Я не поеду во дворец летом, отчеканил я.
Отец, не скрывая возмущенного удивления, уставился на меня.
Мы не можем отказаться. Это большая честь, любой знатный молодой человек может только мечтать об этом. Почему ты не хочешь, Яр?
Я нужен здесь, в Варгане. Опасность не миновала, затараторил я, Вулпесы могут начать мстить, еще и этот Максим Вулпес приедет мы должны следить за ним. И еще! я вскочил и принялся возбужденно ходить по кабинету: Нам нужна охрана. Мы должны сформировать отряд из лучших наших защитников и приставить к охране поместья, а также к особняку Олега и бабули.
Стой! Стой! попытался утихомирить меня отец. Никакой охраны не будет. За Максимом Вулпесом да, мы будем приглядывать. Но охрана для нас? Зачем? Думаешь, Вулпесы будут брать нас штурмом?! я увидел насмешку в глазах отца.
Ты слишком беспечен! разозлился я.
А у тебя паранойя! в тон мне ответил отец, грозно поднявшись с места. Зачем такая охрана? Мы в состоянии войны? Нет! Знаешь, Ярослав, твое поведение в последнее время мне нравится все меньше. Я начинаю терять терпение. Я начинаю уже всерьез подумывать, что отправить тебя в военную академию не такая уж и плохая идея?
Я ошарашенно уставился на него:
Ты ведь не серьезно? Ты этого не сделаешь!
Отец замешкал, как-то невнятно качнул головой.
Ты поедешь летом во дворец императора и это не обсуждается, отчеканил он и, подумав, добавил: Считай это в качестве наказания, раз тебе такая перспектива не по душе.
Я обдал отца взглядом полным возмущенного непонимания.
Я уеду только при условии, что и вы поедете со мной на все лето в Китежград, сказал я.
Повторяю, Ярослав это не обсуждается, сказал отец и указал мне взглядом на выход, всем своим видом демонстрируя, что разговор закончен.
Я покинул кабинет отца в крайне сердитом расположении духа. Как же все-таки сложно с ним! В юности мне с ним было куда проще, потому что мне даже в голову бы не взбрело ему перечить или спорить. Но теперь все иначе, да и у меня есть все основания на то, чтобы с ним спорить. И сейчас главной проблемой наших разногласий было то, что мы слишком похожи характерами. Оба привыкли стоять на своем и имели сильный характер. А сейчас и подавно, на правах сильного отец попросту пытается поставить меня на место.
Но однозначно я не собирался уступать ни в какой имперский дворец я не уеду. Я должен быть дома, если родителей в этот раз попытаются убить. Или я должен попробовать их уговорить уехать со мной. Правда, я теперь не был уверен, что из-за нашего отъезда не пострадает кто-то другой. Например Олег, ведь именно он убил разъяренного Виктора. Будущее стало слишком непредсказуемым и теперь нужно быть крайне осторожными. Вот только это довольно сложно, когда не знаешь, когда и откуда придет беда.
Ужин сегодня прошел в довольно напряженном, гнетущем молчании. Отец все еще злился на меня, а я в свою очередь на него. И только мама пыталась хоть как-то разрядить обстановку.
Ты ведь со следующей недели вернешься в школу, начала разговор мама, в ответ я только утвердительно кивнул.
Думаю, пора отпустить Артемия Ивановича, продолжила говорить мама. Теперь, раз ты возвращаешься в школу, учитель тебе не нужен. Я уже выписала ему жалования, отец написал рекомендации, вскоре он нас покинет.
А мы можем пристроить Артемия Ивановича в школу? спохватился я. Мне не хотелось, чтобы из-за меня Артемий Иванович лишился своей блестящей карьеры, которая ждала его в будущем. Рекомендации от родителей он получит, но наверняка этого недостаточно, для того чтобы в будущем стать учителем Марьяновской школы. Он ведь проработал совсем немного, да и вряд ли сумел заработать достаточно денег.
Мать повела плечом, вопросительно уставилась на отца. Тот кинул в ее сторону быстрый взгляд, кивнул:
Можно попробовать, если не ошибаюсь, нам как раз нужен учитель на замену, сказал он. Но делами школы занимается мать, а она обычно выбирает в учителя кого-нибудь более опытного. Артемий Иванович слишком молод.
Молод, но он весьма внимателен и талантлив как педагог, мягко возразила мама.
В поддержку ее слов я энергично закивал.
Отец издал усталый вздох, а на выдохе произнес:
Хорошо, попробую уговорить мать, ответил он.
Подождите, а вдруг он сам не согласится? спохватилась мама. Мы ведь у него даже не спросили.
Я сейчас спрошу, бросил я, вскакивая с места и слушая, как мама вслед возмущается тому, что я не доел. Но я уже несся к учителю.
Артемия Ивановича, как и ожидал, я застал в его комнате. Чемоданы уже были собраны, книги, перевязанные бечевкой, покоились на письменном столе в углу небольшой комнаты. Вид у учителя был потерянный, опечаленный, как я и полагал его это порядочно расстроило. Потеря работы для учителя практически поставила крест на его мечте. А найти подобную работу сейчас в середине учебного года почти не реально. К тому же именно в этом году в Марьяновской школе появится вакантное место, что случается крайне редко, за такую работу обычно держатся мертвой хваткой.
Проходите, Ярослав Игоревич, немного сконфуженно пригласил меня Артемий Иванович. Вы, наверное, пришли попрощаться?
Не совсем, ответил я. Думаю, может быть нам и не придется прощаться.
