Соблазнительно, на редкость соблазнительно. Но
Не могу. Я взялся за это дело. Если я откажусь, потому что оно стало слишком сложным, ничто не помешает мне отступить и в следующий раз. Эдак я скоро вообще не смогу работать.
Морли удержался и не напомнил мне, что я полжизни трачу на увиливание от работы.
Положим, ты прав. Оставайся. Но я сматываю удочки. Мы дошли до последней лестничной площадки. Ты молоко пьешь?
Предпочитаю пиво.
Оно и видно.
Почему?
Остальные смотрели на нас, как на шутов.
Не знаю почему, но молоко благотворно влияет на зубы, кости и мозги. Люди, которые пьют много молока, никогда не теряют здорового чувства самосохранения. Пропойцы же постепенно начисто лишаются его.
Ну сел на своего конька, завел волынку про диеты и тому подобное. Лучше бы прямо сказал: «Боюсь, ты вконец спятил, старина».
Не пойму, о чем вы, вмешался Питерс. Впрочем, не важно. Но думаю, не стоит тянуть время.
Он смотрел в окно. Пламя было видно и отсюда. Похоже, сержанту очень хотелось бросить нас и мчаться на пожар.
Правильно. Пошли к старику.
Все направились к покоям генерала. Я отстал, еще раз взглянул на огонь.
Гаррет!
Иду.
Я поймал на себе взгляд блондинки. Она пряталась за колонной, улыбаясь, и, казалось, готова была ответить на мое приветствие.
Я выругался про себя и продолжал путь.
Ее портрет мне удалось спасти. Вот принесу его в дом и задам парочку вопросов. И, черт возьми, на этот раз им не отвертеться.
Мне надоело корчить из себя добрячка.
28
Питерс прошел во внутренние покои, а мы остались ждать в кабинете. Чтобы убить время, я подбрасывал в камин дрова и обменивался недоумевающими взглядами с Морли. Каждый из нас гадал, что еще выкинет другой.
Появился генерал, закутанный, точно в Арктику собрался. Он посмотрел на огонь, посмотрел на меня я как раз шевелил поленья, чтобы втиснуть еще несколько, и благодарно просиял:
Очень мило с вашей стороны, мистер Гаррет. Он оглядел собравшихся. Кто эти люди?
Мистер Морли Дотс владелец ресторана и мой помощник.
Морли кивнул.
В самом деле?
Вид у старика был слегка испуганный и озадаченный похоже, имя моего друга ему приходилось слышать раньше, и теперь я тоже упал в его глазах.
С мистером Тарпом вы знакомы, продолжал я. Остальные джентльмены предпочитают остаться неизвестными, но готовы опознать вашего вора.
О! Ничего не выражающий звук.
Оказавшись лицом к лицу с правдой, он вовсе не горел желанием узнать ее. Но я помнил инструкции: не давать ему ускользнуть.
Где остальные? спросил генерал.
Я попросил Питерса привести их. Он повиновался, только когда генерал выразил свое согласие.
Они пытаются потушить огонь. Кто-то поджег конюшню.
Пожар? Поджог? Он был ошарашен.
Доктор и Морли внимательно изучали старика.
Да, сэр. Я полагаю, человек, убивший Брэдона, боялся оставить в конюшне что-то, что может разоблачить его. Убийца обыскал помещение, но, наверное, торопился и не смог сделать это как следует, поэтому и решил уничтожить улики наверняка.
Доктор и Морли внимательно изучали старика.
Да, сэр. Я полагаю, человек, убивший Брэдона, боялся оставить в конюшне что-то, что может разоблачить его. Убийца обыскал помещение, но, наверное, торопился и не смог сделать это как следует, поэтому и решил уничтожить улики наверняка.
О! Опять этот пустой звук.
Я подошел к двери, выглянул наружу. Никого.
Плоскомордый, скажи нам, когда все соберутся.
Он что-то пробурчал и приблизился ко мне.
