Красная зима [СИ c издательской обложкой] - Гончарова Галина Дмитриевна 15 стр.


- Спасибо тебе, Саввушка. Ты знай, если что другого мужчины в моей жизни не было. Только ты

Савва понял правильно. Иван Алексеев мужчиной не был даже в глазах его жены.

- Будь ты жамой, Наденька, не искал бы я другой жены.

Поцелуй получился коротким, но от этого не менее искренним.

До слез искренним.

До привкуса соли на губах.

- Ох, Наденька

На рубахе Савватея, там, где прикасалась к его плечам Надежда, алели на беленом холсте пятна крови. Алое на белом, как на снегу.

Тора Алексеева в кровь ладони ногтями разодрала, пока слушала его рассказ, да так и не заметила

Свободные герцогства.

- Я желаю посещать ваши курсы.

- Вы?!

Мужчина смотрел на Нини так, словно та была ладно! Не мокрицей! Но чем-то достаточно бесполезным. К примеру, фантиком от конфеты. Девушка прищурилась.

- Вы имеете что-то против, жом?

Мужчина покачал головой.

- Тора, посмотрите на себя. Вы не предназначены для этой работы.

Зинаида сдвинула брови.

Да что ж такое!?

Она столько всего уже преодолела!

Полкан у ноги согласно рыкнул.

С момента прибытия великой княжны в свободные герцогства прошло уже больше десяти дней. Зинаида успела найти дом и выкупить его.

Успела познакомиться с соседями.

А теперь пыталась устроиться на курсы санитарок при госпитале.

Но ее не брали!

Уже третий раз! А учитывая, что в городе это был последний госпиталь

Вот стоит напротив нее доктор, в алом халате и таких же брюках, серьезный, усталый[6]

 Сколько ему на вид? Лет тридцать, может, немного больше. Чем-то этот мужчина напомнил Нини цаплю. Высокий, длинноногий, с вытянутым лицом, в очках темные волосы гладко зачесаны назад, серые глаза смотрят спокойно и упрямо.

- Вы считаете, что я с ней не справлюсь, жом?

- Я уверен, тора.

- Я не боюсь крови. И боли тоже не боюсь. Я уехала из Русины, жом.

Доктор посмотрел на девушку в простом темном платье. На собаку рядом с ней. И чуточку смягчился.

Русина

Война, революция что видела эта девочка? Какое горе застыло в ее глазах колотым зимним льдом? Что заставляет ее держать пальцы на ошейнике собаки? Словно бы уверенности набираться

Почему она так настроена?

- Тора, пойдемте со мной. Вы когда-нибудь работали сестрой милосердия?

- Я участвовала в работе санитарного поезда.

Доктор откровенно фыркнул.

- И возил этот поезд знатных особ?

Зинаида запнулась.

- Как вы узнали?

- Тора, а где еще вы могли получить этот опыт? врач не смеялся, он почти сочувствовал. Подумайте сами! Поезд, знатные особы кто у вас, в Русиине?

- Император и императрица

- И кого им покажут? У них, кажется, еще дочери?

- Д-да

- Вы были в их свите, тора?

- Разве сейчас это важно? Их убили, жом

Врач тоже запнулся.

- Простите, тора. Но поймите меня правильно. Никто и никогда не покажет начальству тяжелых больных. Чистенькие ранения, распоротая кожа, сквозная ранка, которая заживет за пару недель, не оставив и следа причем все раненые были из благородных. Верно?

- Как вы догадались, жом простите, не знаю вашего имени?

- Станислав. Станислав Садальский, к вашим услугам, тора.

- Вы не тор, верно?

- Верно, тора. Мои предки были жомами, и я этим горжусь. Сам выучился, сам в люди вышел

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

- Верно, тора. Мои предки были жомами, и я этим горжусь. Сам выучился, сам в люди вышел

Зинаида опустила глаза.

- Не обижайтесь, жом. Я спросила не ради того, чтобы вас унизить.

Жом посмотрел на нее серьезными глазами, понял, что девушка не врет и коротко кивнул.

