И похихикать, похихикать. И глазки построить. И наплевать на блондинку и брюнетку там, за дверью! Что они? Девчонки-дурочки! А ты ты женщина!
Ладно, хорош! Не научилась учиться поздно.
Села напротив, глаза в глаза. Кликнул секретаршу по кнопке кликнул. Попросил зеленый чай. Следит за здоровьем. Правильно, есть что терять.
Зашла брюнетка с подносом. Чай, в вазочке орехи, изюм, курага. Это вам не тортики и пирожные.
На брюнетку не глянул подождал, пока та тихо прикроет дверь, и кивнул:
Ну, что за проблемы? И вообще как дела?
Чуть растерялась:
Как? Да по-разному! И принялась излагать свои проблемы. Старалась покороче, поконкретней, чтобы М. не устал и не увяз. Закончила, выдохнула и добавила: Я не разжалобить тебя хочу, объясняю как есть. Просто все разом, ну, как обычно бывает. Скопом все навалилось. В общем зебра. Белое черное. Сейчас вот совсем черное, просто бездна и мрак, хрипло сказала она и с испугом посмотрела на него.
Все это время он молчал, опустив глаза. Крутил в руках золотой, дорогущий «монблан», изредка хмурил брови и кивал. Потом поднял на нее глаза.
Да, Лариса! Сложно. Сейчас вообще все очень сложно не кредитуют, долги не прощают, по выплатам ждать не хотят. Времена такие, Лариса! Сложные!
Он снова покрутил ручку:
Ну и чем я могу помочь? По твоему разумению?
От волнения и растерянности она задохнулась:
Ну Я знаю твои возможности. Вернее догадываюсь!
Сказала и испугалась как он воспримет? Как наглость?
Он вскинул брови и рассмеялся да? Вот интересно! Нет, правда! Просто сгораю от любопытства! Своего банка у меня, Лара, нет! И тебе это известно. Рычаги воздействия? Это ты называешь возможностями?
Она молчала, опустив голову и чувствуя, как дрожат руки.
Возможности есть спорить не буду. Только и обещать ничего не могу. Ты ж понимаешь.
Не поднимая на него глаз, она кивнула.
Ну и что получается? вдруг сказал М. веселым и бодрым голосом. Попытка не пытка, а, Лар?
Она вздрогнула и наконец подняла на него глаза.
Ты правда поможешь?
Он встал, пожал плечом и улыбнулся:
Я постараюсь. Точнее попробую, Лара!
Она вскочила со стула и что-то быстро начала бормотать:
Спасибо, Георгий! Нет, правда! Спасибо! Спасибо, что принял, что время нашел! Что выслушал и ну, попытался!
Он досадливо махнул рукой.
Хватит, Лариса! Я же сказал постараюсь! И снова глянул на часы. Прости! У меня через сорок минут там, на Старой площади, встреча.
Она мелко закивала и схватила сумочку.
Да, да! Извини! Знаешь, просить всегда очень сложно! И как мой дед говорил, лучше мы, чем нам! А дед был мудрец грустно добавила она и попробовала улыбнуться.
Улыбка получилась жалкой, кривой.
М. уже был не здесь надел пальто, взял портфель и хлопнул себя по карману скорее всего, проверяя наличие мобильного.
Потом подошел к ней, неловко стоящей у двери, чуть приобнял и шепнул, наклонившись:
Я попробую, Лариса! Обещаю!
Ощутила его запах неизвестного парфюма, наверняка не масс-маркет.
Она вздрогнула, смутилась, поникла, почувствовала, как густо краснеет, и первой вышла в приемную. Его задержал звонок. Леля обернулась, он коротко махнул ей рукой, и она, сняв с вешалки свою короткую шубку, стала спускаться по лестнице.
Девицы, блондинка и брюнетка, смотрели на нее не отрываясь. Поймав ее взгляд, вежливо улыбнулись и в ту же секунду уткнулись в компьютер.
Охранник молча кивнул и услужливо открыл дверь на улицу.
