Размышления прервал звонок мобильного телефона. Олег Адольфович вылез из такси у ворот больницы и теперь спешил к своему другу по больничной аллее. Сахаров распахнул дверь и ждал его на пороге морга. Друзья обнялись и вошли в помещение.
Первое, что бросилось в глаза московскому гостю, это госпожа Цветкова на секционном металлическом столе. Он непроизвольно вздрогнул от испуга, но тут же понял, что Яна жива, просто спит.
Ты зачем ее так уложил? поинтересовался он. Словно в гроб, тьфу-тьфу-тьфу, отметил Олег Адольфович, то ли любуясь Яной, то ли переживая за нее. Она что, спит? Он подошел поближе и взял Яну за руку.
А куда тут еще можно лечь? Состояние было острое, мне пришлось дать транквилизаторы.
Что у нее было? спросил Олег Адольфович, не отрывая взгляда от лица Яны.
Галлюцинации, бред. У нее нет шизофрении? поинтересовался Витольд Леонидович.
Яна своеобразная женщина, но она психически абсолютно здорова, нервно дернул плечом Олег Адольфович. Небось, анализ на наркотики тоже взял?
Взял. На все. Ничего.
Яна не наркоманка. Это лишнее. Что же с ней здесь случилось?
Сахаров пожал плечами.
Она явилась ко мне в остром психическом состоянии. Говорила то более-менее нормально, то вдруг несла невероятную чушь. Представляешь, называла меня Мартином и яростно умоляла о прощении. Таксист, что довез ее до меня, еле вытащил твою Яну из машины и умчался, словно за ним черти гнались. Бедный парень. Между прочим, она его тоже кликала Мартином. Мартин это кто?
Это ваш, питерский. Мужчина, которого она любит, пояснил Олег Адольфович.
Любит? переспросил Витольд Леонидович.
Ага. До смерти, пошутил московский коллега. И что показали анализы?
У нее в крови огромная доза галлюциногена, не очень распространенного у нас в стране, но чрезвычайно сильного. Лошадиная доза, я бы сказал. Разум ее прорывался периодически, а потом опять накрывало безумие.
Теперь они стояли по обе стороны стола, на котором мирно сопела Яна.
Она похожа на Белоснежку, не находишь? Лежит бедняжка, отравленная ядом, и ждет поцелуя своего принца, Олег Адольфович с умилением посмотрел на Цветкову. Было видно, как он переживает за свою подругу и как трепетно к ней относится.
Ага! Тогда мы с тобой гномы? ухмыльнулся Сахаров. Я не согласен. И дарить ей поцелуй тоже не горю желанием. Лучше разбужу твою Яну другим способом. Он направился в угол, где стояла капельница и подтащил ее к Яне. Достал из стеклянного шкафа какой-то раствор. Я бужу ее.
Аминь. Вещество должно уже было инактивироваться.
Игла вошла в вену Яны. Вскоре ее веки дрогнули, она подняла длинные ресницы и слабо застонала.
О господи, где я? Она обвела неясным взглядом прозекторскую. Мать моя в ботах, сказала она со вздохом, опять морг, опять холодный секционный стол и мой верный патологоанатом. Вернее, теперь уже два. Или у меня двоится в глазах?
Она с оханьем и кряхтением переместила свое бренное тело на стул, и Олег Адольфович заботливо укрыл ее пледом. Яна была бледна до синевы, словно человек, переживший тяжелую и продолжительную болезнь. Красоткой эту даму со спутанными всклокоченными волосами назвать было трудно.
Ты узнаешь меня? с тревогой всмотрелся в ее лицо Олег Адольфович, вытирая пот со своего лба платком.
Конечно, Мартин, слабо ответила Цветкова.
Олег Адольфович вздрогнул.
Шучу
Не пугай меня.
Да это шутка юмора, Адольф Гитлерович. «Аншлаг в кривом зеркале».
