Но в России, как уже отмечалось, предпринимательством занималось не только купеческое сословие. Этих дел не чуралась и высшая знать. Например, князь Пожарский являлся совладельцем нескольких соляных варниц, ему принадлежало «сельцо» Холуй с мастерскими иконописцев. Ордин-Нащокин в своих псковских поместьях занимался производством поташа, экспортом древесины. Боярин Морозов в подмосковном селе Павловском построил металлургический завод, использовавший передовую «вододелательную» технику. В других своих вотчинах он организовал поташные и винокуренные заводы. Владельцами крупных предприятий были бояре Милославские, Одоевские. Предпринимателями были и сам царь с царицей. При Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче было создано более 60 «дворцовых» мануфактур. Приказчики государя ездили с товарами в Турцию и Персию, и по взаимной договоренности с Ираном агенты царя торговали там беспошлинно, как и агенты шаха в России.
Результатом столь бурной промышленной революции стало то, что к середине XVII столетия Россия поставляла на экспорт не только меха, воск и мед, а еще и ткани, парусину, канаты (один лишь Холмогорский двор обеспечивал канатами четверть кораблей британского флота). На экспорт пошли и пушки, до 800 орудий в год! Результатом промышленной революции стало и перевооружение армии. Россия выиграла многовековой спор с Речью Посполитой, наголову разгромив ее. Отразила натиск столь могущественных соседей, как Швеция, Турция, Китай.
В это же время развернулось освоение Урала. Здесь были построены металлургический завод Далматова монастыря, Ницынский завод, Невьянский завод. В прошлые века дефицитным сырьем для России была медь. Ее искали свои и иностранные «рудознатцы», но месторождений, пригодных для разработок, обнаружить не удавалось, и русские купцы получали задания скупать за рубежом даже медный лом. В XVII столетии наконец-то нашли медную руду вблизи Соли Камской, тут был основан казенный Пыскорский завод, впоследствии на его базе был развернут завод братьев Тумашевых.
Осваивалась и Сибирь. Причем здесь предпринимательством и устройством поселений чаще всего занимались «слободчики» из деловитых крестьян. Они сами выбирали места для деревень, приглашали жителей. Подавали челобитную уездному воеводе, и он присылал чиновника для отмежевания земли. Правительство вполне доверяло слободчикам управление деревнями, получало с них установленные налоги, но в их дела не вмешивалось.
Енисейский купец Ушаков держал в руках все снабжение Восточной Сибири продовольствием, поставляя туда до 20 тыс. пудов муки в год. Крестьянин Гавриил Никитин, приказчик гостей Филатьевых, сколотил состояние на пушной торговле, отделился от хозяев и сам получил чин гостя. Тобольск и Тара стали центрами торговли со Средней Азией, Нерчинск с Китаем, Селенгинск с монголами.
Енисейский купец Ушаков держал в руках все снабжение Восточной Сибири продовольствием, поставляя туда до 20 тыс. пудов муки в год. Крестьянин Гавриил Никитин, приказчик гостей Филатьевых, сколотил состояние на пушной торговле, отделился от хозяев и сам получил чин гостя. Тобольск и Тара стали центрами торговли со Средней Азией, Нерчинск с Китаем, Селенгинск с монголами.
Во второй половине XVII в. в Сибири стали во множестве возникать мыловаренные, свечные, деревообрабатывающие мастерские, винокуренные и пивоваренные заводы. В каждом городе было по нескольку сот ремесленников. В Енисейске в 1670-е годы исследователи насчитывают 24 ремесленные специальности, в Томске 50, в Тобольске 60. Уже и здесь стали организовываться крупные предприятия. Например, кожевенные, обрабатывавшие по тысяче и более кож в год. А на этой базе развернулась обувная промышленность. В Сибири лаптей не носили. Кожи и сапоги поставлялись на внешний рынок в Казахстан, Среднюю Азию, Монголию, Китай. На всех реках действовали судоверфи.
Крупные соляные варницы функционировали в Енисейском крае, Якутии, под Иркутском и Селенгинском. Сибирь стала сама обеспечивать себя солью. И железом тоже. В Верхотурском, Тобольском, Тюменском, Енисейском уездах отмечали «кузнецов и бронных мастеров многолюдство». Все шире велась разведка полезных ископаемых. Начались разработки слюды в Западной Сибири, Енисейске, Прибайкалье, ее вывозили в Москву, экспортировали в Европу. Были «проведаны» горный хрусталь, сердолик, изумруды и другое «цветное узорочное каменье» в Верхотурском, Тобольском, Якутском уездах. Нашли «камень наздак» у Невьянского острога, минеральные красители на Витиме, строительный камень в Верхотурье. На Охотском море открылся жемчужный промысел.
Железо обнаружили в Якутском уезде, в Прибайкалье и Приамурье. Селитру на Олекме. Разведали цветные металлы, серебро. На Аргуни начали выплавку свинца. Уже осваивались Нерчинские месторождения. Таким образом, говорить об «отставании» России от Запада, об отсутствии у наших далеких предков предпринимательского духа и инициативы отнюдь не приходится. Факты, как мы видим, свидетельствуют о противоположном.
Агенты влияния «западной культуры»
Враги России издревле применяли против нее не только военные, но и подрывные методы. Мы уже рассказывали о некоторых операциях ордена иезуитов. У этого ордена были отлично отработаны технологии воздействия на политику тех или иных государств. С одной стороны, следовало искать высокопоставленных лиц, попавших под зарубежное обаяние, обрабатывать их и превращать в свое орудие. С другой требовалось продвигать «своих» людей в правительства и ближайшее окружение монархов. Все эти механизмы были пущены в ход в середине XVII в., когда Россия могучими ударами сокрушила давнюю соперницу, Польшу.
