Существуют и определенные закономерности. Чем больше свобод приобретает система, тем больше она стремится получить еще. Одни возможности, уже достигнутые, открывают дорогу к каким-то следующим. Как в поле идешь по проселку к горизонту, но видишь новые тропинки, разбегающиеся в разные стороны. Они манят, зовут. Хотя более правильным будет другое сравнение. Не столь соблазнительное. А именно с механизмом. Если ослабляются гайки и крепления, он разбалтывается дальше и дальше. В этом и состоит суть либерализма, в постоянной погоне за новыми свободами. Такой процесс можно было бы считать бесконечным, но в реальных системах дело обстоит не так. Любой механизм, расшатавшись до определенного предела, просто разваливается. (Именно это получилось с Польшей. Это случилось и с Россией в 1917 году, когда ею взялось рулить Временное правительство, вовсю расширяя свободы.)
Но давайте представим «свободу», доведенную до абсолюта. Ничем и никем не ограниченную! Идеальную, всеобщую, всеохватывающую. Однако при подобном раскладе мы получим хаос. А как известно в православии, хаос царство лукавого. И мы видим этому красноречивые подтверждения. Сплошь и рядом понятие «свобод» оказывается маскировкой для явлений опасных и разрушительных. Под маркой «свободы слова» и «свободы печати» скрывается пропаганда лжи. Под «свободой совести» безбожное мракобесие или сатанинские лжеучения. Под «свободой нравов» разврат и извращения.
Термин «воля», в отличие от «свободы», включает в себя осмысленное начало. Он личный. Говорят такова «моя воля». Это не пассивная «дырка» возможности, в которую может ткнуться любой желающий. Понятие «воли» активно! Оно подразумевает усилие по достижению цели «волевое усилие», «силу воли». Еще одно отличие от «свобод»: воля вектор. Она имеет направление. То самое направление, куда человек нацеливает собственное усилие.
Наконец, «свободы» по самой своей сути беспорядочны. Они перемешиваются в клубках, запутываются, противоречат друг другу. Воля, в отличие от них, упорядочена и распределена по уровням. Причем они неравнозначны, подчиняют друг друга. Есть воля одного человека. Но существует и воля коллектива, общины. Она выше индивидуальной. Существует и Божья воля. Она превыше всего.
И в данном случае идеалом будет отнюдь не хаос! Идеал если воля отдельного человека по направлению совпадает с волей коллектива и с Божьей волей. Это очень трудно. Это редко достижимо, мы слишком испорчены, самоуверенны, эгоистичны, тянем в совершенно другие стороны. Но когда такое совпадение все же достигается, тогда-то и одерживаются самые блестящие, самые невероятные успехи! Проявляются великие исторические герои, сокрушаются самые могущественные враги, страна воскресает после погромов и разрух.
Кстати, понятие «рабства» на самом-то деле является противоположностью не для «свободы», а для «воли». Невольник человек, не способный действовать по своей воле. Посмотрите-ка вокруг, все люди юридически свободны. Но есть ли у них воля? Очень часто нет. Она парализована навязанными жизненными стереотипами! Которые создают не сами люди, а закулисные режиссеры. Поступай только так, как «принято» и навязано. Крутись в беличьем колесе шопингов. Послушно меняй машины, телефоны, стиральные порошки, обсуждай футбол или политику, работай, жри, оттягивайся, восторгайся разрекламированными «звездами». Где же тут воля? Свободы есть, через край. Но как ими воспользоваться, тебе диктуют со стороны.
Между прочим, понятия «воли» и «свободы» иногда вообще противоположны. Человек сам, своей волей может ограничить собственные свободы, отказаться от них! Парадокс? А для либералов безумие! Но в системе патриотизма, общины, государства, общего блага это вполне нормально. А ведь без общего блага индивидуальное тоже бывает немыслимо! Взять хотя бы ситуацию XVII в., когда Малороссия сбросила польское иго. Обрела полную свободу. Но собственной волей отказалась от нее, передалась под власть русского царя. Иначе ее попросту вырезали бы те же поляки, крымцы, турки.
Впрочем, за историческими примерами ходить не обязательно. Такие ситуации сплошь и рядом проявляются вокруг нас. Человек своей волей идет на военную службу, приносит присягу очень серьезно урезающую его свободы. Или венчается. Добровольно берет на себя крест содержать семью, растить и воспитывать потомство. (Отметим, что и здесь либералы внедряют подмену. Вместо таинства венчания деловой контракт, вроде купли-продажи.) А крещение? Человек собственной волей вообще отдает себя в рабство Христу. Или отдает ребенка. Принимает обязательство жить (или воспитывать ребенка) по Его заповедям и наставлениям. Еще более строгие ограничения свобод монашеские обеты. А великие подвижники добровольно принимали на себя совсем суровые ограничения. Отшельничество, затворничество, молчание, столпничество. Но и Сам Христоc передался палачам и пошел на Крестные страдания Своей волей! Пожертвовал Собой ради спасения людей!
