже не остановить, ничего нельзя поделать, союзные республики отделяются от РСФСР. Здесь пока не упоминаем потерю влияния в Восточной Европе и фактический коллапс СЭВ и Варшавского договора. В этом случае решением видится роль РСФСР как основной государствообразующей структуры.