Учитель непонимающе уставился на меня:
Вы передумали возвращаться в школу, княжич? осторожно поинтересовался он, хотя я видел скользнувшую надежду в его глазах.
Нет, не передумал. Но хотел спросить, не хотите ли вы поработать в Варгановской школе?
Глаза Артемия Ивановича расширились от изумленной радости:
Вы серьезно, княжич? Вы не шутите?
Абсолютно серьезно, заявил я.
Растерянно улыбаясь, учитель уставился на меня, не зная, что и сказать, потом робко поинтересовался:
А ваша бабушка, Матильда Венедиктовна, она согласилась? На сколько мне известно, она лично тщательно отбирает педагогов для школы, и основной критерий отбора большой опыт работы.
Я ее уговорю, заверил я учителя.
На лице Артемия Ивановича возникло смятения, он явно не поверил, что мне это под силу.
Одну минуту, бросил я и спешно покинул комнату учителя, на ходу доставая зеркало связи.
Остановившись в самом дальнем углу коридора, я отдал мысленный приказ зеркалу и замер, дожидаясь ответа.
Бабуля долго не отвечала, а когда ее лицо появилось в зеркале, сразу стало понятно, она как всегда не в духе.
Ярик, ты? Что так темно? Я почти не вижу тебя, мой мальчик, забурчала она. Что-то случилось? Или ты в кои-то веки решил просто так поинтересоваться мои здоровьем?
Я звоню по делу, сухо ответил я.
Так и знала, что просто так звонка от вас не дождешься, раздраженно произнесла она. Что там у тебя за дела, Ярик?
Моему учителю Артемию Ивановичу нужна работа, ты должна предоставить ему место в нашей школе. Отец говорит, что у нас как раз имеется такое место.
Бабушка фыркнул, раздраженно хохотнула.
Твой учитель? Сын этого торговца тряпками Как там его? И что это за тон такой ты должна? Нет, Ярик. Твоему учителю не место в Варгановской школе. Он слишком молод, и совсем не вызывает доверия. Я была крайне возмущена тем, что он взялся тебя обучать, но твоего отца не переубедить, если он решил. В моей же школе такого не будет!
Будет, твердо сказал я. Или ты берешь его на работу, или я в первый же учебный день обернусь волком и напугаю всех этих знатных засранцев до мокрых штанов и седых волос.
Ты не посмеешь, Ярослав! грозно воскликнула она.
Еще как посмею. Хочешь проверить? не смог я сдержать злой улыбки.
Это еще что такое?! Это вообще как? Собственный внук меня шантажирует! О, боги! За что мне это? Я просто не понимаю. Как?! бабушка от возмущения начала задыхаться, я же ждал, когда иссякнет это поток гневного кудахтанья.
Шантаж, конечно, не лучший способ для решения проблем, но по-хорошему с бабкой явно не получится.
Сейчас же позвоню твоему отцу и расскажу о твоем отвратительном поведении! сварливо заявила бабушка. Ни в какую школу ты не пойдешь! Можешь забыть! Угрожать он будет, ишь какой! Ноги твоей на пороге школы не будет! Будешь и дальше сидеть со своим учителем в поместье теперь сколько вздумается. Ты меня понял, Ярослав?
Нет, бабушка, спокойно и хладнокровно ответил я. Ты возьмешь на работу Артемия Ивановича. Можешь жаловаться отцу, но это меня вряд ли остановит. Мне не обязательно посещать школу, чтобы сделать то, что я пообещал. Я это сделаю тогда, когда ты не будешь ждать. Может быть прямо сейчас отправлюсь в школьное общежитие, а может явлюсь через пару дней средь бела дня. Вот же скандал-то будет! Интересно, скольких еще детей заберут из школы после такого?
Бабушка уставила на меня из зеркала злобный взгляд, ноздри ее сердито раздувались.
Паршивец! тяжело дыша, выплюнула она, потом брезгливо и нехотя добавила: Ладно, пусть твой учитель завтра утром идет к директору, примем его, так уж и быть. Но я это запомнила, Ярик. И погрозив мне пальцем из зеркала, бабушка рассоединила связь.
Я поспешил обратно в комнату, чувствуя, как поднимается настроение. Никаких мук совести о том, что только что шантажировал бабушку, я не испытывал. Удивительно, что она вообще оскорбилась. Ведь шантаж ее личный излюбленный способ держать все под контролем и манипулировать окружающими. Будет ли она жаловаться отцу пусть. Мне плевать. Сейчас я чувствовал себя обязанным не дать учителю потерять то, что его ожидало. Я и так слишком многое изменил, в этом же случае я должен не допустить изменений.
Я поспешил обратно в комнату, чувствуя, как поднимается настроение. Никаких мук совести о том, что только что шантажировал бабушку, я не испытывал. Удивительно, что она вообще оскорбилась. Ведь шантаж ее личный излюбленный способ держать все под контролем и манипулировать окружающими. Будет ли она жаловаться отцу пусть. Мне плевать. Сейчас я чувствовал себя обязанным не дать учителю потерять то, что его ожидало. Я и так слишком многое изменил, в этом же случае я должен не допустить изменений.
Артемий Иванович при моем появлении застыл, прижав руки к груди и с вопрошающей надеждой уставившись на меня.
Я, довольный собою, кивнул, заулыбался:
Завтра утром вас будет ждать директор. Бабушка заверила, что вас с радостью возьмут на работу.
Артемий Иванович так обрадовался, что едва ли не бросился меня обнимать, но спохватившись, быстро взял себя в руки и сдержанно произнес: