Между львом и лилией - Александр Петрович Харников 15 стр.

И тут вдруг я почувствовал сильный удар по ребрам. Как хирург, успел подумать, что хорошо еще, что они вроде не треснули. Я упал и повернул, как мог, голову. Надо мной возвышался звероподобный Ахиллес Грант. Последовал еще один удар ногой; на этот раз восьмое ребро сильно заныло, а мой мучитель прошипел:

 Заткнись, сволочь! Ты что, хочешь, чтобы сюда сбежались все индейцы, которые бродят в этом лесу?

Другой голос (как мне показалось, Мартина Филлмора) ответил Гранту:

 Ахиллес, не надо! Вспомни, что сказал босс с его головы не должен упасть ни один волос!

 Волос и не упадет. А после взбучки он хорошо запомнит, как нужно себя вести. Про Брэддока же не беспокойся Хэйз и Адамс побежали в лагерь и расскажут ему, как все было.  Тут Грант (больше было некому) изо всей силы пнул меня еще раз ногой по ребрам.

 Хватит, Ахиллес,  проворчал еще кто-то; наверное, это Генри Бичер тот обычно молчал, и его голос я слышал хорошо если два или три раза.  Хватайте эту свинью за руки, и пошли отсюда поскорее.

И вдруг я услышал всхлип Гранта. Я обернулся. Два человека в странной черно-зеленой одежде опустили на землю тела Бичера и Филлмора почему-то я сразу подумал, что они либо мертвы, либо уже не жильцы,  а третий сидел на моем мучителе, руки которого были стянуты за спиной, а во рту торчало нечто бежевого цвета. Не успел я поблагодарить Господа за неожиданное спасение, как увидел рядом с первыми двумя мертвенно-бледного Вильсона, тоже со стянутыми за спиной руками.

 Это и есть тот самый Оделл?  спросил у него один из зеленых. Акцент его мне показался странным говорил явно иностранец, но произношение его было ближе всего не к английскому жителей метрополии, а к акценту моей родной колонии Новая Кесария, известной обыкновенно как Нью-Джерси. Вильсон, чей рот точно так же был чем-то забит, лишь кивнул головой.

 Господин Оделл, мы ваши друзья,  обратился ко мне тот же человек, подавая мне руку.  Как ваше самочувствие?

 Мне кажется, что одно из ребер треснуло, а так, в общем, нормально, с учетом ситуации,  вымученно улыбнулся я.  А вы кто?

 Господин Вильсон рассказал нам, что вы бежали из-за протеста против того, что Скрэнтон с его людьми отправились громить индейскую деревню. Да и сам Скрэнтон подтвердил, что приказал вас связать и оставил под охраной. Поэтому у нас к вам претензий никаких. Наш медик осмотрит потом ваши ребра, а пока пройдемте с нами.

 А что с Томом Вильсоном?  спросил я.  Он тоже не принимал участия в убийствах индейцев. Да и человек он очень хороший.

Вильсон с благодарностью посмотрел на меня, но во взгляде его я заметил некий фатализм. Похоже, он решил, что отмучился, и что жизнь его подходит к концу. Но незнакомец ответил:

 Посмотрим. Индейцы требуют, чтобы мы отдали им всех, кто был в группе Скрэнтона. Но решать будет наш командир.

 Благодарю тя, Христе Боже,  возрадовался я.  Индейцы, как я читал у французских философов люди благородные и, когда разберутся, то ничего Тому не сделают.

Взгляд же Вильсона потускнел, только мне там еще почудилось нечто саркастическое. Да, подумал я, видимо, он маловер не верит ни в благородных дикарей, ни в промысел Господень. Ну что ж, придется мне помолиться за него, когда буду говорить с командиром этих странных воинов.

Тем временем двое других сноровисто обыскали Гранта и два трупа, сняли с них ружья, ножи и все, что они несли. Связав попарно, они навьючили мешки на Гранта и Вильсона, хотя на последнем уже и так висело два мешка, в одном из которых я узнал свой. Под конвоем зеленых людей мы пошли по лесу в каком-то известном лишь им направлении.

12 июня 1755 года. Деревня Аткваначуке. Кузьма Новиков, он же Ононтио, радушный хозяин

Предупрежденный, что в гости придет не только старший пятнистых людей, но и двое его помощников, я велел Василисе готовить угощения побольше все мужики любят поесть как следует, да и сытые люди обычно более покладистые и сговорчивые.

Вечером в избу пришли трое сам Хас и еще двое, назвавшиеся Леонидом и Рустамом. Они поздоровались, с любопытством посмотрели на Василису, которая накрывала на стол, но в дальнейшем предпочитали помалкивать, лишь иногда вставляя фразы и слова, когда Хас вопросительно смотрел на кого-нибудь из них.

Я поставил на стол бутылку виски «Shenks», пояснив, что этот виски с недавних пор начали изготовлять в Пенсильвании, и Джон Харрис, у которого я купил эту бутылку, утверждал, что оно ничуть не хуже, чем хваленые шотландские и ирландские сорта. Разлив каждому по половине глиняной чашки, я достал кувшин с водой, но Хас, продегустировав содержимое чашки, покачал головой и сказал, что сей почтенный напиток нельзя пить разбавленным.

Чувствовалось, что гости пьют по накатанному, и тосты уже не раз произносились за различными застольями. За хозяев дома, за здоровье Третий и четвертый тосты удивили меня. Перед тем, как выпить в третий раз, гости молча встали и, не чокаясь, помянули всех своих павших товарищей, в том числе и моего погибшего приемного сына. А четвертый тост был выпит за то, «чтоб не в последний раз так сидели» или чтоб по самим гостям как можно дольше не пили третий

После того, как виски было выпито изрядно и сидевшие за столом закусили его жареной олениной, я начал разговор, ради которого, собственно, и пригласил их к себе.

