В редакции «Мании» тем временем произошли кадровые перестановки: Доктора ака Доктора прямо на проходной завода упаковали санитары и увезли обратно в дурдом. Как выяснилось, Аркадий-с сбежал оттуда несколько недель назад, чтобы поделиться с миром тайной всеобъемлющей математической формулы. В каком-то смысле беглец свою миссию выполнил безумная формула теперь была встроена в систему объективных оценок лучшего в мире журнала. Не пропал и красивый псевдоним: «Доктором» продолжали подписывать некоторые свои тексты и Игорёк, и усатый Кибердемон, и даже Поплавский ака Геринг.
Никаких незапланированных неприятностей со стороны «Муссобита» не последовало Татьяна, судя по всему, не стала жаловаться начальству на досадное происшествие (так Гной про себя называл удар по девушкиному лицу). Игорёк на эту тему успокоился и перестал через каждые несколько минут риторически спрашивать Юрика, как он собирается разруливать потенциально взрывоопасную ситуацию.
Армяне из редакции исчезли, но их место заняли двое волосатых юношей одухотворённого вида оказалось, что Игорёк развесил на дверях нескольких ВУЗов объявления о наборе на практику в настоящий, всамделишный журнал. Практика, конечно, не предполагала оплаты и публикации работ, но студентам достаточно было справки о её прохождении, которые Игорь Шварцнеггер лепил на редакционном принтере и проштамповывал печатью «СТРАНАВИМАНИЯ ПАБЛИШИНГ ВОРЛДВАЙД». Произведённые практикантами тексты бегло редактировались и под разными псевдонимами шли в журнал; гонорар за них исправно выписывался и отправлялся в карман главного редактора. Узнав об этой схеме, Гной, ещё не полностью растерявший остатки иллюзий, ужаснулся это ведь, получается, обман Его Величества Читателя!
Пребывавший в благодушном настроении Игорёк на это хмыкнул и сказал:
Пошли, это, чё покажу.
Идти пришлось недолго: они вышли из квартиры (лифт вызвал у Юрика непроизвольную эрекцию, опоздавшую на несколько дней) и отправились на огромный заводской пустырь недалеко от редакции. Ещё на дальних подступах Гной понял, что происходит что-то странное: пустырь озарял столб адского пламени, из которого, казалось, вот-вот выскочат не усатые, а самые настоящие кибердемоны.
А там что? спросил он главного редактора, на всякий случай замедляя шаг.
Игорёк неопределённо хрюкнул и зашевелил усами, явно что-то предвкушая. Они подошли поближе.
Рядом с огромным костром пасся похожий на чёрта мужчина в телогрейке, ворочавший ломом какие-то пылающие пачки. Мужчина-чёрт поздоровался с Игорьком, плюнул в огонь и спросил:
Ваше говно, что ли?
Пребывавший в благодушном настроении Игорёк на это хмыкнул и сказал:
Пошли, это, чё покажу.
Идти пришлось недолго: они вышли из квартиры (лифт вызвал у Юрика непроизвольную эрекцию, опоздавшую на несколько дней) и отправились на огромный заводской пустырь недалеко от редакции. Ещё на дальних подступах Гной понял, что происходит что-то странное: пустырь озарял столб адского пламени, из которого, казалось, вот-вот выскочат не усатые, а самые настоящие кибердемоны.
А там что? спросил он главного редактора, на всякий случай замедляя шаг.
Игорёк неопределённо хрюкнул и зашевелил усами, явно что-то предвкушая. Они подошли поближе.
Рядом с огромным костром пасся похожий на чёрта мужчина в телогрейке, ворочавший ломом какие-то пылающие пачки. Мужчина-чёрт поздоровался с Игорьком, плюнул в огонь и спросил:
Ваше говно, что ли?
К ужасу Юрика, говно оказалось действительно их. Он не мог поверить своим глазам: облизываемые языками пламени, в клубах вонючего дыма корчились пачки «Мании страны навигаторов» свежие выпуски, прямо в целлофановых упаковках, с дисками, постерами и дырочками от скрепок. Юрик ахнул и в ужасе замер. Происходило что-то необъяснимое и по-настоящему страшное! Вместо того, чтобы доставлять радость десяткам, если не сотням тысяч читателей со всей необъятной страны, любимый журнал пылал под безразличным московским небом.
Он ринулся в пламя, спасая от смерти «Манию страны навигаторов»; не всё ещё было потеряно, не все номера догорели!.. Точнее, мощный рывок совершил вернувшийся на боевой пост в его голове космический витязь. Сам Гной издал горестный звук и отошёл от костра подальше, с мольбой глядя на главного редактора в ожидании объяснений.
Это, это, возвраты, объяснил Игорёк, в чьих глазах сатанински сверкали отблески костра объективности. То, что не продано, это, чтобы склады не занимало.
Ударение в «складах» было, разумеется, на последний слог. Главный редактор объяснил: номера журнала, не распроданные в киосках, возвращались обратно в редакцию, где подвергались утилизации этот процесс Гной сейчас и наблюдал. Как и многое из связанного с «Манией страны навигаторов», звучало это логично, но в реальности являлось ширмой, скрывающей кошмарную правду.
Так я думал, всё продается
Игорёк захохотал, потом закашлялся, а потом снова захохотал сквозь кашель. Авторы действительно постоянно подзуживали читателей с журнальных страниц успей купить, пока не разобрали! На всех не хватит! А лучше оформи подписку! В идеале и то, и то! Несколько месяцев назад (казалось уже в позапрошлой жизни) Гной и сам бежал в назначенный день к «Союзпечати», повторяя заклинание «только бы не раскупили».
В пламени с издевательским треском лопнул диск с демо-версиями.