Ты предупредил тех двоих? шепнул я.
Он снова буркнул нечто невразумительное. Но времени на объяснения не было, приходилось рассчитывать на смекалку Тарпа.
Генерал, вы позволите мне расположиться, как в прошлый раз? Мистер Дотс и мистер Тарп смогут охранять дверь.
Конечно, конечно.
Огонь разгорелся, в комнате стало светлее, и теперь я мог разглядеть, что цвет лица у старика вновь такой же мертвенно-бледный, как и в день моего приезда.
Я занял свое место. Через несколько минут Плоскомордый сообщил:
Пришли.
Проведи их сюда, а обратно не выпускай.
Понял.
Доктор ретировался в уголок, скупщик краденого тоже. Морли и Плоскомордый встали по обе стороны двери.
Вошли служаки, усталые, настороженные и удрученные. Они с опаской поглядывали на Морли и Плоскомордого, как будто все они, даже Питерс, боялись, что сейчас их уличат в преступлении.
У мистера Гаррета есть новости, объявил генерал.
Мистер Гаррет и мистер Тарп поглядели на скупщика. Взгляд Плоскомордого не сулил парню ничего хорошего, если тот вздумает запираться.
Но ему не пришлось ничего говорить. Преступник вышел вперед.
Кто-то, сказал я, крадет из дома безделушки, сумма достигла уже двадцати тысяч. Генерал хотел знать кто. Теперь мы знаем Деллвуд. Но я не пойму зачем.
Он держался прекрасно. Возможно, он никогда не сомневался, что разоблачение неминуемо.
Чтобы покрыть расходы по дому. Не было другого способа достать деньги.
Сперва генерал лишь лопотал что-то невразумительное, потом перешел к напыщенным обвинениям. Лица солдат оставались непроницаемы, но у меня возникло подозрение, что симпатии не на стороне хозяина. Какую-то долю секунды я даже допускал, что все они желают его смерти.
Деллвуд твердо гнул свое:
Генерал выдавал мне средства, достаточные для содержания дома десять лет назад, ко времени нашего возвращения из Кантарда. Он не верил, что цены с тех пор выросли. Я и медной монетки не положил себе в карман, ничего не истратил зря. Но поставщики отказывались продлить кредит.
Препаршиво, надо полагать, чувствовать, что разорен, особенно если привык к богатству.
Ты должен был все рассказать, а не подвергать меня такому унижению, не унимался генерал.
Я повторял вам неоднократно, сэр. В течение двух лет. Но вы видите только прошлое. Вы отказываетесь верить, что времена изменились. Я оказался перед выбором: или сделать то, что я сделал, или отдать вас на растерзание кредиторам. Я решил защитить вас. Сейчас я соберу вещи.
Деллвуд повернулся к двери. Плоскомордый и Морли преградили ему путь.
Генерал? спросил я.
Старик молчал.
Не знаю, имеет ли это значение, сэр, но я не сомневаюсь он говорит правду.
Вы считаете меня скрягой?
Ничего подобного я не говорю. Но репутация у вас такая.
Что-что, а маневрировать и ублажать я мастер. И до сих пор ни с кем из клиентов мужчин, во всяком случае, не испортил отношений.
Старик еще что-то пискнул, а потом с ним опять случился припадок.
Сначала мне показалось, что он играет. Видимо, остальным тоже. Наверное, он не однажды поднимал ложную тревогу. Все просто стояли и ждали, когда это кончится. Но потом, отпихивая друг друга, кинулись к хозяину, Деллвуд впереди. Ни один не отступился.
Плоскомордый, твой парень больше не нужен.
Напрасно я надеялся, что стоит разрубить один узелок, остальное распутается само собой.
Отойдите, сказал я. Ему не хватает воздуха, но худшее осталось позади. Плоскомордый, Деллвуд пусть идет тоже.
