Я не сводил глаз с коня, появившегося из коляски: это был большой белый жеребец. Но там, где должна быть лошадиная голова, начинался торс моего учителя латыни, плавно переходящий в туловище коня.
Какое облегчение! сказал кентавр. Мне пришлось ютиться в ней так долго, что путовые суставы онемели. Что ж, идем, Перси Джексон. Пора познакомиться с остальными обитателями лагеря.
Глава шестая
Я становлюсь повелителем туалета
Когда я переварил тот факт, что мой учитель латыни оказался конем, он провел мне чудесную экскурсию, хотя идти позади него я все же не рисковал. Пару раз мне приходилось убирать навоз после парада Мэйсис на День благодарения[11], так что, простите, но задней части Хирона я доверял куда меньше, чем передней.
Мы прошли мимо волейбольной площадки. Некоторые игроки принялись пихать других локтями. Один указал на рог Минотавра у меня в руках. Другой сказал:
Это он.
Большинство ребят в лагере были старше меня. Их друзья-сатиры были крупнее Гроувера, они сновали вокруг в оранжевых футболках с надписью «ЛАГЕРЬ ПОЛУКРОВОК», ничем не прикрывая мохнатых бедер. Я парень не стеснительный, но они так пялились на меня, что мне стало не по себе. Казалось, они ждут, что я сделаю сальто или типа того.
Я оглянулся и посмотрел на дом. Он оказался куда больше, чем я думал: четырехэтажный, небесно-голубой с белой отделкой такой ожидаешь встретить на шикарном морском курорте. Пока я разглядывал латунный флюгер в виде орла на крыше, кое-что привлекло мое внимание: тень в чердачном окне, под самой крышей. Занавеска едва заметно шевельнулась, и у меня возникло стойкое ощущение, что за мной кто-то следит.
А что там наверху? спросил я Хирона.
Он посмотрел туда, куда я указывал, и его улыбка потускнела:
Просто чердак.
Там кто-нибудь живет?
Нет, отрезал он. Там нет ни одной живой души.
Интуиция подсказывала, что он говорит правду. Но я был уверен, что занавеска шевелилась.
Идем, Перси, голос Хирона уже звучал не так непринужденно, как прежде. Тебе многое предстоит увидеть.
Мы прошли по земляничным полянам, где обитатели лагеря под звуки свирели, на которой играл сатир, собирали в ведра ягоды.
Хирон рассказал, что лагерь поставляет ягоды в некоторые рестораны Нью-Йорка и на гору Олимп.
Этот заработок покрывает наши расходы, объяснил он. К тому же эта работа не отнимает много сил.
По его словам, мистер Ди особым образом действует на плодоносящие растения: рядом с ним они растут как сумасшедшие. Лучше всего получается с винными сортами винограда, но их выращивать мистеру Ди запрещалось, поэтому их выбор пал на землянику.
Я наблюдал за игрой сатира. Под звуки его музыки жуки разбегались с земляничных грядок, словно жильцы из горящего здания. Мне стало любопытно, владеет ли Гроувер такой музыкальной магией. Неужели мистер Ди все еще песочит его там, в доме?
Гроувера не будут сильно наказывать? спросил я Хирона. Ну он ведь был хорошим хранителем. Правда.
Хирон вздохнул, снял твидовый пиджак и перекинул его через свою лошадиную спину как седло.
У Гроувера есть заветная мечта, Перси. Возможно, даже не очень разумная. Чтобы достичь этой цели, он должен проявить большое мужество, показать себя хорошим хранителем, отыскать нового воспитанника и доставить его в Лагерь полукровок в целости и сохранности.
Но он так и сделал!
Допустим, я с тобой согласен, сказал Хирон. Но решение принимаю не я. Это дело Диониса и совета козлоногих старейшин. Боюсь, они могут посчитать, что с этим заданием он не справился. Как-никак Гроувер потерял тебя в Нью-Йорке. Потом случилось ммм несчастье с твоей матерью. Ко всему прочему, Гроувер потерял сознание, и тебе пришлось тащить его через границу. Совет может усомниться, что в его поступках была хоть капля мужества.
Я хотел возразить. В том, что случилось, не было вины Гроувера. Зато сам я чувствовал себя очень-очень виноватым. Если бы я не сбежал от Гроувера на станции, возможно, теперь у него не было бы проблем.
Ему ведь дадут второй шанс?
Хирон поморщился:
Боюсь, это и был второй шанс Гроувера, Перси. Совет не хотел давать его ему после того, что случилось в прошлый раз, пять лет назад. Олимп свидетель, я советовал ему подождать еще, прежде чем снова браться за дело. Он все же маловат для своих лет
А сколько ему?
Двадцать восемь.
Что?! И он в шестом классе?!
Сатиры взрослеют в два раза медленнее людей, Перси. В последние шесть лет Гроувер по возрасту был примерно как ученик средней школы.
Ужас какой.
Да уж, согласился Хирон. Но даже по меркам сатиров Гроувер взрослеет медленно и пока не слишком хорошо владеет лесной магией. Увы, он так жаждал поскорее воплотить свою мечту. Возможно, теперь он найдет себе какое-нибудь другое занятие
Это несправедливо, сказал я. А что произошло в прошлый раз? Неужели что-то настолько жуткое?
Хирон тут же отвел взгляд:
Пойдем дальше?
Но я не собирался так легко отступать. Когда Хирон упомянул о несчастье, случившемся с моей матерью, словно нарочно избегая слова «смерть», у меня в голове зародилась мысль забрезжил крохотный огонек надежды.
Хирон, начал я, а если олимпийские боги существуют
Да, дитя?
значит, Подземный мир тоже существует?
