А с другой стороны, время уплотнилось. Век на дворе двадцать первый. И что делать, если обстоятельства подпирают?
Да, Денис, он вчера обмолвился, снимает квартиру в городе. Будем надеяться, там у него не так холодно, как в гостинице. И потом, он, опять-таки, рассказывал кому-то вчера, что родом из Чебоксар, у него там родители, и когда не на космодроме, он проживает там. А Чебоксары на той же Волге, что и мой М., и до моего города четыреста километров по прямой. Для гигантской нашей России совсем не расстояние. Можно мотаться друг к другу в гости хотя бы даже на выходные.
Но для того чтобы любовь продлилась и закольцевалась, надо, чтобы между нами что-то произошло. Причем, разумеется, прямо здесь, на Байконуре. И чтобы оно нам обоим понравилось. Иначе фиг он станет ко мне мотаться.
Ох, как далеко могут завести девушку мечты, начинающиеся с одного нескромного взгляда красавчика! Но слава богу, хоть они возникли! Ничего подобного ведь не было три с лишним года! После грубой измены Ярика я думала, что со мной в любовном смысле все кончено. И на месте моего сердца выжженная пустыня. А вот, поди ж ты! Своими взглядами и касаниями Диня меня разбудил! Вернее, начал пробуждать! Хотя бы даже если одним этим ограничится уже ему спасибо!
Хорошо, что никто не умеет читать мысли. И мои фантазии вокруг молодого человека так и остались никем главным образом им самим! не расшифрованными. Просто сидят двое он впереди, она чуть сзади, он перегнулся через спинку кресла, и они мило болтают. Просто мило болтают.
Наш микроавтобус несся тем временем по пустыне-космодрому. Временами лихо и мастерски обходил едущие в том же направлении большие басы. Перегнали мы и следующий тем же курсом мотовоз железнодорожная линия была проложена вдоль автодороги. Тепловоз пыхтел, выпуская клубы солярочного дыма, вагоны были облупленные, заржавленные, с немытыми окнами.
Я думал, пробухтел сидящий позади меня на одиночном месте Сенька, космодром это круто-круто. Беспилотные автомобили носятся, дроны пиццу развозят. Кругом стартапы. На супер-ЭВМ рассчитывают квантовые скачки А здесь, наоборот, сплошной олд-скул. Прошлый век и разруха.
Эту реплику расслышал Денис и прокомментировал:
В каком-то светлом будущем, о котором мечтал Королев и его соратники, все так и было бы, как ты себе рисовал: и дроны, и электромобили, и супер-ЭВМ. Но что-то в нашем королевстве пошло в итоге не так.
Мы приехали на очередную площадку, вывалились из салона, и я заметила: на глаза у обоих старичков, Владислава и Радия, опять навернулись слезы. Дальше мы пошли пешком, и они шествовали рядом, вдвоем, не разговаривая, только оглядываясь по сторонам. И на лицах их, умиленных, потрясенных и грустных, было написано: «А помнишь?.. А как все было тогда?.. И ничего не изменилось!.. Или что-то изменилось?.. И мы это видим в последний раз».
Дед Владислав, очевидно, преодолевая и скрывая нахлынувшие на него чувства, сказал мне, указав на поле, густо усеянное белыми столбиками в половину человеческого роста:
Здесь и был тот самый бункер, да и остается, наверное. Отсюда как раз командовали стартом. Три комнаты, два перископа.
И Гагарина оттуда запускали?
Не только Гагарина. Многих и многих.
Мы подошли к сооружениям на краю огромного бетонного котлована. Екатерина-«безопасность» вполголоса сказала: «В сторону, пожалуйста, не отходите и сам котлован не снимайте». По краям котлована возвышались огромные ажурные мачты с прожекторами и молниеотводы. А в центре стартового стола стояли точно такие же сооружения, как те, что мы видели вчера на тридцать первой площадке: фермы обслуживания, кабель-мачты. Только они были сомкнуты, и ракеты посредине не было.
Экскурсоводческую эстафету перехватил Денис, и у него получалось лучше, чем у Элоизы, потому что говорил он по-настоящему увлеченно, страстно и безо всякой заученности и пафоса.
Мне всегда нравились мужчины, горящие своим делом, они, как правило, и в частной жизни оказывались хороши. (Не то что вялый Ярик, вспомнилось мне некстати.)
А с ясного, очень синего неба светило ярчайшее пустынное солнце, и дул сильнейший ветер. Только я сегодня предусмотрительно оделась: шерстяные перчатки, шапка, и холодно не было.
Это, друзья мои, площадка номер один, или легендарный «гагаринский старт». Когда-то это место создавалось, чтобы грозить термоядерной ракетой надменной Америке. Поэтому возводился стартовый стол в самые кратчайшие сроки. Когда самосвалы везли сюда, на площадку, бетон, даже днем шли с зажженными фарами столько пыли они поднимали. Шесть тысяч человек было занято на строительстве. Шесть тысяч! Всего два с небольшим года прошло от первого колышка до первого запуска. И именно отсюда пятнадцатого мая пятьдесят седьмого года стартовала первая советская межконтинентальная баллистическая ракета. А потом первый спутник. И первый космический корабль с собачками Белкой и Стрелкой. И Юрий Алексеевич Гагарин. А потом многие и многие, до сегодняшних дней. Всего эта стартовая позиция рассчитана была на двадцать запусков. А на ней произвели более шестисот! Вот как строили тогдашние военные строители, и проектировал стартовые сооружения академик Бармин, и придумывал и делал ракету Королев!