- Вы тоже не обижайтесь, тора. Я после ночного дежурства. И очень устал. Когда мне сказали, что встречи со мной добивается какая-то тора

- Фифа? Или та сестра милосердия высказалась еще определенней?

Врач улыбнулся краешками губ.

- Намного определенней.

Зинаида пожала плечами.

- Я не виновата, что произвожу такое впечатление. Но я действительно хочу научиться.

- Этому?

Врач без предупреждения распахнул дверь в палату и вошел, заставляя Зинаиду последовать за ним.

И девушка закашлялась. Отчаянно и беспомощно.

Палата

Рассчитана она была на четырех человек, а расположились в ней не меньше пятнадцати. Запах хоть топор вешай.

Чем пахнет в таких палатах?

Человеческими страданиями?

Ах, как вы поэтичны! А чего попроще не желаете?

Кровь свежая и загустевшая. Гной. Моча. Все это равно как свежее, так и застаревшее. Тухлятина, экскременты, пот, несвежее белье все это смешивается в густую симфонию и так бьет по ноздрям, что у неподготовленного человека может тошнота начаться.

Врач привел ее высочество в палату для людей после ампутаций. Здесь лежали те, у кого отрезали руки, ноги у кого воспалились швы, у кого началась гангрена и также с последующей ампутацией

Лежали и часто гнили.

Не хватало белья, медикаментов, санитарок даже судна и те с утра еще не выносили!

Доктор пометил себе устроить разнос подчиненным и с интересом посмотрел на Зинаиду. Та была бледнее мела. Но на ногах стояла и не блевала. Даже странно.

Полкан ощерился и зарычал.

- Если решите посещать курсы, собака вас будет ждать снаружи, - припечатал Станислав.

Зинаида зажала рот рукой и под ухмылки лежащих поближе, вылетела из палаты.

Повело в коридоре было окно. К нему и кинулась великая княжна, вцепилась в переплет, рванула на себя створки.

Фуууу!!!

Свежий воздух ударил плетью. Выбил из ноздрей затхлость и кое-как прояснил голову. Хотя и не сразу.

Зинаида опомнилась минут через пять, обернулась и увидела за своим плечом Станислава.

- Будете блевать? Или падать? Тора?

Зинаида выпрямилась.

Ах ты еще и издеваешься?

- Жом, вы себя переоцениваете. Хотя признаю, попытка была неплоха. Это все, чем вы можете меня напугать?

- Отнюдь, - не разозлился Станислав, прекрасно видя, что девчонка стоит на одном упорстве. Хотите в операционную? В перевязочную? В процедурный кабинет? В клизменную? Наконец, просто вытаскивать внутренности после операций и тащить в печь, где их сжигают?

Зинаида поднесла руку к горлу.

- Вы

- Я. Тора, зачем вам это? Устройте благотворительный бал, подписку, сходите, вышейте пару десятков кошелечков зачем вам госпиталь? Здесь грязь и кровь, здесь люди умирают по-настоящему. И ваши батистовые платочки с вышивкой им не помогут. Им не надо вытирать пот со лба. Им не надо читать книжки. Из-под них надо вытаскивать судна с дерьмом. Надо выгребать, в буквальном смысле, грязь. Надо ворочать тяжелые тела, надо обтирать их, бороться с пролежнями вы хоть видели, что это такое? Гниющая, мокнущая язва до самой кости! Это не санитарный поезд, где вокруг вас бегали с поклонами. Это грязь и кровь, боль и смерть. Вам здесь не место.

Станислав был невероятно убедителен в этот момент. И раньше Нини поддалась бы ему. Сдалась, позволила себя выставить

Сейчас же

Проснулись в девушке гены Аделины Шеллес-Альденской, которая всю жизнь упорно лезла куда хотела. И попробовал бы кто-то ее не пустить!

А может, всколыхнулась память о лесной поляне. Где в машине, матерясь и поливая ее плечо спиртом, Анна вытаскивала пулю из плеча девушки. Она смогла, а чем хуже Зинаида?

