Я дождалась, пока Арден выйдет, набрала в грудь побольше воздуха, и
Прежде чем ты что-то скажешь, Лаура, хорошенько подумай.
Прежде чем ты что-то сделаешь, Торн, хорошенько подумай! Я села так резко, что аппаратура разразилась ругательствами, но мне было плевать. Пришлось понизить голос, чтобы случайно никто (случайно Арден) ничего не услышал. Это что такое? Я ткнула в закрывшуюся дверь.
Это ошейник.
К счастью, его ледянейшество не стал ходить вокруг да около и изображать долбанувшегося о скалы дракона.
Это я вижу. Пытаюсь понять, как он на нем оказался.
Это ошейник заключенного. Таэрран на него я не могу надеть по понятной причине.
Все-таки Торнгер Ландерстерг выигрывает первый приз за звание «отмороженная задница года», хотя, как по мне, так столетия. А заодно медальку за умение лишить дара речи в любых обстоятельствах.
То есть ты считаешь нормальным заставлять его ходить в ошейнике?!
Он заключенный, Лаура. То, что я вообще позволяю ему здесь ходить, так это исключительно благодаря тебе, потому что он действительно способен обеспечить твою безопасность и помочь тебе справиться с пламенем.
У меня снова кончились слова. Цензурные. Нецензурные я решила не использовать, потому что к такому быстро привыкаешь и потом начинаешь вести себя соответственно.
Он меня спас!
Дважды уже.
Это не отменяет того, что он заключенный.
За что?!
Он отказался выполнить мой приказ.
Желание побиться головой о стену я подавила.
Какой?!
Привезти тебя из Раграна.
Предполагаю, что последние пару минут нашего разговора я напоминала рыбку. Мой рот столько раз открылся и закрылся беззвучно, что со стороны это могло выглядеть как немое кино.
Давай-ка разберемся, Торн. Как ты хотел вывезти меня из Раграна с помощью Ардена, если на мне была харргалахт другого иртхана?
Я нарочно не назвала Бена по имени, чтобы кое-кого не драконить, хотя, видит небо, мне очень хотелось. Мне хотелось не просто его драконить, а еще и постучать ему по голове капельницей, чтобы наконец дошло, что так не поступают!
Ни с бывшими любимыми женщинами (ладно, слово «любимая» тут можно опустить), ни с теми, кто по-настоящему тебе предан. Не сказать, что я сильно давно знала Ардена, но наши короткие встречи и разговоры убедили меня в том, что этот иртхан целиком и полностью на стороне Торна.
Тем не менее я терпеливо ждала. Ждала, что же мне ответят.
Как ни странно, мне действительно ответили:
Ардену ты доверяла. Он вполне мог этим воспользоваться и тебя убедить.
Но не захотел, подвела итог я.
Не захотел, подтвердил Торн. Учитывая, что это был приказ, а Арден военный врач, он нарушил приказ главнокомандующего. В военное время за такое было бы куда более суровое наказание, сейчас же
Сейчас же?
Будет военный суд.
Да, я в курсе. И ты позволишь суду независимых физиономий решать, что делать с тем, кто отказался воспользоваться наивностью одной беззащитной женщины, которую нужно было силком притащить к тебе во имя высочайшего произвола?
Я позволю суду решать, что делать с тем, кто нарушил приказ, припечатал Торн. Это не обсуждается, Лаура. Арден будет с тобой круглосуточно, за исключением того времени, когда рядом смогу присутствовать я. На нем будет ошейник. Когда угроза твоей жизни и жизни ребенка останется в прошлом, состоится суд. На этом все, и к этой теме мы больше не вернемся.
Я покачала головой.
Знаешь, Торн только ты начинаешь делать что-то человеческое, как потом опять все возвращается на круги своя.
Проблема в том, его взгляд сверкнул льдом, что я никогда не был человеком, Лаура, но ты с этим так и не смирилась.
Он вышел, но, к счастью, я слишком хорошо владела собой, чтобы оставить что-то от эмоций нашего разговора, когда вошел Арден.
Признаюсь честно, я смутно представляла, что сказать что вообще можно сказать после того, что учудил Торн. Поэтому сказала первое, что пришло мне в голову:
Ты был прав. Мне стоило вернуться сразу. Самой.
Он усмехнулся, приближаясь к аппаратуре.
Коснулся дисплея планшета, явно проверяя какие-то показатели, потом все-таки посмотрел на меня.
Честно говоря, Лаура, сейчас я уже не настолько в этом уверен.
Арден, если ты сейчас скажешь, что мне надо бежать, я покроюсь льдом и пролежу здесь до конца беременности, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Он покачал головой:
У тебя специфическое чувство юмора.
У меня сумасшедшее желание выжить и родить здорового ребенка. Скажи мне, что для этого сделать, и я клянусь, что сделаю это от и до.
Арден оставил планшет в покое и подошел ко мне.
К сожалению, сейчас это зависит не только от тебя.
Что? О чем ты?
Вокруг Торна очень серьезный заговор, которого он в упор не видит.
Если он чего-то не видит, возможно, на то есть причины?
Не сказать, что Арден открыл мне Аронгару, но холодок по спине все-таки прошел. О чем-то похожем мне говорил Бен, правда, Бен вообще был невысокого мнения о Торне и его системе, поэтому вряд ли можно считать его слова беспристрастными. Что касается Ардена наверное, теперь тоже. Сложно уважать того, кто нацепил на тебя ошейник.
Причины есть. Он долгое время доверял Стенгербергу, очень близко подпустил его к себе. Всеми вопросами безопасности занимался именно он.