Деллвуд проследовал к выходу с видом, полным достоинства. Кстати, выходит, что и я, и Плоскомордый, все вообще получают деньги только благодаря его усилиям. Я взглянул на кухарку. Она рассказывала, что у генерала даже собственного ночного горшка нет. За всю жизнь старый осел так и не научился управлять хозяйством. И вот Деллвуд уходит кто займет его место? И не попытается ли этот кто-то спасти поместье другим способом: убрав с дороги его жадного и ни черта не смыслящего владельца?
Генерал взял себя в руки:
Не могу сказать вам «спасибо», мистер Гаррет, хотя сам просил об этом. Деллвуд! Где Деллвуд?
Ушел, сэр.
Верните его. Он не может уйти. Что я буду делать без него?
Понятия не имею, генерал, меня это не касается. Мы сделали все, что могли.
Хорошо. Да. Оставьте меня. Но верните Деллвуда.
Все свободны. Питерс, вам лучше остаться. Кид? Морли, Плоскомордый, мне надо поговорить с вами.
Я вышел первым, почти выбежал.
29
Я застал Деллвуда в его комнате. Он упаковывал вещи и даже не потрудился закрыть дверь.
Пришли проверить, не прихватил ли я семейные драгоценности?
Я пришел сказать, что генерал просит тебя остаться.
Я большую часть жизни потратил на выполнение его желаний. Баста. Приятно наконец стать свободным человеком. Он лгал. Преданность тоже имеет границы.
Ты расстроен. Ты сделал то, что должен был сделать, а заработал только кучу неприятностей. Но никто, даже я, не ставит этот поступок тебе в вину.
Чушь. Он будет костить меня всю оставшуюся жизнь. Такой уж он человек. Не важно почему, зачем, но я ткнул его носом в его же дерьмо. Он не простит ни за что, не важно, кто из нас прав.
Но
Уж поверьте мне, я его лучше знаю.
Я верил.
Но, уйдя, ты все потеряешь.
Наследство мало для меня значит. Я не бедный человек, мистер Гаррет. Мне удалось кое-что скопить, и я выгодно вложил свои сбережения. На жизнь мне хватит и без наследства.
Тебе решать. Я не двигался.
Он перестал бросать вещи в сумку и взглянул на меня:
В чем дело?
Генерал нанял меня не только чтобы найти вора. Он хочет знать, кто пытается убить его.
Деллвуд фыркнул:
Убить его? Никто его не убьет. Это просто больное воображение.
Когда я появился здесь, все, кроме тебя, так же думали о кражах. Но генерал оказался прав. Думаю, он прав и насчет убийства.
Чушь. Кому какая польза от этого?
Хороший вопрос. Не пойму, какой толк от этого поместья. Однако другого мотива я не вижу. Пока не вижу.
Я выжидательно посмотрел на Деллвуда. Он молчал.
Не возникало ли у генерала когда-либо каких-либо трений с кем-нибудь из вас?
Не ждите от меня подсказок, мистер Гаррет, мне нечего сказать. У всех бывали неприятные разговоры с генералом, но за это не убивают. Вопросы дисциплины, не более.
А злопамятные среди вас есть?
Чейн. Разжиревший у кормушки крестьянский мальчишка без царя в голове. Он всегда на кого-нибудь злится, но не на генерала. Я свободен, сэр?
Еще нет. Ты понял, что разоблачение не за горами с того момента, как я появился здесь?
Да, вы меня не удивили. Удивило одно: что вам удалось найти скупщика. Это все?
Нет. Кто убил Хокеса и Снэйка?
Вы меня спрашиваете? Я надеюсь, что вы ответите на этот вопрос. Ведь вы первоклассный сыщик.
Этим я и занимаюсь. А ты, случайно, не пытался обезвредить меня, дабы избежать лишних неприятностей?
Сэр?
В этом доме на мою жизнь покушались уже трижды. Что, если тебе взбрело в голову кокнуть меня, чтобы твои проделки не вышли на свет божий?