Я слушала Дениса и ощущала какой-то редкостный прилив сил, и радости, и вдохновения. Возможно, благодаря тому, что место было такое место силы, что называется. А может, десятки и сотни ликований и восхищений советских людей от того, что они сделали это, радости всех, кто работал тут, от главных конструкторов до простых проектантов, инженеров, офицеров и солдатиков, напитали столь положительными эмоциями окружающее пространство. Да ведь какие люди строили это все и потом ликовали самые умные и талантливые! Самые отборные, вроде деда моего Владислава и Радия.
Я даже отошла в сторонку от группы и предалась мечтам. Вот бы поставить здесь палатку и поселиться хотя бы на пару дней. Напитаться бешеной, сводящей с ума энергетикой этого места. И вместе с Денисом? А почему нет!
Но кто же нам это разрешит! Работающий космодром, одна из немногих действующих площадок.
Мы двинулись в обратный путь, к микроавтобусу.
Гагарин полетел в среду на Святой пасхальной неделе, ни к кому не обращаясь, промолвил мой дед Владислав. Но мы тогда здесь сидели и об этом, комсомольцы-коммунисты, и не знали, и не задумывались. Как и День победы ведь в сорок пятом случился на Святой седьмице. Много позже мне моя бабушка Ксения Илларионовна о том шепнула. Разве не знак нам всем, фомам неверующим, от Господа? Несмотря на то что вы, безбожники, от меня отрекаетесь, я с вами, я с Россией!
Радий, в свою очередь (я уже понимала эту породу), всегда чуждался пафоса и вечно играл на снижение.
Да, молвил он, помню и я, помню ту гагаринскую неделю. В среду, после того как Гагарин слетал и благополучно приземлился, объявили выходной до воскресенья включительно. И выписали спирта без ограничений, по чайнику на лицо.
Кто о чем, а Радий о спирте, буркнул дед Владислав, продолжая когдатошнюю, шестидесятилетней, вероятно, давности, между ними пикировку.
Зубоскальством два старичка заглушали, как я понимаю, приступ сильнейшей ностальгии.
При посадке в автобус Радий спросил Дениса, какая у нас дальнейшая программа.
Сейчас едем на вторую площадку, любезно откликнулся наш гид, там осмотрим домики Королева и Гагарина, потом музей и обед.
Мы в музей не пойдем, безапелляционно бухнул Радий.
Мы это кто?
Мы вчетвером. Владислав, Виктория, Арсений и я.
Почему это? набычился случившийся рядом Сеня.
Нам всем четверым надо поговорить. А музей в другой раз.
Когда-то на полигоне это был идеал роскоши и комфорта, грустно сказал дед Владислав, когда мы выходили из гагаринского домика.
Саманный домик; в одной комнате ночевал врач, в другой прикрепленный сотрудник, то есть «кагэбэшник». В третьей, на узких железных кроватях, покрытых верблюжьими одеялами, почивали перед стартом основной космонавт и резервный. (Тогда еще даже не было в ходу слово «дублер».) Сиротские больничные тумбочки. Радио с проигрывателем «Ригонда». Психоделическая ванная с колонкой и разномастным кафелем. Унитаз установлен так, что на нем не посидишь только «орлом».
Точно в таком же домике проживал на полигоне академик Королев. У него было на одного целых три комнаты и даже гостиная комната для совещаний с пузатым холодильником «ЗиЛ» и пиалами на столе.
Потрясала высота устремлений этих людей в сочетании с убогостью быта.
Вся группа, предводительствуемая Денисом и Элоизой, отправилась в музей. На нас они оглядывались: почему не идем? Некоторые включая Дениса, Элоизу и Елену даже ревниво. Мы же вчетвером уселись перед музеем на лавочке, сгрудившись вокруг Радия.
Ветер стих, и солнце припекало даже по-весеннему.
Мы с Талгатом вчера к нему домой пошли, начал Радий, и рассказал он мне вчера следующее. Он ведь, как в отставку вышел, в последнее время здесь на аэродроме подрабатывал имеется в виду, на «Юбилейном», который на полигоне специально под проект «Коршун» построили. И вот он поведал мне: то, что нам (да и всему миру) объяснили про рухнувшую крышу МИКа, которая, дескать, под собой ракетно-космический самолет и ракету «Родина» погребла, все туфта. На самом деле «Коршун» украли. И ракетные двигатели с «Родины» тоже.
Как украли?! невольно воскликнула я.
Дед Владислав усмехнулся:
«Коршун» не игрушка. И даже не «ястребок». Его в карман не положишь. Восемьдесят тонн веса, это если без топлива.
И тем не менее, Влад! Талгат говорит, прошла настоящая спецоперация. В ней были задействованы мощные силы. И главное, он утверждает, у него есть всему доказательства. Кое-чему он сам был свидетель. А остальное записал в виде интервью. Показания разных соучастников, кто согласился говорить. Потому что в операции было задействовано, конечно, множество людей. Кое-кого он опросил. Всю эту информацию я подробно не смотрел, но он перекинул мне ее на почту. Сами знаете, интернет здесь неважный. Он просил пользуясь моими связями в Москве как-то продвинуть это дело. Придать гласности. А то, говорит, за державу обидно.
Так как конкретно дело обстояло он рассказал? спросил по-прежнему неверующий дед Влад. Или одни только общие слова: украли, увезли? Кто украл, когда, куда?
В одну «прекрасную» ночь на «Юбилейном» приземлился украинский супертяжелый самолет «Мрия» его, если помнишь, как раз и создавали для транспортировки «Коршуна». В то же самое время в МИКе погрузили на транспортно-установочное устройство наш ракетно-космический самолет тот самый, слетавший. Перевезли «Коршун» на «Юбилейный». Кроме того, вырезали движки из «Родины». Также перекинули их на взлетку. Загрузили все сверху на «Мрию». И самолет улетел. Предположительно в сторону Китая.