Поморы на таких судах регулярно ходили на Шпицберген, в Норвегию, на Новую Землю это считалось обычным делом. При Иване III, в 1480 г., добрались до Англии и после этого бывали там неоднократно. Иван III попытался возродить мореплавание и на Балтике, в 1492 г. повелел строить порт Ивангород напротив ливонской Нарвы, но на своей территории. Однако Ганза и Швеция не желали терпеть новых конкурентов, захватывали и топили появлявшиеся в море русские суда. Иван III заключил союз с Данией и начал войну. В 1496 г. отмечена первая военно-морская операция Московской Руси. Эскадра поморских судов под командованием Ивана и Петра Ушатых вышла в Белое море, обогнула Кольский полуостров, атаковала и захватила три шведских корабля и высадила десант в Лапландии, приведя ее жителей к присяге царю. Цель войны была достигнута, в 1497 г. русские получили право свободной торговли в Швеции и Дании.
Но в те времена возможность плавать по тем или иным морям требовалось обязательно подкреплять силой. Военным флотом. Его у России не было. Поэтому договоры постоянно нарушались. Возобновил борьбу за Балтику Иван Грозный. В 1557 г. по его указу окольничий Шастунов и военный инженер Выродков построили новый порт в устье Невы (его так и назвали Невское устье). Но уже в следующем году царские войска взяли Нарву, ставшую главным русским портом. Сюда приходило до 170 кораблей в год. Швеция и Польша принялись перехватывать суда на пути к Нарве. Грозный ответил тем же. Снова был заключён союз с Данией. Кроме того, царь выдал каперскую грамоту датскому капитану Карстену Роде. Был оснащён военный корабль, команда составилась из датчан, русских поморов, стрельцов и пушкарей. Царские корсары захватили 22 неприятельских судна, за счет трофеев их эскадра выросла до 6 кораблей. В Вологде строились новые суда для действий на Балтике. Но датский король Фредерик II оказался ненадёжным союзником. Помирился со шведами. Карстена Роде, причалившего в Копенгагене, арестовали, его корабли и грузы конфисковали.
В ходе последующей войны шведы захватили Нарву, русские города Ивангород, Копорье, Ям, Корелу. По Плюсскому перемирию 1581 г. стороны удержали занимаемые позиции, и у России остался лишь узкий выход к Балтике на Неве, порт Невское устье (в документах о нем упоминаются гостиный двор, православный храм, корабельная пристань). В 15901595 гг. царь Фёдор Иоаннович отвоевал потерянные города, берега Финского залива. Однако вскоре грянула Смута. На Россию, подорвавшую силы в междоусобицах, полезли завоеватели. И шведы окончательно перекрыли дорогу к Балтике. Возле порта Невское устье построили свою крепость Ниеншанц.
А западные державы в это же время боролись за морские пути в богатые восточные страны. В 1553 г. Англия направила экспедицию Уиллоби на поиски Северо-Восточного прохода, который позволил бы попасть в Китай в обход испанских и португальских владений. Два корабля погибли, а третий, капитана Ченслора, был занесен в Белое море и спасен поморами. Англичане заговорили, что они «открыли» Россию! (Забывая, что русские моряки «открыли» их на 70 лет раньше.)
В дальнейшем для поисков Северо-Восточного прохода предпринимались экспедиции: Бэрроу, Пэта и Дэкмена, Баренца, Гудзона. Переносили лишения, погибали. Но историки проходят мимо очевидных фактов. Эти капитаны путешествовали в краях, где и без них существовали оживленные морские сообщения. Точно так же, как Ченслора, поморы спасали остатки команды Баренца, погибшего при «открытии» Новой Земли, давно освоенной русскими. Что ж, англичане и голландцы были прекрасными моряками, их корабли в XVIXVII вв. считались лучшими. Но лучшими только на просторах Атлантики. А для Северного Ледовитого океана они были неприспособленными, в отличие от наших судов. И не случайно уже в ХХ в. Ф. Нансен, создавая для полярных путешествий свой «Фрам», выбрал для него конструкцию, сходную с кочем.
