Александр Скидан: «Ильянен нижет слова посредством их колеблющихся признаков, созвучий, флексий», простите неуча, а чем, кроме флексий, сиречь окончаний, могут быть связаны слова в предложении?
Елена Макеенко: «Одна из прелестей этого текста <«Петровы в гриппе» А.К.> в том, что даже заспойлерить его практически невозможно», перевод на русский звучит убийственно: прелесть текста в отсутствии фабулы.
Но остальные и тем себя не утруждают тоннами выдают на-гора словесный шлак. Раскопки бесполезны: под его толщей обнаруживается одна-единственная мысль отчитаться перед издательским PR-отделом. Сейчас буду цитировать долго и со вкусом: Фоксу одному вышака брать скучно, пусть и читателям тошно станет.
Ольга Балла (первый лауреат премии «Неистовый Виссарион», если что): «Скоропись-дикопись, конспект самого себя, едва, если вообще, вычленяемого из текучей реальности. Честно-предлитературное, сырое, напряженное, бродящее, почти предсловесное состояние слова, зародыш всех будущих его возможностей».
Игорь Гулин: «В накрепко установленных волей Бога и автора координатах рождается вихрь. Он расшатывает стройные структуры мира, книги и тела, втягивает их в водоворот четвертого измерения. Так поэзия рождает парадоксальную геометрию спасения».
Валерия Пустовая: «Это не магический реализм, а реальность магии. Это жанр-действо. Это проза базовых ритмов и сущностных рифм, когда явления повседневной жизни притягиваются друг к другу, как женское к мужскому».
Евгения Вежлян: «Характер этой историчности оказывается нерефлексируемым фундаментом всей конструкции, транспонирующей собственно прошлое в историю. И в той мере, в какой этот фундамент оказывается незыблем, история как таковая, будучи выведенной за скобки, в такого типа истерическом повествовании есть лишь форма упаковки событий, а не содержание разговора». «Истерическое повествование» явная опечатка, но смысл не страдает, поскольку отсутствует.
У меня вопрос: коллеги, вы сами-то свои речекряки понимаете? Хотя это вряд ли. Взять хоть ганиевский «гипостасис симулятивной гиперреальности». Гипостасис есть овеществленная идея как можно овеществить симуляцию? И как можно симулировать реальность? Или уже цитированный перл: «автолитературоцентристская оптика» Вежлян, прости: не знаю, как перевести
Скорого конца не ждите. Ветераны уже успели соблазнить малых сих и воспитать новое поколение критиков, свято уверенных, что полная шняга и глубокомыслие суть синонимы. Господа, разрешите представить вам Ольгу Девш. Подборка издранного цитатник на зависть председателю Мао:
«Жить непроливайкой. Тезис одиночества. Накапливать туда, где бездонно и потому страшно»; «торит путь по вертикали, проваливаясь в разверзнутый вглубь горизонт»; «дотошная фиксация рефлексии долгожданного, ментально холерического материнства»; «стоп-кран не выдержал, и Лера <Пустовая А.К.> начала изливать того, кто сидит в ее глубоком пруду»; «критик-мать метафорировала, собирая в единое сакральное бытование физиологию и метафизику, восхищение и страх».
Впору перефразировать Данилкина: вся эта дикопись тексты-проекты, при помощи которых читающий-смотрящий превращается в законченного дебила. Тактика известная: на дурака не нужен нож: ему с три короба наврешь, и делай с ним что хошь. Читаете очередной опус Пустовой или Баллы? Как говорил великий Арутюн Акопян, следите за руками.
Все в сад!
М. Степнова «Сад». М., Редакция Елены Шубиной, 2020
В малиннике яростная магометанская зелень перемигивалась с трагической менструальной киноварью ягод. Трава завивалась неистовыми лобковыми махрами. Voldemar, sale enculé, laissez-moi, прошипела графиня Задрищева-Мушкина, вырвавшись из лейб-гвардейских клешней мглистого мужа. Заволглые ноги кое-как понесли ее прочь. На когтистых кустах оставались сочно-целомудренные фестоны брабантских кружев, похожих на сахарную отделку свадебного торта. Граф добыл из кожаной сигарочницы с тисненой золотом монограммой ZM ароматную Cabañas Coronitas; злобно полыхнула шведская спичка. Французская волчица, процитировал граф вслед уходящей жене Дрюона, которого не читал
Ну, вы поняли: Марина Степнова написала роман про вальсы Шуберта и хруст французской булки. Примерно так и написала.
Вообще, нынче каждый уважающий себя литератор обязан иметь в активе книжку, где водятся непуганные дуэлянты-аксельбанты, будуары-пеньюары, шоколадъ «Gala Peter», пирожныя «Жоржъ Борманъ» и прочая прянично-леденечная Россiя, которую мы потеряли. Правда, авторесса, урожденная Ровнер, в той самой Россiи до гробовой доски слушала бы хруст мацы где-нибудь в Бердичеве, но кому ж таки оно волнует?
Сюжет известный: не хочу быть черною крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой. Большого греха тут не вижу: всяк по-своему с ума сходит. Но
В Сибири я жил рядом с ювелирным магазином под названием «Роскошѣ». Именно так, через «ять» не по Кириллу с Мефодием, а по былинам сего времени. Вот и господа сочинители из кожи вон лезут, имитируя комильфо, а выходит галантерейное обхождение-с. И мизинчик этак на отлете-с. Так что-с, милсдарь, однем словом, самая энта роскошѣ и есть: гостинодворцы во фраках. И сбоку бантик.