Сейчас ими занимается Сэфл. Я поправилась: Роудхорн. О чем мы вообще говорим? Почему ты поднял эту тему?
Чтобы ты поняла, Лаура, что ты в опасности. Не только из-за серьезной беременности, но и из-за того, что происходит вокруг Торна.
Вот прямо сейчас ты делаешь все, чтобы я совсем не волновалась.
Я не из тех, кто считает, что молчание об опасности способно уберечь.
О какой опасности ты говоришь?!
Эллегрин.
Что?!
Эллегрин Рэгстерн. Я знаю ее Арден помолчал, потом продолжил: Очень давно. Эта женщина может быть жесткой, она привыкла получать все, что хочет, и очень остро реагирует на отказ. Она умеет ненавидеть и не умеет прощать, но она не подлая. Если ты понимаешь, о чем я.
Пока что смутно.
Я и вправду смутно понимала, при чем здесь Эллегрин Рэгстерн, которая устроила мне веселье в ресторане, и как после всего этого ее можно охарактеризовать словами «не подлая». Разве что частица «не» сюда случайно затесалась.
Все очень просто. Арден подвинул стул и сел рядом с кроватью. Или очень сложно. Мы встречались. Хотя это сильно сказано. Эллегрин с детства была влюблена в Торна, а я был рядом, лучший друг и любовник, когда нужно снять напряжение и обиду от его льда.
Об этом Бен мне рассказывал о том, что у Ардена была связь с Эллегрин, но я по-прежнему совершенно не понимала, какое отношение это имеет к моей безопасности.
Тем не менее я знаю ее достаточно хорошо. Считал, что знал, пока не произошло то, что произошло, с тобой. Сначала я не хотел в это верить. Потом понял, что, не будь у Торна стопроцентных доказательств того, что она все это подстроила, он не объявил бы о ее аресте. Для него она тоже была важна, по-своему, но важна. Вопрос только в том, откуда они взялись, эти стопроцентные доказательства. И в том, как они все это подстроили. Эллегрин иртханесса. Чтобы поработать над ее сознанием и заставить ее признаться, нужно было не просто отдать ментальный приказ, нужно было заставить ее поверить в то, что она совершила.
Арден. Я хотела коснуться его руки, но передумала. В конце концов, мы с ним не друзья, а помимо этого он еще в ошейнике ходит из-за меня. Я понимаю, что ты ее любишь. Понимаю, что ты хочешь верить в то, что Эллегрин Рэгстерн тут ни при чем но
Понимать я мог это до того, как встретился с ней в тюрьме, Лаура, его голос звучал очень резко, до того, как увидел ее. Нам позволили одну встречу
Торн позволил?
Предполагаю, что да. Такое не осталось бы без его внимания, в любом случае когда мы с ней оказались лицом к лицу, я увидел то, что долгое время изучал. В ее глазах. Последствия сильнейшего ментального воздействия на сознание иртхана.
Понимать я мог это до того, как встретился с ней в тюрьме, Лаура, его голос звучал очень резко, до того, как увидел ее. Нам позволили одну встречу
Торн позволил?
Предполагаю, что да. Такое не осталось бы без его внимания, в любом случае когда мы с ней оказались лицом к лицу, я увидел то, что долгое время изучал. В ее глазах. Последствия сильнейшего ментального воздействия на сознание иртхана.
А
Я даже не представляла, что сказать, если честно.
После того как правящий Ферверна продолжительное время был под воздействием, мягко говоря, психопата, стали изучать все возможные проявления как внешние, так и внутренние продолжительного ментального приказа, отданного иртхану. Одним из признаков было взрезание пламени. Это когда в пламя иртхана вплетается чужое, остаточное после ментальной атаки, все еще продолжающей работать. Проявляется оно крупицами чужеродной силы в родной, то есть если у иртхана ледяное пламя, а у атакующего алое, это будут алые искры. Если истинное, то оранжевые, и так далее.
И? Что ты видел?
Я почему-то замерла, забывая дышать. Сама не знаю, почему зацепилась за «истинное пламя» и мысли о Бене. Нет, мне не хотелось думать, что он ко всему этому причастен, но после всего, что случилось рассказ Ардена казался нереальным, хотя, если уж говорить прямо, нереальность это я, тем не менее я существую. Не человек, не иртханесса. Вообще непонятно кто.
Черные. Черные искры.
Когда Арден это произнес, я вздрогнула. Во-первых, потому что слишком ушла в себя, а во-вторых
Разве существует черное пламя?
Он посмотрел в сторону, как будто искал ответ на стене, потом снова взглянул на меня.
Существует. У глубоководных драконов.
Ладно. Предположим, я даже сейчас не стану удивляться: мне, как результату неизвестного эксперимента, не положено.
Глубоководных фервернских же нельзя подчинить. Насколько я знаю, не существует ни одного иртхана с таким пламенем.
Не существует, подтвердил Арден. Точнее, не существовало, это попытался изменить Гранхарсен.
Тот, который сошел с ума, а не тот, который делает шоу, да.
Но его постигла та же участь, что и всех до него.
Всех?!
Лаура, ты зря думаешь, что попытки влить себе кровь глубоководных никогда не предпринимались. С самого начала времен, когда шаманам впервые это удалось, люди основательно взялись за всех драконов. Вот только именно глубоководные давали такой побочный эффект. Безумие.
Я не претендую на очень хорошее знание истории иртханов, но разве такое возможно в принципе? Как вообще можно было влить себе кровь глубоководного, если они живут под водой, и мягко говоря, никак никому не подчиняются?