Ни одна из зарубежных экспедиций так и не смогла пробиться через льды восточнее Новой Земли! А русские ходили туда регулярно и каким-то подвигом не считали. Поморские корабли плавали в Карском море еще в XV в., достигли Обской губы и не позднее 1570-х гг. закрепились на р. Таз, основав там город Мангазея. К началу XVII в. это был довольно крупный центр с населением 2 тыс. человек, и только в 1610 г. в мангазейский порт пришло 16 кочей из Холмогор и Архангельска. Отсюда прокладывались пути и дальше на восток на Таймыр, в Хатангский залив. Кстати, наши предки были весьма квалифицированными исследователями. В.Н. Скалон, составляя в 1929 г. карту р. Таз, обнаружил, что «чертежи XVII в. стояли ближе к действительности, чем те, что были выпущены два века спустя». А вот карта, составленная Баренцем, оказалась совершенно ошибочной.
Еще один центр полярного мореходства образовался в 1630-х годах, после выхода русских на р. Лену. Возникли верфи в Усть-Куте, Якутске, Жиганске. В море Лаптевых сомкнулись трассы кораблей, ходивших от Мангезеи и с Лены на «восточные реки» Яну, Индигирку, Колыму. Об интенсивности плаваний можно судить по тому факту, что в 1647 г. Якутская таможенная изба зарегистрировала 15 кочей, проследовавших к океану. Ну а в следующем, 1648 г. из Среднеколымска отправилась экспедиция Федота Попова и Семена Дежнева очень трудная экспедиция, когда в Чукотском море в урагане погибло 5 кочей, но оставшиеся два обогнули «Большой каменный нос» (ныне мыс Дежнева), обнаружили «край и конец земли Сибирской».
Любопытно отметить, что в Северном Ледовитом океане были и свои пираты! Одним из них стал первооткрыватель Лены казачий десятник Василий Бугор. Он совершил несколько экспедиций на службе правительства, а потом захотел «погулять». С ватагой из 22 человек угнал в Якутске коч, грабил купеческие суда, прибрежные селения. Добыча пропивалась в кабаках заполярного Жиганска, где никаких властей отродясь не было. Тем же самым занимался в море Лаптевых сбежавший со службы Герасим Анкудинов с командой из 30 человек. Военных сил в здешних краях не хватало, и на подобные «шалости» правительство смотрело сквозь пальцы. Воеводам указывалось: ежели «воры» объявятся и покаются, возместив убытки потерпевшим, то и ладно, пускай дальше служат, искупают вину. Они искупили. Анкудинов пристал к эскадре Попова и Дежнева, погиб на Камчатке. Бугор отправился с экспедицией на Анадырь, также присоединился к Дежневу. После многолетних героических трудов он был отправлен в Москву с донесениями, с картами открытых земель, и пиратство ему простили.
Судостроение на Руси существовало не только на Севере. По рекам вовсю ходили ладьи, струги, дощаники, будары. Среди них встречались суда отнюдь не маленькие: струги имели водоизмещение 3035 т, есть упоминания о стругах «чердачных дощатых косящетых с чердаки и с чуланы» (с каютами и трюмами). Судоверфь в Воронеже существовала задолго до Петра I ее основал в 1620-х гг. патриарх Филарет Романов, тут строились будары (баржи) для ежегодной перевозки донским казакам «хлебного жалованья».