А на улице была красота! Короткий первый снег нежно лег на деревья с остатками последних листьев, тронутых осенью, желтых, бордовых, зеленых. Снег лежал на козырьках подъездов, на крышах и тротуарах только на проезжей части, под шинами машин, уже успел растаять и превратиться в лужи. Было влажно и очень тепло. Леля остановилась, чтобы глубоко и с удовольствием вдохнуть влажный воздух, и на сердце у нее сделалось спокойно и радостно он обещал! А это означало, что еще не все потеряно, что появилась надежда и вообще наверное, все совсем не так трагично, как казалось ей еще вчера и даже сегодня утром!
Ах как же на улице хорошо! Она дошла до машины, села за руль и улыбнулась впервые за последние полгода, наверное. Ну, может быть, судьба наконец смилостивилась? Сменила гнев на милость? И черная, как мазут, как сажа, как уголь, полоса наконец отступила? И вот забрезжила белая? Такая зыбкая, ненадежная, прекрасная и долгожданная? Да пора уже, да! Сколько ж можно?
Леля ехала по белому городу, ставшему в одно мгновение самым прекрасным, загадочным и светлым. Ехала и мурлыкала знакомую песенку.
В офис? Да! Пора, мой друг, пора! Хватит! Давай-ка работай, родная! А то, ишь, все небось распустились. Хозяйки нет нет и порядка! И вообще она там нужна для поддержания боевого духа. «Помирать нам рановато, пелось в хорошей песне, есть у нас еще дома дела!»
Так и доехала с песнями и прибаутками. В офис вошла строгая, собранная, сосредоточенная и очень уверенная в себе. Успешная женщина, хозяйка приличного бизнеса. Мать и жена. И все у нее хо-ро-шо!
И все встрепенулись, зашушукались, засуетились началось движение, все всколыхнулись. И в глазах их читалась надежда ну, раз она, наша Лариса, подобралась, значит, не пропадем!
К вечеру зашла Юлечка, принесла кофе и поделилась маминым бутербродом на этот раз с домашним сыром. Долго и робко жалась у двери.
И все встрепенулись, зашушукались, засуетились началось движение, все всколыхнулись. И в глазах их читалась надежда ну, раз она, наша Лариса, подобралась, значит, не пропадем!
К вечеру зашла Юлечка, принесла кофе и поделилась маминым бутербродом на этот раз с домашним сыром. Долго и робко жалась у двери.
Что, Юлечка? Что-то еще? спросила Леля.
Юлечка совсем растерялась, покраснела и тихо спросила:
Новый год, Лариса Александровна! Что будем делать? В смысле елку там наряжать Подарки Собираться, конечно, не будем? то ли спросила, то ли констатировала она и грустно добавила: Не до сборов, конечно.
Леля пару минут молчала. Раздумывала, а потом улыбнулась и сказала:
Так, Юль! А почему, собственно, нет? Что, закончилась жизнь? Премий и бонусов, конечно, не будет это понятно. А вот легкий фуршет и подарки Совсем просто, как ты сама понимаешь. Стол без излишеств, без всякой там рыбы, икры, французских пирожных. Скромно и вкусно домашние пироги, салатики всякие. Может, сами, а? Как думаешь справимся? Делали же когда-то! И было вкуснее, чем готовые деликатесы!
Юлечка обрадовалась, порозовела и закивала:
Да, да! Конечно, Лариса Александровна! Вы правы! Так даже лучше все домашнее, все свое! Я маму попрошу вы же знаете, она с большой радостью! И пирогов напечет, и гуся с яблоками сделает! А салаты пусть девчонки нарежут. Подумаешь, сложность!
Леля кивала.
А вот с подарками что? Можно, я подумаю?
Леля милостиво разрешила.
Уходя, довольная Юлечка обернулась.
И елку, да? Надо достать и нарядить?
Ну, разумеется! Как же без елки? Все-таки главный праздник! Главный и самый любимый.
Жизнь продолжалась.
