Да, а остальные? Они могут все испортить.
Я закатила глаза и позволила песку просочиться сквозь пальцы. У нас оставалось еще четыре дня, а наш план вряд ли можно было назвать таковым. У нас не было плана, мы полагались на интуицию. А София сыграет роль приманки.
Но как только окажется, что король не выполнил свое обещание, мы с Элиа вмешаемся если вообще можно считать Элиа оружием.
Я не смотрела на него. Слишком много боли в моей груди, когда я видела его взгляд, направленный на Софию. И слишком сильно мне пришлось бороться с этим чувством внутри себя. То самое чувство, которым я вызывала свою силу. Печально, но это было так.
И, скорее всего, я права, прошипела Саманта и капризно скрестила руки на груди. Она больше не была той женщиной, которая одним вечером приставила кинжал к моему горлу. Не та уверенная женщина с красивым лицом, которое я хотела бы расцарапать. Она скорее походила на маленькую вредную девчонку, у которой отняли куклу.
Тебе, должно быть, тяжко сидеть здесь с нами, наигранно произнес Элиа и бросил в нее кинжал, что приземлился рядом с ней. Она растерянно вздрогнула, из-за чего мы начали смеяться. Если бы ты не была таким жалким зверем, я бы опробовал на тебе ножевое искусство. Ты правда красивая, только невероятно колючая. Перед деревянной доской ты мне понравилась гораздо больше. Такая тихая.
Ты пытаешься флиртовать со мной? истерично спросила она, выхватывая кинжал, который я одним движением сельтерской руки подняла над ее головой, словно это была змея, гипнотизировавшая ее.
Если Элиа в самом деле пытался это сделать, тогда это довольно жалкое зрелище. Он хотел заставить Софию ревновать? Но теперь она смотрела на него прищуренными глазами, взглядом, грозившим его убить.
Что ты имеешь против нас, стэндлеров, а? раздраженно спросила София и наконец посмотрела на нее.
Ничего, надулась она, хотя я догадалась, что мы не узнаем от нее правду. У нее была огромная проблема со странствующим народом.
Тогда заткнись. Твой голос действует мне на нервы.
Она замолчала, и каждый из нас погрузился в собственные мысли. Каждый далеко отсюда.
Где-то в разных областях.
Мы довольно далеко продвинулись вперед и уже на третий день достигли точки, где на горизонте можно было увидеть сияющий Медный город. Даже сейчас мы мчались, укрывая потных лошадей теплыми одеялами, которые делили с животными по ночам. Как и каждый вечер, мы поглощали запасы и смотрели, как танцует огонь. Время от времени я тренировалась с кинжалами Элиа, которые метала между пламенем или над головой Саманты. Но ее это, казалось, больше не беспокоило. Она смотрела в пустоту. Стала тенью самой себя, как и мы все.
В какой-то момент мы уснули в пыли пустоши, чтобы набраться сил. Они нам понадобятся, если король схватит Софию, что совсем не страшило ее. Она смирилась с этим, потому что, как и предсказывала Зан Захрай, София танцевала со смертью. Покончить с жизнью намного проще, если знаешь свою судьбу.
Она вернулась не только для того, чтобы спасти принца, если она вообще могла это сделать. Она вернулась из-за людей этого королевства. Народа, который сам выбрал себе королеву.
Она будет там, когда ее народ будет смотреть. И она будет плакать вместе с ними о принце, если это будет необходимо.
Меня разбудили тихие всхлипывания. Прямо рядом с собой я увидела, как хнычет Саманта. Поднимая и опуская грудь. Ее лицо осветилось тлеющими углями. Увидев меня, она быстро вытерла глаза, будто таким образом могла остановить слезы. Но слезы были самым чистым, что могла открыть душа. Нас, людей, связывало то, что все плакали одинаково.
Не смотри так, прошептала она, хотя это звучало далеко не так решительно, как она, казалось, пыталась. Никогда не видела плачущую девушку?
Видела, шепотом ответила я. И поэтому я знаю, что девушка плачет только тогда, когда ей сдавили грудь.
Девушки плачут постоянно, возразила она. Кайрон всегда говорил, что девушки плачут из-за всего.
Но не так, произнесла я, ненавидя себя за то, что испытываю жалость. Она боролась за жизнь брата. Своей семьи. Это было уже довольно смело.
А как?
Украдкой, ответила я. Украдкой, чтобы никто не видел.
А как?
Украдкой, ответила я. Украдкой, чтобы никто не видел.
Она обдумала мои слова и еще раз провела рукой по лицу. Перевела взгляд на Софию, которая натянула одеяло на лицо, а затем на Элиа, который начал тихо храпеть.
Вы не понимаете, в конце концов призналась она. Он значит для меня весь мир.
Твой брат?
Да, сказала она. Он все, что у меня осталось. Моя самая большая слабость.
Или твоя самая большая сила. Она слегка улыбнулась, и я одарила ее кроткой, искренней улыбкой.
Я боюсь, что потеряю его до того, как придет время.
София тоже боится, сказала я. Даже если этого никто не видит.
Эта и страх? прошипела она, вновь становясь прежней Самантой, которой я бы с удовольствием высунула язык. Для меня это больше похоже на раздражение. Я покачала головой.
Иначе она не пошла бы с тобой. Это правда. София была ветром. Она бы никогда не позволила добровольно заковать себя в цепи. Если бы давно не покончила со своей жизнью.