Теперь верю, что ты пришла в себя, усмехнулся Олег Адольфович. Она называла его так иногда.
Ну, с возвращением, потер руки Витольд Леонидович.
А который час? подняла на него глаза Яна.
С новым годом, дорогая. Первое января! ответил Сахаров.
Ой! Я проспала новогоднюю ночь? Как жалко. Я не встретила Новый год впервые!
Почему? Встретила. Ты что, не помнишь? Только в необычном месте, плохо приспособленном для праздников. А вместе с тобой был я. После того, как я тебя приволок сюда, ты поспала минут сорок, потом взбодрилась и мы с тобой отпраздновали. А затем ты снова улеглась спать. Забыла? Хочешь что-нибудь съесть или выпить? предложил Витольд Леонидович. У меня еще припасено. Живот крепче на сердце легче.
Мне бы позвонить.
Я звонил Мартину, он не отвечает, встрял Олег Адольфович.
Яна горько вздохнула.
Он обиделся на меня. Я не приехала на Новый год, как обещала. Но это очень не похоже на Мартина, чтобы он не поздравил меня с праздником. Это странно. Хотя, сейчас это и к лучшему. Лучше мне его и не видеть.
Яна, ты помнишь, что с тобой происходило вчера? спросил Олег Адольфович, пытаясь осмотреть Яну. Он внимательно смотрел ей в глаза, оттягивая нижнее веко вниз, оценивая степень сужения или расширения зрачков.
Отрывками. Лучше бы я кое-чего не помнила, вздохнула она.
Витольд Леонидович открыл бутылку шампанского и разлил в три пластиковых стаканчика.
За Новый год! Новый год это для нас святое!
А мне можно? спросила Яна, нервно заплетая волосы в косу.
Хуже уже не будет, заверил ее Витольд Леонидович.
Хотя, кого я спрашиваю? Вы же, если что, меня и вскроете. Олег, прошу тебя! Последняя просьба. Напиши в заключении, что я умерла от любви к Мартину, и обязательно ему об этом доложи.
Типун тебе на язык! Какое еще вскрытие? Ты в курсе, что ни один патологоанатом не вскрывает своих? возмутился Олег Адольфович.
Тогда ты меня вскроешь, перевела взгляд Яна на Витольда Леонидовича.
Я? Нет. Я с тобой тоже теперь очень хорошо знаком. Вот, сидим, шампанское пьем, испугался Сахаров.
А кто же тогда? усмехнулась Цветкова. Варяга призовете?
Перестань молоть ерунду! Тебе не кажется, что пора сменить тему? Галлюциноген уже вышел из твоей крови. Пристала, как жвачка к кошке.
Какой галлюциноген? округлила глаза Яна.
И патологоанатомы поделились своими догадками с Цветковой.
А кто же тогда? усмехнулась Цветкова. Варяга призовете?
Перестань молоть ерунду! Тебе не кажется, что пора сменить тему? Галлюциноген уже вышел из твоей крови. Пристала, как жвачка к кошке.
Какой галлюциноген? округлила глаза Яна.
И патологоанатомы поделились своими догадками с Цветковой.
Так меня отравили? А я-то не пойму, как я так могла поступить? Господи, но кто и чем?
Вопрос, конечно, интересный. Ответа пока не знаем. В твоих венах бурлил целый коктейль. Я тут одну пробирочку заморозил на всякий случай. Мало ли Вдруг пригодится, сказал Витольд Леонидович, подливая шампанского.
Думаю, что скоро тайное станет явным. Даст бог дождь даст и рожь, сунул кусочек колбасы в рот Олег Адольфович.
Как я могла переспать с другим мужчиной, думая о Мартине? в сотый раз спросила сама себя Цветкова.
Ничего удивительного. При приеме сильнейшего галлюциногена у человека могут возникнуть разные видения, галлюцинации. Кто-то будет летать, кто-то видеть несуществующие в реальности персонажи, а кто-то зациклится на чем-то очень важном именно для него. Ты ехала в Питер на Новый год к Мартину, думала о нём
Я всегда о нём думаю, вставила Яна.
