Проснулась рано, но выспалась. Встала бодрой, готовой на новые «подвиги», эх. Посмотрела в интернете билет билет был, но в декабре цены скакнули да как! Понятно, народ собирается на зимние каникулы в Европу гулять, веселиться, шататься по магазинам пришло время новогодних скидок и прочих радостей. Снова вспомнила, как они любили уехать куда-нибудь перед любимым праздником Франция, Италия, Германия. Как сказочно были украшены улицы и дома перед рождественскими каникулами разноцветные елки, цветные фонарики, инсталляции с Санта-Клаусом, рождественские картинки с вертепом и новорожденным Христом. Европа сверкала, переливалась, звенела колокольчиками, одуряюще пахла корицей, ванилью и счастьем. В Риме с тринадцатилетней Катькой шатались по улицам днями напролет Виктор терпеливо ждал их в отеле и выбирался в город нечасто. Магазины он ненавидел, сырая погода ему не нравилась, но он был терпелив и любезен лежал в номере, смотрел телевизор или читал.
Леля, конечно, нервничала: «Как там папа?» А Катька злилась и тащила ее в очередной магазин или кафе. А потом они возвращались в отель, хвастались покупками, раскладывая их на кроватях, призывали его радоваться вместе с ними и шли ужинать.
Полюбился небольшой ресторанчик возле отеля просто соседняя дверь. Там по вечерам зажигали камин, они усаживались возле него, слушая, как трещат и вспыхивают полешки.
Брали бутылку кьянти и заказывали кучу еды. Катька требовала и пиццу, и спагетти, и, конечно, десерт боялась, что не наестся.
И Леля тогда сделала себе послабление наплевать на фигуру, однова живем! и тоже уплетала спагетти, особенно любимые, с вонголе, маленькими ракушками. Тихо играла музыка, камин горел теплым светом, а рядом были самые родные, самые близкие, любимые, самые-самые.
Она была счастлива тогда, очень счастлива! И думала: «Какая же я молодец! Ах какая же я умница, что сумела вот так украсить, расцветить их жизнь. Эх, прав был мой многомудрый дед: Деньги, Лелька, страшная гадость! Сколько из-за них происходит дерьма! Но как они украшают нашу серую жизнь! Какое несут удовольствие!»
Виктор по магазинам не ходил, а вот подарки принимал с радостью конечно, они с Катей его не обижали покупали ему и свитера, и брюки, и прочее. Хорошие тряпки он, между прочим, любил. Хотя угодить ему было непросто. И все эти подарки он принимал так, «между прочим». Что тоже было чуть-чуть обидно. И все же они были счастливы в том декабре Счастливы, да.
Домой возвращались тридцатого под вечер Новый год было решено отпраздновать дома, уже тогда стоял их дом, новый дом И все это было радостно и символично Новый год в новом доме. Они так и говорили: «Мы едем в дом, что у нас в доме?»
Из аэропорта поехали прямо туда. В доме было прохладно, но протопились быстро, и началась жизнь.
Первую ночь Леля не спала прислушивалась. Прислушивалась к новым звукам скрипу полов и дверей, шуму ветра за окном, тихому подвыванию метели. Новое место, новая кровать
Заснула под утро, а когда открыла глаза, замерла от восторга за окном чуть покачивалась высоченная ель точнее, покачивались от ветра ее могучие, мохнатые ветки, щедро присыпанные сверкающим снегом.
Небо было отчаянно-синим, и бледно светило прохладное зимнее солнце. Прямо из детства яркий морозный денек. Она вскочила и босиком подбежала к окну снег, серебристый, блестящий и яркий, переливался на утреннем солнце.
Припорошенные деревья стояли торжественно-нарядные, словно приодетые к Новому году. Ах, какая же красота! И какая чудесная, тихая радость! Сердце сладко и громко отсчитывало учащенные от восторга удары. Это и вправду был восторг искренний, настоящий, глубокий и радостный. И снова: «Ах, какая же я молодец! А как они сопротивлялись! Как уговаривали меня этого не делать! Как убеждали, что дом им не нужен! И вот оно, счастье! Тут, за окном! Тут, в доме! И вообще везде и вокруг!»
Леля быстро оделась и спустилась на первый этаж. Было еще чуть нежило, не обжито. Она стала разбирать чемоданы и вытаскивать разные штучки, привезенные из поездки, шары, гирлянды, прозрачного и светящегося Санту в красном кафтане. И через час дом был принаряжен и готов к празднику. Потом она села пить кофе и любоваться.
«Счастье, счастье, твердила она, вот оно, счастье! Свой дом, свои елки за окном. Свой Санта-Клаус с лукавой улыбкой. А потом вспомнила о своих обязанностях матери и жены. Так, хватит! Хватит рассиживаться и вообще умиляться. Впереди трудный день готовка, праздничный стол. Ох, да завтрак! Скоро проснутся любимые и дорогие. Поторапливайся-ка, матушка! Хватит балдеть и нахваливать себя прекрасную и замечательную. За работу, моя дорогая. А то, что ты умница, это ты знаешь и так».
Вскоре выползла и сонная дочь, удивленно озираясь и широко позевывая:
Мам! А ты что, уже? удивилась она, обводя глазами гостиную Ну, ты даешь!
Потом спустился и муж.
Они вышли на улицу. И замерли от восторга и удивления это был настоящий морозный подмосковный предновогодний денек как по заказу! И даже обнаружились два пузатых красногрудых снегиря на ветке вот уж и вправду чудо! Из Москвы снегири давно улетели.
Они гуляли по лесу, пробовали кидаться снежками и лепить снежную бабу, но снег был рассыпчатым, сухим бабы и снежки не лепились, однако настроения это не испортило и радости не убавило.