Всё, это, да не всё, хихикнул Игорёк и зажёг сигарету от обрывка обложки со «Славянофильем».
Он умолчал о том, что «Мания страны» печаталась с огромным запасом за маленькие тиражи типографии брались неохотно и брали за это намного больше денег, чем за большие. Вопреки обывательской логике, дешевле и выгоднее было напечатать несколько десятков тысяч экземпляров и почти все их сжечь ещё до поступления на прилавки, чем заказывать реально необходимое (крайне небольшое) количество журналов. Экономике «Мании страны навигаторов» читатели и купленные ими экземпляры, в сущности
Это, не всрались, вслух закончил какую-то свою мысль Игорёк, выдыхая дым в сторону слоняющегося неподалеку чёрта.
А какой у нас, ну, тираж? По правде? вдруг спросил Гной, внутренне сжавшись в кулак. Он боялся услышать ответ, но не мог его не услышать.
Да хер знает, ответил Игорёк. Там это, ну, тыщ пять, может. Или семь.
Огромный реальный мир компьютерных игр вдруг сжался, как какая-то дурацкая овечья шкурка в смутно памятной Юрику сказке.
А как же мы?.. Откуда?..
Это, деньги? Так от рекламы.
Ругань читателей (всех троих, печально подумал Гной) по поводу бесконтрольно расползающихся по журналу рекламных макетов теперь казалась не праведным гневом на погнавшихся за вечнозелёным долларом журналистов, а придурочным блеянием.
Ты это, сам посчитай, продолжал Игорёк, поплёвывая в пламя. Рекламная полоса, это, косарь долларов. Ну, когда ты перед волками не проёбываешься, тогда дешевле. Обложка, это, по отдельному прайсу, ну или в рамках, это, личных договорённостей.
Ты это, сам посчитай, продолжал Игорёк, поплёвывая в пламя. Рекламная полоса, это, косарь долларов. Ну, когда ты перед волками не проёбываешься, тогда дешевле. Обложка, это, по отдельному прайсу, ну или в рамках, это, личных договорённостей.
Главный редактор весело покосился на Гноя, засунул себе за щёку указательный палец и резко выдернул его обратно с характерным чпоканьем.
То на то, это, выходит, типа, тридцон долларов в месяц. Минус аренда, минус вам гонорары
«Вам», мысленно передразнил Юрик, который чем больше писал чит-кодов, тем больше денег почему-то был должен главному редактору Игорю Шварцнеггеру.
Потом там, это, печать он замешкался и срифмовал, говнять, упаковка, развоз по точкам. По итогам, это, в месяц на пять-семь косых бачей в плюсах.
Излишним было бы говорить, на какой слог было ударение в «плюсах». Подлинную журнальную бизнес-модель Гной теперь вроде как понял, но смириться с ней всё равно не мог. Получалось, что «Мания страны навигаторов» была бы намного более прибыльным предприятием, если бы тираж журнала вообще не выходил из типографии! А в идеале, туда не отправлялся! Словно прочитав мысли подчинённого, Игорёк добавил:
Ты, Юрец, это, голову себе лишним не забивай. Главное, это, с рекламодателями не обсирайся больше. Чики-пуки!
Давно вышедшие, казалось, из Игорькова обихода «чики-пуки» вызвали у Гноя укол ностальгии по временам, когда он знал про игровую журналистику гораздо меньше. Жовиальный Поплавский, раскланивающийся из «Слова редактора» с многочисленной армией преданных читателей; не превратившийся ещё в опухшего и униженного Геринга ака Гиммлера Смешливая нарисованная Анечка в жёлтом топике, ещё не открывшая своего истинного усатого лица Орлиный профиль Фельдмаршала, в реальности поехавшего старика Объективные обзоры, написанные исключительно по завершении пятикратного прохождения каждой игры, а не Юрик шмыгнул носом и понял, что вот-вот заплачет. Мужчина-чёрт притащил откуда-то и швырнул в огонь ещё несколько пачек «Мании страны» на этот раз номер с Ларой Крофт; последний, купленный Гноем в Западносибирске. Это было уже совершенно невыносимо.
Я, Игорь, пойду, сказал он дрожащими губами.
Пиздуй, равнодушно разрешил главный редактор, прикуривая новую сигарету от первой и глядя в пламя. Ты это, Юрец, если мне что-то с муссобитами обосрёшь, или, это, с волками опять, то, блядь, пеняй на себя.
Водоворот ужаса, угроз и избиений
Уже на следующее утро оказалось, что в казавшемся безупречном плане Юрия Черепа всё-таки зияло несколько прорех: «Альтернативное мнение» о «Планете Копро» взбесило и руководство компании «Восьмой волк», и теневых бенефициаров «Муссобита-Г», и Игорька, и даже Ванечку Дристохватова хотя казалось бы.
Проснувшись, Гной придумал манёвр: соврать что-нибудь сожителю, незаметно выскользнуть из квартиры, прийти в пустую редакцию и взять несколько свежих номеров «Мании страны навигаторов» по его расчётам, как раз сегодня сигналы должны были прийти из типографии. С журналами он поехал бы в офис «Муссобита-Г» (где он находится, Юрик не знал, но когда космические богатыри пасовали перед мелкими сложностями!), где Что произойдёт в офисе, Гной ещё не придумал и решил отложить это дело на потом.
Сначала всё складывалось как нельзя лучше: Игорька дома не оказалось. Был он, как выяснилось, в редакции и на этом Гноева удача закончилась.
Ещё не успев открыть дверь, Юрик журналистским чутьём понял, что что-то не так. Из редакции доносилась странная полифония: топот и двухголосый бубнёж, через неравные интервалы прерываемый взвизгиваниями.