Где-то же Анна научилась?

Почему Нини не может!?

Она что такая тряпка?! Что ее отовсюду гонят, а она и слова сказать не смеет?! Девушка так сверкнула глазами, что Станислав даже сделал шаг назад. Потом опомнился, но было уже поздно. Великая княжна надвигалась на него решительно и неотвратимо, словно тайфун или цунами. И голубые глаза ее горели гневом.

- Значит, бал? Или кошелечки? Перчаточки вышивать? Жом Садальский, вы слишком много на себя берете! То, что в первую минуту мне стало страшно, не означает, что я струшу и в дальнейшем! Вы поступили некрасиво, постаравшись окунуть меня в грязь, но я все равно не откажусь от своей мечты! Меня не возьмут на курсы? Я пойду к вашему начальству! И все равно добьюсь своего! Просто сделаю пожертвование, и меня примут на любые курсы. Более того, вам придется возиться с мной особо, потому что ваше же начальство вас обяжет это сделать!

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

- Сделаете пожертвование? - разозлился и Станислав. а давайте! Смотрите сюда! - он выхватил у санитарки, которая шла мимо, лоток с бинтами, и ткнул Нини едва не в нос. Видите?! От старости расползаются! Едва ли не в руках! Ничего не хватает! Лекарств, белья, инструмента хотите учиться? Отлично! Я вас возьму в подручные! И сам учить буду! А вы закупите для госпиталя то, что я укажу! Чтобы не в карман начальству, а до больных дошло! Раз уж вам так хочется!

Нини и не подумала отступить.

- Тогда условие! Полкан остается со мной!

- Собаку в палаты!? Только через мой труп!

Полкан коротко рыкнул, сообщая, что он может. Только попросите. Но Станислав даже и внимания на это не обратил. Подумаешь собака! И не такие на него рычали! И даже не всегда собаки!

- Будет лежать рядом со столом. С - Нини кивнула головой.

- Пост дежурной медсестры, - пояснил Станислав. Ладно. Пусть лежит. Но если кого цапнет я вас обоих выгоню. Наплевав на пожертвования. Понятно?

- Да.

- Как к вам обращаться, тора?

- Зинаида.

- Ида, значит?

Зинаида попробовала новое имя на вкус.

- Ида

Что ж. Это было лучше и простонародной Зины, и претенциозного Нини. Нини умерла там, в лесу. В Русине. Там она и была похоронена.

- Называйте меня Ида. Когда у вас выходной, жом Станислав?

- Завтра.

- Я приеду к вам к десяти часам утра. Поедем закупать все необходимое для госпиталя.

Станислав опустил глаза.

Ему стало стыдно за свою вспышку вот чего он сорвался? Не первая дуреха она и не последняя, много их таких, которые рвутся в госпиталь искать свою любовь. Но когда ты с ночного дежурства, когда устал до красных кругов в глазах и черных под глазами, когда тебя уже потряхивает

Как-то очень не ко времени пришла именно эта

- Хорошо. Я буду ждать вас, тора Ида.

- Хорошо.

- И называйте меня Стас. Иногда на полное имя нет времени когда работаешь.

Зинаида прищурилась, но это была не попытка кокетства. Мужчина говорил, что думает.

- Хорошо, жом Стас. Завтра в десять утра. Ваш адрес?

- Меблированные комнаты жамы Вийской на Зеленном бульваре.

- Я найду.

Она попрощалась и вышла на улицу. И каким же сладким показался ей сырой и холодный зимний ветер.

- Что, Полкан? Кажется, мы движемся к своей цели?

- Гав, - сказал пес. И прихватил зубами рукав хозяйки, чтобы она не промахнулась.

Он-то свою цель точно знал симпатичная мясная лавочка на углу. Вот туда им и надо двигаться.

Меблированные комнаты жамы Вийской вызвали у Зинаиды тоскливый ужас. И неприятные воспоминания. В таких они с Анной отсиживались в Ирольске. Только даже там сестра нашла место почище.

Назад Дальше