И это то, чего я не понимаю, так тихо произнесла Саманта, что я изо всех сил старалась разобрать ее слова. Она пойдет туда и добровольно сдастся.
Верно, ответила я. К сожалению, я понимала, что она сделает именно это.
Почему?
Потому что ее сердце осталось там, сказала я. Сердце женщины нельзя спасти. Элиа наконец тоже это понял.
Этот? Она приподняла брови, и я кивнула, почувствовав, как заныло мое сердце. Да, этот. Он любит ее?
Да.
И поэтому отпускает ее на погибель?
Если это то, чего она хочет, он должен. Ее невозможно остановить.
А я не верила, прошептала она и вновь посмотрела на меня. Значит, правду говорили о ней в деревнях. Что она придет. Королева, которая сможет все изменить. Все.
Так и было. Она могла все изменить. Она приняла приглашение короля, чтобы спасти жизни, которые могла, даже если это была не жизнь человека, которого она любила.
Так же, как и я. Если с Тарансом что-то произойдет, я никогда не смогу простить себя за это.
Беспорядки действительно начались. Но несерьезные, сказала Саманта. Ее взгляд был устремлен на огонь. Знать выступает с речами. Она не посмеет пойти против Люциуса. Они знают о его способностях и не хотят связываться с ним. Но не простые жители. Они создали подпольную группу. Они борются с ним. А София символ этой революции.
67
Увидев меня, они опустили оружие. В историях на их лицах я прочитала, что они думали и что это значило. Они недоверчиво подняли брови. Поджали губы и обменялись взглядами, пока один из них в металлических доспехах слегка не склонил голову, словно восхищаясь моей храбростью. Но я не была храброй. Мое сердце билось так сильно, когда я взглянула на массивные башни Медного города, смотревшие на меня в ответ, как немые свидетели в ночь моего побега. Теперь они разглядывали меня, как друзья, соскучившиеся по мне. Мой дом. Клетка из серебра и золота.
Яна и Элиа стояли сразу за мной. Саманта рядом, словно выдавая меня, даже если солдаты знали, что я пришла, потому что сама хотела этого. На мне не было наручников в качестве украшения и никаких травм в качестве угрозы.
Я подняла голову и передала им окровавленное послание короля.
Я знала каждое его слово наизусть. Такое издевательское приглашение.
Станцуй для меня, София.
Король Люциус ожидает моего присутствия. Скажи своему королю, что я выполнила свою часть сделки. Теперь он должен выполнить свою.
Они вновь кивнули и открыли ворота.
Пропустите их!
И так мы прошли мимо них и исчезли в переулках, которые еще некоторое время назад были наполнены жизнью. От меня не ускользнуло, как Саманта смотрела на меня. Как и все дни до этого. Я сильнее завязала платок на своей голове, так что волосы ниспадали на плечи. Растрепанные ветром. На мне было красное платье. Бахрома покачивалась у моих ног. Традиционный костюм стэндлера в цветах семьи Рей. Каждый знал, кем я была. Каждый узнавал мой цвет.
Король выполнит свое обещание? дрожащим голосом прошептала Саманта, когда я свернула на улицу, ведущую к рыночной площади. Было раннее утро вторника; туман призрачными пальцами обхватывал наши лодыжки.
Если он этого не сделает, он будет бесчестным. Но Люциус одержим тем, чтобы выглядеть перед своим народом хорошим. Он сдержит свое слово. Или отрежет мне язык, если я предъявлю ему обвинение в день суда над его братом. Перед его же народом, который постепенно возникал на рыночной площади. Но если он не сдержал бы свое слово, я бы запела. Громче, чем любая птица, которую он когда-либо держал в пальцах.
Что-то оборвалось во мне, когда я увидела, что натворил Люциус.
Повсюду висели флаги пылающего красного цвета с гербом короны и скрещенными мечами.
Внизу собрались люди, окруженные металлическими солдатами, что расставлены вокруг сцены, которая красовалась под тикающими часами, как кресла в зале суда. Впереди располагалась закрытая площадка со стульями, предназначенная, вероятно, для короля и его свиты. В десять часов судья вынесет свой вердикт.
Вот тварь, оглядевшись, произнес Элиа. Того места, которое мы когда-то знали, больше не существовало. Им завладели сверкающие доспехи, острое оружие и трибуны, возвышавшиеся над высокими стенами, как лестницы.
Мы оба знали, что казнь проведут с большим размахом, чтобы каждый увидел ее, даже без виселицы, как в других королевствах. В Леало отрубали голову и вешали у ворот дворца в знак предупреждения. Что бы сделал Люциус? Человек, не знающий границ?
Принцесса, сюда, подал голос старый знакомый, который резко схватил меня за руку и притянул к себе. Лицо его не было ни старым, ни молодым. В нем не пряталась ни насмешка, ни забота.
Я равнодушно посмотрела в его серебристо-серые глаза, которые вонзились в меня, как кинжалы.
Хэймиш, произнесла я и натянула на себя неискреннюю улыбку.
Элиа напрягся позади меня, но я предупредила его, сверкнув глазами.
Я как раз думала о тебе.
Заканчивай свои игры. Ты или невероятно глупа, или невероятно умна. Я еще не знаю, что и думать об этом. Но тебя уже ждут.
Он схватил меня и дернул в сторону отделенной зоны прямо перед сценой.
Ладно, сказала я, посмотрев на Элиа, который рефлекторно взялся за кинжалы. Оставайтесь здесь. И позаботьтесь о себе.