 Вижу, гости дорогие, что вы прибыли в наши края откуда-то издалека. Откуда не знаю, и, хотя вы и говорите по-русски, но на русских мало похожи. Извините, если что не так сказал. Да и появились вы в месте, которое у здешних индейцев считается нехорошим. Старики рассказывали, что ущелье то, откуда вы на свет божий вышли, порой затягивает густой туман. Причем туман не простой, а колдовской. Появляется он словно из ничего было ясно, солнечно, а потом вдруг раз, все словно дымом густым застилало. Случается, что люди в этом тумане исчезали бесследно, и больше их никто не видел ни живыми, ни мертвыми. А бывало и так, что в тумане видения разные появлялись люди в чудной одежде, дома удивительные. Вот я и думаю не из того ли тумана вы сюда пришли?

 Ты прав, Кузьма,  чуть помедлив, ответил Хас,  мы пришли из тумана. И мы русские. Как это ни удивительно Это несмотря на то, что у меня в группе с десяток разных национальностей. Только, как говорил знаменитый русский генерал Василий Филиппович Маргелов: «Неважно, какой у вас цвет кожи или разрез глаз. Для врагов вы все русские». Да, мы вышли из того самого колдовского тумана. А жили мы в другом времени двести шестьдесят с лишним лет тому вперед. Мы отправились в путь в 2018 году. И вот мы здесь. В это трудно поверить, в том числе и нам. Но это так.

Я удивленно покачал головой. Мне уже приходило на ум, что мои спасители попали в их края откуда-то издалека. Но чтоб они явились из будущего Никогда бы не поверил в это, если бы не их вид, одежда, оружие диковинное и вещи непонятные. Человеком я был простым, но неглупым. Жизнь научила меня, когда нужно помалкивать, наблюдать и запоминать происходящее вокруг. Я еще раз обдумал сказанное Хасом и решил, что мой новый знакомый и спаситель говорит правду. И, чтобы заслужить его доверие, с ним тоже следует говорить напрямую.

 Русский человек так устроен,  вздохнул я,  что как бы ему ни было хорошо в чужой землице, но домой его тянет, и ничего тут не поделаешь. Я вот что думаю. Надо отсюда уходить подобру-поздорову. Чую, что скоро тут начнется война большая. Англичане нападут на французов и попытаются их прогнать. Только французы тоже воины храбрые, и так просто уйти не захотят. Война будет кровавая, и никто из них не будет щадить друг друга. Ну, и индейцы тоже ни те, кто будет воевать за французов, ни те, кто станет помогать англичанам. Это сасквеханноки такие мирные, а многим другим ирокезам, например все равно, кого резать. А что делать-то?

Ведь, как ни крути, нам достанется ото всех по первое число. Лучше будет, если мы, не дожидаясь начала войны, уйдем из этих краев. Можно попробовать пробраться в Россию. Вот только как это сделать?  видя, что Хас и остальные молчат, я продолжил:  Есть у меня одна мысль. Надо сесть на корабль, идущий в Европу, и доплыть до Дании или Швеции. Туда часто приходят корабли из России. Можно заплатить шкиперу, и он возьмет нас на борт. А дома мы найдем к кому обратиться за помощью. Я, когда цесаревне служил, со многими ее приятелями познакомился. Сейчас они, наверное, в большой силе. Да и обузой вы для них не будете воины вы знатные, а России, матушке нашей, всегда есть с кем воевать.

Я не стал рассказывать своим новым друзьям про то, что молодым был хорошим знакомым Елизаветы Петровны. И мне даже довелось любиться с ней. Ни к чему им это знать. К тому же, если царица узнает и вспомнит меня, то нам окажут царскую милость. А если не вспомнит, так и ладно

Хас выслушал меня, подумал, переглянулся со своими товарищами и едва заметно кивнул. Я снова плеснул себе и своим гостям виски, выпил вместе с ними и терпеливо стал ожидать ответа старшего «пятнистых». Прожевав кусочек сочной оленины, Хас сказал:

 Тут, Кузьма, не все так просто. Во-первых, индейцев нельзя бросать. Ведь их иначе вырежут всех подчистую. Или англичане, или союзные им индейцы. Либо снова начнется мор, и бедняги умрут от болезни. Надо им помочь. Один французский писатель говорил: «Мы в ответе за тех, кого приручили»[59].

Ну, а во-вторых, нас очень мало. А вот оружие и другие примочки к нему у нас весьма интересные. Как бы нам в плен не попасть. Я согласен, что на Родину пробираться надо. Но следует хорошенько подумать, как это сделать, чтобы было максимально безопасно.

Я одобрительно кивнул и посмотрел на свою дочь. Та, видимо, с трудом понимала сказанное Хасом. Она разобралась лишь в главном вождь этих храбрых воинов решил защитить их племя. И он готов сразиться с врагами сасквеханноков. Рыжая Белка с благодарностью взглянула на Хаса.

Сделав вид, что не заметил взгляда, которым Василиса одарила командира пришельцев, я, немного подумав, произнес:

 Вот что мне кажется. Англичане нам все равно не простят, когда узнают, что мы людей их побили. Поэтому, если вместе с французами мы прогоним этого их английского генерала, который со своими солдатами идет сюда, то мусью посчитают нас союзниками, и тогда они не станут нам мешать. Можно отправиться к испанцам англичане с ними вроде как пока не собираются воевать. В общем, посмотрим, как дела пойдут. И еще у англичан, которых мы побьем с вашей помощью, наверняка деньги есть. Мы их себе заберем. Мушкеты их продадим, порох, сабли. Деньги нам будут нужны для дальнего путешествия. В общем, будем потихоньку к нему готовиться.