«Все-таки я неисправимая оптимистка, с грустью подумала Леля, или неисправимая дура».
А вечером позвонила Галочка и сказала, что Виктору стало хуже.
Леля забилась, словно пойманная птица:
Хуже? Что, господи? Болит? Шов? Температура? Ослаб и отказывается от еды? Может, просто хандрит?
Галочка перебила ее:
Не паникуй! Нет, не хандра определенно! Хотя он, конечно, склонен к хандре. Да, температура небольшая, но ты же знаешь, что это опасно субфебрильная, да. Аппетит пропал, глаза на мокром месте, боится конечно, боится! А кто б на его месте, а? Думаю, ничего страшного по крайней мере надеюсь! Но я не врач, только лишь медсестра. А здесь нужен врач. Да, позвонила, конечно! Да, господину Штольцу. Сказал, что завтра нужно приехать. В чем дело? Ну конечно же, точно сказать не может! Ты о чем, Леля? Да, так бывает, он успокоил меня. Хотя выводы делать рано. Но и панику разводить тем более! Слава богу, что он, Виктор, здесь, что не уехал. Мы с тобой все решили правильно! Такси заказала, завтра повезу его прямо с утра. Тебе? В смысле ехать? Ну, я не знаю! Это решать тебе, Леля. Ты же жена! Вот прямо сейчас думаю, нет. День или два и все будет ясно. Что тебя дергать сейчас? Думаю, что неразумно. В общем, так завтра жди моего звонка! После обеда, не раньше. Пока анализы, исследования, пока не станет что-нибудь ясно. И не дергайся, слышишь? Я изо всех сил его убеждаю, что так бывает, что это нормально. Но ты же его знаешь! Конечно, впал в транс! Господи, да не благодари ты меня, ради бога! Это же был мой выбор и мое решение. Мы же подруги, Леля. О чем говорить? И успокойся, пожалуйста! И жди звонка.
Леля медленно нажала отбой и замерла. Вот тебе и белая полоса, долгожданная! Только, казалось, вздохнула, точнее, чуть выдохнула. Галочка, умница Галочка! Четкая, ровная и очень разумная Галочка. Как с ней спокойно! Правда, это ведь не с ее мужем плохо. Так. Надо взять себя в руки и слегка, чуть-чуть, обождать. Надо быть разумной, спокойной и хладнокровной.
Потому что если сорвется она, то совсем будет худо, совсем.
Все, договорились! Сама с собой договорилась. Да и Галочке обещала никакой паники. Ждем результатов.
Может, все еще ничего? Все обойдется? Берем себя в руки и ждем! В конце концов, им там еще хуже. Бедная Галочка, моя дорогая подруга! Терпит капризы делает то, что должна делать я! Бедный мой муж. Как же ему тяжело
А сейчас таблетку снотворного и спать. Спать, спать, спать.
Чтобы выдержать завтрашний день. Чтобы быть на ногах. Чтобы вообще быть!
Быть и решать все проблемы.
И снова ждать ее, белую Где же ты так задержалась?
Проснулась рано, но выспалась. Встала бодрой, готовой на новые «подвиги», эх. Посмотрела в интернете билет билет был, но в декабре цены скакнули да как! Понятно, народ собирается на зимние каникулы в Европу гулять, веселиться, шататься по магазинам пришло время новогодних скидок и прочих радостей. Снова вспомнила, как они любили уехать куда-нибудь перед любимым праздником Франция, Италия, Германия. Как сказочно были украшены улицы и дома перед рождественскими каникулами разноцветные елки, цветные фонарики, инсталляции с Санта-Клаусом, рождественские картинки с вертепом и новорожденным Христом. Европа сверкала, переливалась, звенела колокольчиками, одуряюще пахла корицей, ванилью и счастьем. В Риме с тринадцатилетней Катькой шатались по улицам днями напролет Виктор терпеливо ждал их в отеле и выбирался в город нечасто. Магазины он ненавидел, сырая погода ему не нравилась, но он был терпелив и любезен лежал в номере, смотрел телевизор или читал.