Здесь правомочно коснуться и вопроса о «правах человека». Ведь они непосредственно вытекают из либерального толкования «свобод». Это как бы ориентиры, рекламные указатели, обозначающие направления «свобод» и зазывающие людей эй, идите сюда, имеете право! С какой-то стати признается, что права, как и свободы, надо всеми силами расширять, и именно это является «прогрессивным». Дошли уже до права педерастов пропагандировать свои извращения, до права детей командовать родителями
Но если мы перечитаем Священное Писание, то обнаружим никакие права человека там не упоминаются. Зато есть многочисленные обязанности. Не убий. Не укради. Не прелюбодействуй и др. Или возьмем право на труд на самом-то деле это не право, а обязанность, ведь Господь повелел человеку добывать хлеб в поте лица своего. Хотя нетрудно увидеть, что многие обязанности противоречат «свободам». Допустим, «не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего; ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего (Исх. 20, 17). А либерализм нам говорит почему бы не пожелать? Имеешь право. И не только пожелать, но и обладать, если сумеешь. Если закон не нарушишь (или выкрутишься) Однако законы-то сочиняют люди. А никаких разрекламированных «прав человека» Господь им не давал! Только обязанности. «Так и вы, когда исполняете все повеленное вам, говорите: мы рабы, ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17, 10)
Хотя некоторые реальные права Бог человеку все-таки даровал. Их мало, о них мы обычно не задумываемся, но они-то и есть ключевые. Первое право выбора. Оно открывается перед нами постоянно, каждый день, каждый час. Куда шагуть, вправо или влево? Сказать или промолчать? Обратиться к добру или злу? Выбор нам дарован свободный, по нашей воле. Насильно в рай никого не тащат. Но и последствия каждого шага мы получаем наши, не навязанные
Еще одно право обратиться к Господу. Взять свой крест и пойти за Ним. Оно тоже есть у каждого. Мы периодически видим или ощущаем его. Оно может касаться нас в разных формах, в разных проявлениях. Да только чаще мы не замечаем его, не обращаем внимания, не придаем значения. Проходим мимо.
Еще одно право обратиться к Господу. Взять свой крест и пойти за Ним. Оно тоже есть у каждого. Мы периодически видим или ощущаем его. Оно может касаться нас в разных формах, в разных проявлениях. Да только чаще мы не замечаем его, не обращаем внимания, не придаем значения. Проходим мимо.
Есть и третье основополагающее право человека покаяться. Оно не отнимается ни у кого. Ни у блудного сына, предавшего отца. Ни у разбойника, уже умирающего в мучениях на кресте. Пока человек дышит, пока живет, эти права у него есть. Настоящие. Не придуманные.
Извращения «политкорректности»
Конечно же, все слышали термин «политкорректность». Но вряд ли большинство граждан понимает его истинный смысл. Поясним, что он не имеет ничего общего ни с политиками, ни с правилами вежливости в дебатах, передачах, в предвыборной агитации и др. На самом деле политкорректность (американцы говорят сокращенно «писи») это мощнейшая глобалистская программа, внедренная в 1990 начале 2000-х годов в рамках строительства «нового мирового порядка». Развернулась она одновременно с другими проектами по сносу духовности, традиционной культуры, морали, нравственности. С пропагандой гомосексуализма, легализацией проституции, «однополых браков», «легких наркотиков», эвтаназии и др. С принятием ювенальной юстиции, возведением в культ «толерантности», когда коренное население вынуждают подстраиваться к мигрантам (чего стоит хотя бы запрет французским христианам носить в школах нательные кресты!).
Программа «политкорректности», начавшаяся в США, быстро охватила другие страны Запада, стала распространяться на весь мир. Причем стоит обратить внимание: кампания носит глобальный характер, но нигде и никогда широко не освещалась, не обсуждалась. Подробную информацию по поводу политкорректности можно найти только в работах ученых-лингвистов. Но их научные труды имеют крошечные тиражи, известны лишь ограниченному кругу специалистов, а массовая аудитория ими, естественно, не интересуется. Политкорректность вообще никогда не преподносилась в качестве единого проекта. Ее внедрение осуществлялось без шума, исподволь, но планомерно и систематически через СМИ, через отдельные инициативы «общественных организаций».
А лингвистов это просто коснулось напрямую, поскольку речь идет об изменении языка! Учитывая, что язык формирует и само человеческое сознание, определяет образ мышления, системы ценностей. Другими словами, проект нацелен на трансформацию человечества. Главный принцип «политкорректности» преподносился как исключение из языка любых слов и выражений, которые можно считать обидными и «дискриминационными» для какой бы то ни было «индивидуальности».
В Америке кампания началась под благовидным предлогом борьбы с «расизмом», отстаивания прав чернокожего населения (которое давным-давно уравнялось в правах с «белыми»). В итоге слово «негр» было исключено из обихода. Заменено на «афроамериканец» или «африканец». Изгнаны из словаря и термины «индеец» (замена «коренной американец»), «эскимос». И «еврей» тоже, поскольку в английском слово «Jew» имеет ряд переносных значений «обманщик», «нечестный человек», «мошенничать», «сбивать цену». Введено «лицо семитского происхождения».
Но кампания на этом не остановилась. У борцов с «расизмом» эстафету подхватили феминистки. В ходе борьбы с «сексизмом» были заменены все слова, содержащие «дискриминацию по половому признаку». Например, с суффиксом «мен» (в английском не только «человек», но и «мужчина»): полисмен, бармен, бизнесмен. Вместо этого внедрилось «полицейский офицер», «барперсон», «бизнесперсон» и т. п. Устранены слова «муж» и «жена», заменены на «компаньоны». Однако «борьба с сексизмом» в полной мере коснулась и религии. Стали исключаться из обихода мужские местоимения «Он», если речь идет о Боге. Их начали совсем опускать или заменять на местоимения неопределенные, среднего рода, множественного числа. В разных протестантских конфессиях принялись модернизировать и понятие Бога-Отца.