А потом Леля побежала в дом дела ждать не собирались и принялась за готовку. Ну, что успела конечно же, любимое оливье куда ж мы без него! И привезенные римские деликатесы колбасы, ветчина, сыры. А на горячее гусь! Своего часа он ждал в морозилке. И прекрасен был тот день и тот праздник. Прекрасно было то время все были здоровы, все были вместе все были счастливы. Время белой полосы справедливой, щедрой и доброй.
Да, отвлеклась Так что там с билетами? И что с Новым годом? Что, кстати, с билетами обратными? На какое число их заказывать? Вот уж дилемма. И сколько билетов? Два? Ей и мужу? А число? Ничего не было понятно. Совсем ничего сумеют ли вернуться оба? Успеют ли к празднику? Или ей снова возвращаться одной? Эх, полосатая жизнь!
А деньги-то считаны другие времена, другие обстоятельства Так что же делать с билетами? Ломала голову долго а потом решила: по поводу обратных будет ясно сегодня, когда она узнает, что там да как. А вот туда надо брать и брать на завтра. Естественно. Хотя и с этим разумнее было бы подождать Галочка, в общем, права! И еще не психуем и ждем результата. А там уж принимаем решение.
Стало чуть легче, и она решала поехать в дом воскресенье, на работу ехать не надо. А сидеть и ждать Галочкиного звонка невыносимо.
Да и нужно глянуть как там и украсить его к Новому году, достать игрушки, гирлянды, фонарики. Украсить, да. Хотя есть сомнения, что праздник они встретят там, и большие сомнения, надо сказать. Но верить надо в хорошее. Потому что плохое подъедет без нас, без нашего ведома.
Участок был расчищен спасибо Ивану, охраннику и смотрителю. Кстати, не забыть отнести ему денег за верную службу. Господи, снова деньги Только теперь откуда их брать?
Леля вздохнула и открыла дверь в дом. Было немного прохладно: зимой дом подтапливали, а не топили приезжали они туда редко. Прибавила отопления и вышла на улицу срезать у елки несколько веток их и украсить. Пусть не целая елка, но все равно празднично и нарядно. И будет пахнуть хвоей и праздником. Потом принялась за работу вытащила коробку с елочными игрушками, села на пол и стала их разбирать.
Вытащила того самого смешливого Санту, лукавца из Рима, и заревела белугой. Сидела на полу и ревела вспоминала тот год, ту поездку, тот праздник И те ощущения покоя и полного, безграничного счастья.
Вот тогда-то, именно в ту минуту, раздался звонок. Схватила трубку, в уверенности, что это Галочка. Но это была не Галочка, дочь. Катька ревела и кричала ревела и кричала так, что невозможно было разобрать слов.
Что-что? Не поняла, Кать! пыталась вклиниться в эту истерику Леля. Повтори, ради бога! Да что случилось-то? Что? Ты что говоришь? Господи, при чем тут «не хочу жить и все надоело»?
Наконец услышала дурочку ее любимую бросил Гвендаль, ее французский бойфренд. Сказал, что разлюбил, как все просто! У них, молодых, все просто пока! Тот «просто разлюбил», а этой «просто не нужна эта жизнь»! «А зачем, мам?»
Еле остановила, еле перебила и принялась утешать, уговаривать и успокаивать:
Дурочка моя маленькая! Девочка моя дорогая! Любимая моя самая! Самая лучшая, самая красивая, самая умная! Да наплевать на этого идиота! Он разлюбил! Ха-ха! Да пошел бы он к черту! Тоже мне герой! Тоже мне красавец! Хилый и дохлый твой Гвендаль! Гвендаль Пендаль, ты поняла? И вообще на бабу похож! Жидкий какой-то и женственный! Тощий, вертлявый, волосики редкие! Не редкие? Да и хрен с ним! Пусть и густые все равно хрен! Значит, просто немытые! Мытые? Хорошо, пусть будут мытые! И носатый, кстати! Очень носатый твой Пендаль! Все французы носатые? Тем хуже для них! И морда вечно недовольная! Что, тоже у всех французов? Ага, не у всех! Значит, тебе достался такой непромытый и такой недовольный! Хорошо, хорошо! Тогда недовольный! Пусть будет промытый, окей! И все равно какой-то женоподобный! Бабообразный твой Пендаль, вот! Ничего мужского, честное слово! Как что такое я говорю? Я тоже женщина, Кать! Нет, ты не ори! Ты мне просто поверь!
А дочь продолжала кричать, перебивала ее и снова захлебывалась в слезах.
Мир не кончается на твоем Пендале, слышишь? пыталась вразумить дочь Леля. И жизнь не кончается тоже! Ах, какая беда со своим парнем рассталась! Прямо рухнули небеса! Катя! Возьми себя в руки! Я не прошу я просто требую! Да, первый мужчина я понимаю! Если все это можно вообще назвать мужчиной! Что я «опять»? Да правду я говорю! А кто тебе ее скажет, кроме меня, матери? Не по чему там убиваться, слышишь? Не по чему и не по кому! И сколько их у тебя еще будет! тут она демонически захохотала. Папа? А что папа? Тоже не айс? Да, папа не айс! Но он хотя бы красавец! У папы фактура! И есть на что посмотреть! Хоть выйти было не стыдно! А с этим твоим уж ты извини! Ты же у нас красавица, Кать!
И так по второму кругу, по третьему, по четвертому.
Пока Катька не заорала:
Ты меня просто достала, мам! Ты так ничего и не поняла! Ничего! И все, что я тебе сказала, чистая правда! Я жить не хочу! Мне это неинтересно!