Среди тех, кого обработали, был видный дипломат Ордин-Нащокин. Деятелем он был незаурядным, достиг поста канцлера. Но ему сумели внушить такую любовь к Польше, что он доказывал необходимость братского союза. Ради пущей дружбы предлагал возвратить ей отвоеванную Украину. А кроме него, рядом с царем Алексеем Михайловичем обозначилась фигура Симеона Полоцкого. В миру его звали Самуил Гаврилович Петровский-Ситниакович. Он окончил Киево-Могилянскую академию, перекинулся в унию, обучался в Виленской иезуитской академии. Принял иноческий постриг, вступив в Базилианский орден (униатский, связанный с иезуитами).
В 16541655 г. Россия перешла в наступление, заняла Белоруссию. А в 1656 г. в Полоцк прибыл откуда-то Симеон. Объявил, что вернулся в православие. Учитывая солидное образование, его взяли преподавателем в школу Полоцкого братства. Хотя как раз в это время в городе сосредоточивалась русская армия для похода на Ригу, и Симеон появился незадолго до приезда царя. Приветствовал его пышными стихотворными восхвалениями, и Алексею Михайловичу понравилось, он обратил на поэта внимание.
В 1660 г. Полоцкий приехал в Москву. Царь с удовольствием слушал его стихи и назначил придворным литератором. В 1663 г. он возглавил Заиконоспасскую школу это было привилегированное заведение, готовило квалифицированных чиновников для государственного аппарата. При этом Полоцкий продолжал радовать государя парадными стихами, взялся организовывать первый в России театр. Алексей Михайлович высоко ценил его способности, назначил воспитателем собственных старших детей Федора и Софьи. Хотя Симеон остался тайным униатом и скрыл свою принадлежность к Базилианскому ордену. Судя по всему, и с иезуитами связи он не прекращал.
В Москве Полоцкий сумел воспитать помощника. Им стал один из учеников Заиконоспасской школы Семен Медведев чиновник Приказа тайных дел, контрольной службы Алексея Михайловича, проверявшей исполнение его распоряжений. Полоцкий превратил его в своего единомышленника. По окончании школы Медведева пристроили к Ордину-Нащокину, он сопровождал канцлера на всех международных переговорах. Но если Ордин-Нащокин «всего лишь» безоглядно увлекся польскими влияниями, то его подручный Медведев, судя по всему, откровенно работал на католическую разведку, информировал поляков о секретах московского внешнеполитического ведомства. Столь же вероятно, что иезуиты через него подсказывали русскому канцлеру нужные идеи.
Карьера обоих деятелей оборвалась одновременно. Когда полонофильские симпатии Ордина-Нащокина слишком зашкалили за рамки государственных интересов, Алексей Михайлович охладел к нему, взялся ограничивать его полномочия. Канцлер переоценил собственное значение, надерзил самому царю во время визита польских послов потребовал принятия своей программы, в противном случае пригрозил уйти в монастырь. Но государь объявил, что согласен с таким решением. Ордину-Нащокину ничего не оставалось делать, как удалиться в родной Псков и постричься. Что же касается Медведева, то он, в отличие от канцлера, знал за собой какую-то очень серьезную вину. Лишившись покровителя, он перепугался и скрылся. Прятался в монастырях Путивля и Курска, где принял постриг с именем Сильвестра.
В 1676 г. царь умер. На трон взошел 16-летний Федор, тяжелобольной. Ближайшими его друзьями были двое сверстников, Иван Языков и Алексей Лихачев. Они вместе росли. Теперь двое мальчишек оказались в роли советников царя! А с ними сестра Софья. И все они оказались напрочь заражены западными веяниями. Покатились крутые реформы. Царь издал указ, рекомендовавший подданным брить бороды. Для государственных служащих официально вводилось польское платье. В «старорусской» одежде вход в Кремль был вообще запрещен. Современник писал: «На Москве стали бороды брить, сабли и кунтуши польские носить, школы заводить». В высшем свете распространялось польское вольнодумство, сомнительные учения, западное изобразительное искусство, вечеринки с танцами, разврат.
Царевна Софья в данном отношении подвала пример, завела себе любовника Василия Голицына. Он тоже был одним из учеников Симеона Полоцкого, ярым «западником». 17 лет служил при дворе в невысоких чинах, а тут вдруг в течение одного года был пожалован в стольники, а потом в бояре. Перемены не ограничились декоративными преобразованиями. Боярскую думу переделали в подобие польского сената, значительно росли налоги. Рушилась система «земской монархии», построенной Иваном Грозным. Дворяне стали называть себя «шляхетством», а для черни переняли польское выражение «подлый люд».
Ломка традиций встревожила патриарха Иоакима, он предупреждал царя об опасности. Но Полоцкий великолепно владел западным искусством богословских споров, опровергал перед Федором доводы Иоакима. А окружение внушало государю, что патриарх попросту отстал от жизни и ничего не смыслит. В результате царь велел Иоакиму не вмешиваться в светские дела.
В 1677 г. вынырнул и прятавшийся Сильвестр Медведев. Полоцкий не забыл его, ввел в придворные круги. Он предназначил для своего помощника чрезвычайно важную задачу! Предложил назначить его наставником царевича Петра. Таким образом, подрастающего претендента на престол тоже захватывали под влияние. Но против подобного назначения выступил патриарх. Он уже начал подозревать, что обработка государственной верхушки осуществляется не случайным образом. Без патриаршего благословения кандидатуру Медведева отвергла и мать Петра Наталья.