Тем более. Поэтому твоя галлюцинация всецело приняла его облик, согласился с коллегой Олег Адольфович.
То есть, я не виновата? подняла брови Яна.
А как ты можешь быть виновата? Ты же на сто процентов была уверена, что спишь с Мартином, сказал Олег.
Да на всю тысячу процентов!
Ты сама ответила ты ему не изменяла. Но я хочу дать один совет, понизил голос Олег Адольфович.
Какой?
Минуточку Сначала за Новый год! беззвучно чокнулся пластиковым стаканчиком Витольд Леонидович. За счастье, за здоровье!
Яна не знала: голова у нее кружится от отравления или уже от шампанского. Это был самый странный Новый год в ее жизни. В морге, да еще и в компании двух патологоанатомов. На столе в лотках лежала нарезанная колбаска, сырок, в углу стола распечатанная коробка шоколадных конфет и несколько бутылок тут тебе и дорогое шампанское, и подарочный коньяк в коробке. И когда только Витольд Леонидович успел всё это запасти?
От благодарных пациентов, пояснил Витольд Леонидович, перехватив взгляд Яны, проявляя «восхитительные» чудеса черного юмора.
Налили и выпили еще раз.
В дверь морга настойчиво позвонили.
Сахаров недовольно скривился, но встал и пошел узнать, в чем дело.
Вернулся он с моложавым, слегка помятым мужчиной в медицинском костюме. Тот окинул присутствующих веселым взглядом и присвистнул:
Ого! Привет честной компании! С Новым годом, друзья! Я Кузьма. Он посмотрел на Сахарова. А мы тебя ждали, но так и не дождались. А ты, оказывается, в такой симпатичной компании Новый год встречаешь! Кто эта прекрасная русалка с чудесной косой, он с интересом посмотрел на Яну, ожидая ответа.
Прости, Кузя, ответил Сахаров. Вот, друзья из Москвы приехали. Знакомьтесь, повернулся он к Яне. Это Кузьма Иванович заведующий реанимационным блоком. Кузьма, это Олег и Яна.
Кузьма Иванович без церемоний уселся за импровизированный стол и сам себе налил пластиковый стаканчик.
Ну, мои хорошие, окинул он взглядом честную компанию, с Новым годом, с новым счастьем! И он залпом опрокинул в себя вино. Ур-ра!
Все дружно последовали его примеру.
Витольд Леонидович посмотрел на коллегу.
Кузя, а ты что прибежал-то? Скучно стало у вас?
Кузьма Иванович как-то странно посмотрел на Сахарова.
Слушай, меня к тебе послали выяснить кое-что
Сахаров удивленно поднял брови.
Слушаю тебя внимательно.
Кузьма Иванович вздохнул:
Вышли мы после боя курантов на улицу подышать. Сам понимаешь, на территории больницы петарды не повзрываешь. И знаешь, мы обалдели
И что же вас так поразило, позволь узнать?
Да здание нашего больничного морга поразило, Витольд. Просто в самое сердце.
Как тебя понимать?
Кузьма Иванович взмахнул рукой.
Да пойди, дорогой, и сам посмотри. Долго рассказывать. Как говорится: «Однажды в студёную зимнюю пору лошадка примёрзла зубами к забору» Пошли, я тебя удивлю, он встал и направился к выходу.
Все потянулись за ним, не понимая, что такого странного тот хочет им показать.
Вышли во двор. Подтаявший с вечера снег превратился в ледяную скользкую корку. Каркали утренние больничные вороны, чёрными тряпками рассевшиеся на голых ветвях высоких деревьев. Темнели корпуса больницы, было рано, больные еще спали, только в некоторых дежурных окнах горел свет. Вокруг не было ни души. Яна зябко повела плечами, обернулась и, мягко говоря, обалдела.