У моей дочери будет ребенок от призрака, сообщила она. Не от настоящего призрака, но из негативного пространства, без отца.
Мэри кивнула и что-то промычала.
Давно ли Мэри Бадж держала в руках ребенка? Человек живет долго, все, что ему приходится испытать на своем веку, не поймаешь ни в какую сеть. Интересно, что Мэри помнит? Помнит ли свою свадьбу? Отроческие годы? Как у Барбары выпал первый зуб, как она сунула под подушку свои первые два доллара, хрустящую купюру, прямо из банка?
Мы с вашей дочерью не очень ладили, призналась Астрид. Но знали друг друга давно. Она не продумала, что скажет Мэри, но сейчас, по ходу разговора, поняла, что именно Мэри должна узнать, или по крайней мере услышать. Она не всегда мне нравилась, но она была хорошим человеком. Так что вы прекрасно воспитали дочь.
Ведь это же самое главное, правда? Не важно, есть ли у Астрид другие достижения в жизни, но она пополнила эту планету тремя человеческими существами. Стало ли от их присутствия на земле лучше? А от ее? Барбара пыталась как-то улучшить жизнь, по-своему, назойливо совала нос в чужие дела праведница, одним словом. Может, это признак старости, когда вдруг понимаешь, что люди, которые всегда казались тебе выскочками, были правы, а сама ты сделала совсем мало?
Да, Барб, проговорила Мэри.
Веки ее отяжелели, кажется, сейчас уснет. В дверь легонько постучали, с лекарствами на подносе вошла сестра.
Мэри, у вас гостья, воскликнула сестра добрым голосом. Потом тронула Астрид за плечо. Мэри в это время обычно кемарит, вы уж не обессудьте.
Ухожу. Астрид поднялась, погладила Мэри по руке. Очень жаль, что с Барбарой так вышло.
Сестра решительно взяла Астрид за локоть и вывела из комнаты.
Мы не знаем, понимает ли Мэри, что случилось с дочерью, сказала она.
Ясно, кивнула Астрид.
Вот дура, надо было сначала проверить! Выяснить, что` Мэри известно, расстроит ли ее этот визит, собьет с толку. Сестра все еще держала Астрид за локоть, тут и великодушие, и ответственность, эта женщина привыкла поддерживать людей, которые плохо стоят на ногах, помогать тем, кто не хочет или не может просить о помощи. Астрид даже на миг захотелось, чтобы ноги ей отказали, наверное, здорово упасть и быть спасенной. Однако она не стала экспериментировать.
Я ей кое-что принесла, вспомнила она.
Мэри вам очень благодарна, заверила сестра и открыла дверь на выход.
Под потолком вовсю гнали холодный воздух кондиционеры. Чуть дальше по коридору сидела женщина в коляске, Астрид ей помахала. Все старушки выглядят одинаково, как новорожденные за стеклянной перегородкой в люльках все на одно лицо. Интересно, будь Барбара Бейкер жива и сейчас появись из-за угла, как бы Астрид поступила? По правде говоря, она думала о Барбаре все эти годы, совсем не только после ее внезапной смерти. Смерть Барбары прыжок в воду, но вот уже двадцать лет Астрид следила, как Барбара подпрыгивает на трамплине.
Под потолком вовсю гнали холодный воздух кондиционеры. Чуть дальше по коридору сидела женщина в коляске, Астрид ей помахала. Все старушки выглядят одинаково, как новорожденные за стеклянной перегородкой в люльках все на одно лицо. Интересно, будь Барбара Бейкер жива и сейчас появись из-за угла, как бы Астрид поступила? По правде говоря, она думала о Барбаре все эти годы, совсем не только после ее внезапной смерти. Смерть Барбары прыжок в воду, но вот уже двадцать лет Астрид следила, как Барбара подпрыгивает на трамплине.
Люди раскрывают тайну своей сексуальной ориентации, будто это нечто одноразовое и говорит лишь о том, с кем тебе нравится заниматься сексом и точка. Только ведь это не все, что надо сказать. Увы, люди боятся. Астрид прикоснулась рукой к прохладной стене, удержать равновесие.
В четырнадцать лет Эллиот был мал для своего возраста. Он учился в девятом классе, играл в баскетбольной команде, получал хорошие отметки и, насколько могла судить Астрид, имел популярность. Никаких проблем. Другое дело Ники тот заснул за рулем ее машины, возвращаясь под винными парами с вечеринки, и чуть не убился. У Портер тоже все происходило не просто, превращение в девушку давалось ей нелегко, однако Эллиот шел по первому списку, был в своем классе подлинным достоянием. И когда ей позвонила Барбара Бейкер, Астрид удивилась.
Барбара в то время отвечала за переход школьников через дорогу, не на углу начальной школы, а в двух кварталах дальше, там фактически мертвая зона, река и железнодорожные пути. То есть бойким место не было, и Астрид никогда не могла взять в толк, зачем ее вообще туда поставили. Барбара позвонила, чтобы сказать: она видела, как Эллиот и его друг Джек красивый блондин, футболист, сын преподавателей, которые устраивали приемы и слушали Майлса Дэвиса на виниловых пластинках, играли среди скал у реки. Там ведь очень опасно, сказала Барбара. С виду все тихо, но течение сильное. Она подумала об их же благе. Подошла к ним поближе, они ее не заметили. Шумела река, грохотали поезда, подросткам казалось, что они одни в целом свете. Барбара была еще молодой, господи, если Эллиоту исполнилось четырнадцать, ей где-то за сорок, как и Астрид, и за каким чертом двум подросткам обращать внимание на какую-то тетку? Короче, они ее не видели и видеть не желали. Она подошла ближе, сказать «ребята, хватит дурачиться», и тут поняла они целуются.