А в Черное море чуть ли не каждый год выплескивались челны донцов и «чайки» запорожцев. Это были большие лодки без палубы. С каждой стороны имелось по 1015 весел, в хорошую погоду поднималась мачта с прямым парусом. Экипаж составлял 3070 человек, вооружение 46 фальконетов (легких пушек). Кстати, такими же судами пользовались знаменитые флибустьеры в Карибском море. Великолепные многопушечные фрегаты у них появились только в художественных романах и фильмах. За всю историю карибского пиратства у джентльменной удачи был лишь один фрегат, британский губернатор предоставил им 36-пушечный «Оксфорд». Флибустьеры на радостях перепились, кто-то полез с трубкой в крюйт-камеру, и корабль взлетел на воздух.
Но фрегаты были им без надобности. В морские сражения они никогда не вступали. Лодки были удобнее, чтобы в проливах Антильских островов выследить испанский корабль, отставший от конвоя, подкрасться ночью и взять на абордаж. Или внезапно обрушиться на прибрежный город. Казаки действовали аналогично. Низкие челны, почти сливаясь с водой, следовали на отдалении за турецкими судами, нападая на них в темноте. Либо, собираясь в эскадры, грабили берега Турции, Крыма. Налетали, когда никто не ждет. А пока противник очухается, приведет войска и флот, казаков уже след простыл. Они успевали отчалить, рассыпались по морю, исчезали в устьях рек.
Но и первая русская морская победа на Балтике была одержана казаками. В 1656 г. началась очередная война со Швецией, и 570 донских казаков включили в отряд воеводы Потемкина, совершивший рейд по тем же местам, где через полвека будет воевать Петр I. Отряд блокировал крепость Нотебург (Орешек), затем на лодках спустился по Неве и внезапным налетом взял г. Ниеншанц в устье реки. Казаки вышли в Финский залив. 22 июля у острова Котлин атаковали и разгромили отряд шведских военных кораблей, захватили абордажем 6-пушечную галеру. Высадились на Котлин, разорив шведские поселения. Отличились на месте будущего Кронштадта!
А на Волге и Каспийском море дважды предпринимались попытки построить флот по подобию европейского. Здесь пролегал важнейший торговый путь в Персию, в Москву поставлялись пряности, драгоценности, а главное шелк. В Европе он стоил баснословно дорого. Англичане, французы, голландцы неоднократно уговаривали русских царей, чтобы им разрешили транзит через Россию, торговать с персами напрямую. Но всякий раз им отказывали. Уступать кому-то сказочные прибыли было глупо.
Однако в 1633 г. со сходной просьбой обратился голштинский герцог Фридрих III, и для него сделали исключение. У его нищего княжества не было ни денег, ни товаров. Русское правительство сочло, что такие конкуренты нам не страшны, а Россия получала через Шлезвиг-Гольштейн прекрасный выход на западные рынки. Царь Михаил Федорович даровал голштинцам право торговли с Ираном на 10 лет, в Нижнем Новгороде предполагалось построить 10 больших кораблей, которые будут курсировать до Персии, возить шелк. В договоре учитывалась и возможность ознакомления с зарубежными технологиями: немцам разрешалось нанимать русских плотников и матросов, но с условием чтобы от них «корабельного мастерства не скрывать».
Руководили работами родившийся в России немец Ганс Берк (он же Иван Бережитский) и специалисты, прибывшие из Германии. В 1635 г. на воду был спущен корабль «Фридрих». Плоскодонный, но в остальном построенный по типу морских судов трехмачтовый, 12-пушечный, с каютами для команды и большим трюмом для товаров. Правда, русские и персидские купцы, путешествовавшие в Иран на легких судах (Олеарий писал: «наподобие небольших барж»), выражали сомнение, будет ли пригоден «Фридрих» для здешней навигации. Они оказались правы. На Волге тяжелый корабль то и дело садился на мели, от Нижнего до Астрахани шел полтора месяца. А в мелководном, но бурном Каспийском море попал в шторм. Громоздкая плоскодонная конструкция была неустойчивой, судно валяло и било волнами. Корпус, пострадавший на волжских мелях, начал разрушаться. Чтобы спасти людей, корабль посадили на мель у берегов Дагестана. Остальные суда строить не стали.