У Варламова в 1914-м знают о радиации, расстояние измеряют километрами, а водку подают в лафитниках вместо графинов. Афлатуни приладил затвор к капсюльному солдатскому ружью образца 1845 года. Акунин открыл Русско-Азиатский банк в 1876-м, на 34 года раньше срока и пустил в оборот невиданные 10-рублевые керенки и прочая, прочая, прочая.
Анамнез Степновой тоже особых надежд не внушал. Уж коли создательница кошерных поросят и парня, похожего на кариатиду (гермафродит, что ли?), берется за историческую тему, в перспективе маячит безотлагательный apocalypse now. Входящие, оставьте упованья.
Так в итоге и вышло. Во избежание построчного комментария избранные примеры.
Стало быть, княгиня Борятинская, предавшись с мужем африканским страстям во саду ли, в огороде, к 44 годам оказалась непраздною. Fi donc, суфлирует авторесса: «Светской женщине после сорока лет надлежало заниматься благотворительностью, а не любовью». Ну-ну. Графиня Софья Толстая Ванечку тоже в 44 родила ни товарищеских судов, ни общественного порицания не упомню. А Екатерина Карамзина? в 41 год осчастливила супруга дочкою Лизой, и ровно никакого осуждения в свете.
Княжна Борятинская осмелилась вставить слово в беседу черных гусар. Те смотрят на дерзкую барышню растерянно, будто с ними заговорил полковой козел. Это каким же ветром талисман 1-го пехотного батальона Королевских Валлийцев занесло в наш 5-й Александрийский полк?
Кстати, о военных. Борятинский-младший нравом отменно вспыльчив, чуть что за шашку хватается. Маловероятно: вряд ли князинька в казаках служил. Всем остальным в 1870-м полагались сабли: кому пехотная образца 1865-го, кому драгунская образца 1841-го. А шашка в Русской императорской армии окончательно прописалась лишь в 1881-м стараниями генерал-лейтенанта Горлова.
Надеюсь, понятно: с матчастью у нас привычные нелады. Впрочем, в «Саду» повсеместно хронические нелады.
Крестьяне, утверждает доктор-немец, звери первобытные: быка бы им спьяну заживо ободрать. Марина Львовна, это что за русская коррида, бессмысленная и беспощадная? Вы для начала живую курицу ощипать попробуйте. А тогда и про быка потолкуем.
Кухарка возле образа Троеручицы внезапно начинает рассуждать под стать маститому религиоведу: это обломок древнего культа? Слабо, право слово. Надо было шестирукого Махакалу приплести для полного и безоговорочного абсурда.
К третьим родам внезапно! выясняется, что у княгини Борятинской узкий таз. А раньше как справлялась? Кстати, о родах: выписанный из Питера айболит забыл дома щипцы он медик или где?
Хватит, пожалуй: ведь этак можно и до бесконечности.
Спойлер хм. Пожалуй, он здесь невозможен. «Сад» это 400-страничное читательское ожидание: когда же хоть что-то начнется? Однако фабула скудна до неприличия: княгиня родила дочь Тусю, та до пяти лет не говорила, потом выучилась материться и полюбила лошадей, потом вышла замуж за альфонса с гомосексуальными наклонностями: мужиковата была, на любителя. Действия как такового нет, вместо него вас заставят до рези в глазах любоваться декорациями: «Сочная, почти первобытная зелень перла отовсюду, кудрявилась, завивалась в петли, топорщила неистовые махры. Сонное пчелиное гудение, комариный стон, ход соков в невидимых прочных жилах, лопотание листьев и даже тонкий, натужный писк, с которым раздвигали землю бледные молодые стрелки будущих растений». Надоело? А вы еще полюбуйтесь: «Вокруг дома вскипал сад, тоже акварельный, зеленовато-белый, весенний». Эх, раз, еще раз, еще много-много раз. Вас предупреждали: оставьте упованья.
Лет шесть назад сервильный «Сноб» пускал сладкие слюни: «Марина Степнова вышла на тот уровень, когда фабула уже не особенно нужна». Похоже, что г-жа авторесса уверовала в комплимент, а зря. Впрочем, что о том толковать? С фабулой мы уже простились: au revoir, chérie в сад! Но нет худа без добра: бессмыслица вмещает в себя все смыслы, доступные читательскому воображению.
Впрочем, лейтмотив выдумывать не придется: высоковольтная ненависть к русским это у Степновой распивочно и навынос, оптом и в розницу: «Держись от московитов подальше, сынок, дикий народишко, дикий и трусливый» и проч. Я уже спрашивал однажды, откуда что взялось: чай, «Большую книгу» М.С. не в Лондоне вручали и не в Париже Не дает ответа. Зато тема прописана четко. В отличие от всего остального.
Большинство героев романа родом из песни Максима Леонидова: то ли девочки-мальчики, то ли виденья. Обрюхатил князь Владимир Анатольевич благоверную в сад. Заглянули старшие дети в родительское имение в сад. Сшила вдова Арбузиха княгине десяток туалетов в сад. Выспалась воспитанница Нюточка с заезжим игроком и аферистом в сад. Мелькнул метеором Александр Ульянов, ради дурной издательской моды произведенный в заднеприводные, и его тем же маршрутом. Широкий выбор пейзажей и натюрмортов, а портрет не наш жанр. Все в сад!
Детали ровно того же свойства: ни одна не работает. Есть, к примеру, у Барятинской астрономически дорогая кашмирская шаль прадед в 1800 году отдал за нее деревню ценой в 12 тысяч целковых (еще одна ересь: красная ей цена в то время была 200 рублей, писал Иван Муравьев-Апостол). Шаль описана с великим пиететом и тщанием: черно-алая, затканная слезами Аллаха И что в итоге? Заблевала брюхатая княгиня кашмирскую тряпицу в сад!