Санитар вез по коридору ящик с мусором и помахал Астрид свободной рукой. Она дала ему дорогу и поспешила к выходу, к массивной и тяжелой двери сидите внутри, люди добрые. Астрид толкнула ее и, споткнувшись, выбралась в яркий солнечный день. Она и забыла, что на улице жара, но уже поздно, ноги сами вывели ее наружу. Она села на ближайшую скамеечку, возле женщины с портативным кислородным баллоном.
Барбара вежливо ждала, что скажет Астрид. Ники всегда хороводился с друзьями, сворой щенков, а вот Эллиот никогда. И она Астрид, его мама никогда не замечала за ним ничего такого, о чем поведала Барбара. Старший сын, последние четырнадцать лет она к нему даже более внимательна, чем к его брату и сестре. Астрид знала по имени всех его учителей, всех друзей. Но это откуда такое?
Нельзя сказать, что она приняла осознанное решение. Просто в секунду возникла стена, которой раньше не существовало. Ведь у родителей всегда так по крайней мере у Астрид решения обычно не планируешь, а просто накладываешь жгут, мгновенно реагируешь на возникшую проблему. И Астрид так и заявила: «Нет, Барбара, вы ошиблись. Спасибо». И повесила трубку. Второй раз в жизни ей было по-настоящему стыдно. Она никому не сказала, ни Расселлу, ни Портер, ни Ники никому. Однако Эллиота, когда он пришел из школы, Астрид предупредила, не вдаваясь в подробности: ей позвонили, его видели, надо быть осторожнее. Она так и сказала: «осторожнее»? Посоветовала воздержаться. Не заниматься этим при людях. «Этим», произнесла она. Звонок ее очень огорчил. Ей в жизни не было так стыдно.
В конце учебного года маме Джека предложили работу в Беркли, они перебрались на западное побережье, и он просто исчез, так бывает в детстве. Особенно у мальчишек. Едва ли Эллиот пытался наладить связь да и зачем ему? Короче, Джек уехал, и на душе у Астрид полегчало. Только всякий раз, когда ей встречалась Барбара, она вспоминала о том звонке. Иногда она злилась на себя, иногда на Барбару вот корова! Кто ее тянул за язык? Сплетничать про подростка, который никому ничего не сделал! Хотя, конечно же, и Астрид такая же корова. Можно во всем обвинить их поколение, да неужели дело в поколении? Чем такое можно оправдать? Ничем, разве что вспомнить: совершенства в мире нет, а провал неизбежен.
Бездетные считают, что самое трудное для родителей появление новорожденного, когда все встает с ног на голову, день превращается в ночь, и попадаешь в сумеречную зону бесконечного кормления и беззубого плача. Но родители знают все не так. Родители знают, что самое трудное: двадцать четыре часа в день принимать верные решения, а если ошибся, оставаться на плаву. Астрид казалось, что она прокляла собственного ребенка, одним этим разговором пустила шарик по колее и Эллиот покатился. А скажи она что-то другое, вся жизнь Эллиота могла сложиться иначе. Даже просто смолчи она, было бы лучше. В параллельной вселенной у нее с Эллиотом могло быть что-то общее, душевная близость. В этой же вселенной она свой шанс упустила. Говорят, жизнь тянется долго, правда, люди имеют в виду свои воспоминания. И смерть Барбары означала, что Астрид упустила возможность полностью исправить положение, по крайней мере данный конкретный косяк. Наверняка имелись и другие косяки, не только с Эллиотом, с прочими ее детьми тоже. Какие именно, Астрид не знала, но они точно были, она смазывала колею для шариков, даже не понимая, что же она делает.
Женщина с кислородным баллоном показала в сторону зеленой лужайки там у огромного водоема для птиц вышагивала цапля. Астрид, как могла, вежливо улыбнулась.
Когда Барбару сбил автобус, где-то в темных закоулках мозга Астрид мелькнула мысль ей придется извиняться только один раз. Перед Эллиотом, а перед Барбарой уже нет. Как грустно, как печально сознавать такое! И Астрид снова стало стыдно в третий раз! за эту ненароком возникшую мысль.
Тяжелая дверь открылась, и Берди высунула голову.
Эй, позвала она. У меня перерыв, мне сказали, ты здесь. Ну и жарища! Хочешь мороженого? К фартуку Берди прицепились волоски, целые галактики на плотном голубом хлопке.
Какое счастье, подумала Астрид, что у меня есть Берди!
Глава 13
Счастливый Клэпхэм
Портер обрадовалась, что познакомит Рэчел со своими козами. Двадцать пять нубийских и альпийских самок жили в большом красном стойле, с огороженным пастбищем, полным травы для корма и коробов с сеном, чуть приподнятых над землей. Горы камней, чтобы скакать по ним Портер называла их «каменными джунглями», и козы еще как скакали. Все забавные, непокорные и обожаемые. Астрид всегда недолюбливала пушистую живность, у Ники несколько лет жила ящерица, Эллиот просил, получил, а потом вернул змею, и Портер иногда казалось, что будь у нее в детстве кошки или собаки, во взрослой жизни она была бы счастливее.
Козлята рождались в конце лета. Оставить всех не получалось, в «Счастливом Клэпхэме» места не так много, но Портер нравилось смотреть, как козлята рождаются, как выпрямляются их костлявые ножки и узловатые коленца, как они набирают вес. Подсобляли ей двое помощников, Грейс и Хью, огромные баки молока они превращали в сыр. Рэчел хотела посмотреть, как выглядит сие чудо. Для нее это было целое событие. Портер стояла у забора, держа в зубах соломинку, и смотрела на подъезжающую машину Рэчел.