Лицо Хирона помрачнело:
Да, дитя. Он помолчал, словно подбирая нужные слова. Это место, куда души отправляются после смерти. Но пока пока нам не станет известно больше советую тебе не думать об этом.
Что значит «пока нам не станет известно больше»?
Пойдем, Перси. Посмотрим на лес.
Только приблизившись к лесу, я понял, насколько огромным он был. Он занимал почти четверть долины, а деревья в нем были такими высокими и мощными, что, казалось, здесь никто не бывал со времен коренных американцев.
Хирон сказал:
На тот случай, если захочешь попытать удачу: лес уже подготовлен, только не ходи без оружия.
Подготовлен это как? спросил я. Какого оружия?
Увидишь. Захват флага вечером в пятницу. У тебя есть меч и щит?
Есть что?
Нет, заключил Хирон. Наверняка нет. Думаю, тебе подойдет пятый размер. Позже загляну в арсенал.
Мне хотелось спросить, с какой стати в летнем лагере есть арсенал, но в голове было слишком много мыслей, и я просто последовал за Хироном дальше. Мы миновали стрельбище, озеро с каноэ, конюшни (которые, судя по всему, не очень-то нравились Хирону), площадку для метания дротиков, амфитеатр и арену, где, по словам кентавра, проводились бои на мечах и копьях.
Бои на мечах и копьях? удивился я.
Один домик бросает вызов другому, и все такое прочее, объяснил он. Без смертельных исходов. Обычно. Ах да, а это столовая.
Хирон указал туда, где на холме, с которого открывался вид на море, располагался открытый павильон, по периметру которого стояли белые греческие колонны. Я насчитал там с дюжину каменных столиков. А вот крыши не было. И стен тоже.
А если дождь? поинтересовался я.
Хирон посмотрел на меня так, будто я ляпнул какую-то глупость.
Ну поесть-то все равно будет нужно.
И я решил больше не донимать его расспросами на эту тему.
Наконец он показал мне домики. Их было двенадцать, и располагались они у озера в лесу. Они были расставлены в виде буквы «U»: два домика в основании и по пять в ряд с каждой стороны. Причем таких разномастных зданий в одном месте мне еще никогда не приходилось видеть.
За исключением крупных латунных номеров над входом (нечетные с левой стороны, четные с правой), у них не было ничего общего. У девятого были дымовые трубы, отчего он напоминал крохотную фабрику. Стены четвертого покрывали стебли помидоров, а на крыше росла настоящая трава. Седьмой, похоже, был сделан из чистого золота и так сверкал на солнце, что на него почти невозможно было смотреть. Фасадами домики были повернуты к общей территории размером с футбольное поле, пестревшей греческими статуями, фонтанами и клумбами. Но больше всего мне пришлась по душе пара баскетбольных колец.
В центре поля было большое место для костра, выложенное камнем. Несмотря на теплую погоду, оттуда поднимался дымок. Девочка лет девяти поддерживала пламя, вороша угли палочкой.
Два домика под номерами один и два походили на женский и мужской мавзолеи: большие коробки из белого мрамора с тяжелыми колоннами на фасадах. Первый домик был самым большим и внушительным из двенадцати. Его полированные бронзовые двери переливались словно голограмма, и если смотреть на них с разных углов, создавалось впечатление, что по ним то и дело пробегают молнии. Второй домик был немного изящнее, с более тонкими колоннами, увитыми гранатами и цветами. На его стенах были вырезаны изображения павлинов.
Зевс и Гера? догадался я.
Верно, сказал Хирон.
Их домики выглядят пустыми.
Так и есть. Некоторые домики пустуют. В первом и втором никто никогда не живет.
Ладно. Значит, у каждого домика свой бог, вроде талисмана. Двенадцать домиков посвящены двенадцати олимпийцам. Но почему среди них есть пустые?
Так и есть. Некоторые домики пустуют. В первом и втором никто никогда не живет.
Ладно. Значит, у каждого домика свой бог, вроде талисмана. Двенадцать домиков посвящены двенадцати олимпийцам. Но почему среди них есть пустые?
Я остановился возле первого домика с левой стороны домика номер три. В отличие от высокого и внушительного первого домика, он был низким, длинным и крепким. Стены из грубого серого камня с внешней стороны были усыпаны осколками ракушек и кораллов, будто плиты для них вырезали прямо с морского дна. Я заглянул в открытую дверь, но Хирон предостерег меня:
Я бы не стал этого делать!
Прежде чем он одернул меня, я успел почувствовать соленый воздух, наполняющий домик: там пахло как на берегу в Монтоке, когда дует бриз. Стены изнутри мерцали как раковины моллюсков-абалонов. Шесть пустых коек были застелены шелковыми простынями. Но было непохоже, чтобы здесь кто-то когда-то спал. В домике было так грустно и пусто, что я обрадовался, когда Хирон положил руку мне на плечо и сказал:
Пойдем дальше, Перси.
Почти все другие домики были переполнены ребятами.
Пятый домик был ярко-красным, но покрашен был очень неряшливо, словно краску плескали на стены прямо из ведер и размазывали голыми руками. Его крыша была забрана колючей проволокой. Над дверью висела голова дикого кабана, которая, как мне показалось, не спускала с меня глаз. Внутри гремела рок-музыка, а обитатели домика хулиганского вида мальчишки и девчонки ругались и мерились друг с другом силой. Громче всех вопила девочка лет тринадцати или четырнадцати. Под камуфляжной курткой на ней была огромная футболка с надписью «ЛАГЕРЬ ПОЛУКРОВОК». Она метнула на меня суровый взгляд и злобно усмехнулась, чем-то напомнив мне Нэнси Бобофит, хотя была выше и крепче, да и волосы у нее были длинные, тонкие и каштановые, а вовсе не рыжие.