В 2013 году Эрик Шмидт (Eric Schmidt), на тот момент председатель совета директоров Google, и Джаред Коэн (Jared Cohen), бывший советник Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) и самопровозглашенный отец «цифровой дипломатии», сделали большой шаг вперед, опубликовав книгу «Новый цифровой мир»[114]. Этот мировой бестселлер открыл нам глаза на возрастающую роль виртуального пространства в нашей жизни. Его авторы утверждали, что благодаря Интернету «большинство из нас вскоре сможет жить и работать одновременно в двух мирах»: реальном и виртуальном. Уже можно представить себе многочисленные кибергосударства, которые будут вести кибервойны против виртуальных преступных групп, совершающих все более мощные информационные атаки[115]. Однако это пророчество содержит в себе один не очень правдоподобный момент: что со временем мы полностью откажемся от материального. Хотя мы уже начали движение в сторону дематериализации в нашем распоряжении уже есть дистанционная работа, электронная коммерция, электронные базы данных и даже онлайн-трансляции заседаний суда Сокращая физическую транспортировку информации, заменяя бумагу экраном компьютера, мы теперь вполне можем отказаться от концепции слепого потребления природных ресурсов и в частности прекратить уничтожение лесов в Амазонии и бассейне реки Конго[116] другими словами, полным ходом начать движение к новой цивилизации, более мудрой и умеренной в своих запросах.
Но проблема заключается в том, что для развития электронных технологий требуется большое количество металла: каждый год для производства различных устройств используется 320 тонн золота, 7500 тонн серебра, 22 % от мирового производства ртути (то есть 514 тонн) и до 2,5 % общего производства свинца. Сборка только одних компьютеров и мобильных телефонов требует 19 % от общего объема производства редких металлов, таких как палладий, и 23 % от мирового объема кобальта. И это не считая примерно сорока наименований остальных металлов, содержащихся в мобильных телефонах (см. приложение 6, показывающее, какие редкие металлы присутствуют в iPhone). Кроме того, «вес электронного устройства, которым пользуется потребитель, обычно соответствует всего 2 % от объема вредных выбросов, которыми сопровождается его производство и последующая утилизация», объясняют авторы книги, посвященной темной стороне электронных технологий[117]. Они приводят конкретный пример: «для производства одной крошечной микросхемы весом в 2 грамма требуется примерно 2 килограмма сырья», то есть мы получаем соотношение готового продукта и отходов производства 1 к 1000[118].
А ведь здесь мы говорим только о самих электронных приборах Но ведь переход на новые интеллектуальные электрические сети закономерно повлечет за собой использование в них дополнительных электронных устройств что приведет к новым вредным выбросам, которые нам совершенно не нужны. Недавно один документальный фильм, посвященный влиянию Интернета на окружающую среду, проследил весь физический путь обычного электронного письма: посланное с компьютера, оно попадает в папку «Отправленные», покидает здание, где находится отправитель, доходит до центра хранения и обработки данных, проходит по проводам через различные национальные и международные передатчики, а затем попадает на почтовый сервер (как правило, находящийся в США). Пройдя через электронные базы данных Google, Microsoft или Facebook, письмо обрабатывается, помещается в соответствующую ячейку, а затем отправляется адресату. В результате оно со скоростью света проходит примерно 15 000 километров[119].
Все это имеет и экологические последствия. «Французское агентство по рациональному использованию окружающей среды и энергоресурсов подсчитало объем электричества, необходимый для нашей работы с электронной почтой: чтобы отправить одно письмо с вложенным файлом, нужно столько же энергии, сколько потребляет энергосберегающая лампочка за один час», уточняют авторы фильма. При этом каждый час пользователи по всему миру отправляют 10 миллиардов электронных писем, «что соответствует 50 гигаваттам-час объему электричества, который вырабатывают в час пятнадцать атомных электростанций». А что касается центров хранения и обработки данных, то для переработки поступающей информации и работы их системы охлаждения им ежедневно требуется столько же энергии, сколько потребляет город с населением 30 000 человек[120]
Еще одно исследование, проведенное американскими учеными, показало, что сектор информационно-коммуникационных технологий потребляет 10 % всего мирового объема электричества и ежегодно выбрасывает в атмосферу в два раза больше углекислого газа, чем весь воздушный транспорт[121]. «Если бы все облачные хранилища данных представляли собой отдельную страну, то она бы находилась на пятом месте в мире по объему потребления энергии[122]», добавляет «Гринпис», который также провел расследование на эту тему. И это только начало: для перехода на возобновляемые источники энергии, который будет невозможен без подключения к Интернету всей нашей планеты (соответствующее заявление уже успели сделать крупнейшие телекоммуникационные компании), потребуется вывести на орбиту дополнительные группы спутников, построить ракеты для их запуска в космос, разработать уйму специальных программ для расчета их оптимального местоположения, настройки на верную частоту и надежного шифрования передаваемой информации, а также подключить множество мощных процессоров для анализа огромного объема данных. А для передачи информации в реальном времени протянуть под водой целую паутину проводов, создать массу электрических сетей, миллионы информационных терминалов и центров обработки данных, собрать миллиарды планшетов, смартфонов и других электронных гаджетов, батареи которых нужно будет регулярно заряжать Предполагаемый радостный переход к всеобщей дематериализации реально оказывается не чем иным, как грандиозным надувательством, так как его губительное воздействие на окружающую среду обещает быть весьма значительным[123]. Кроме того, для надежной работы всей этой гигантской системы нам понадобится множество электростанций, а также ветрогенераторов, солнечных батарей и интеллектуальных энергосетей, при производстве которых, как мы уже знаем, невозможно обойтись без редких металлов.
Обо всем этом Джереми Рифкин даже не заикнулся.
Поэтому мы решили связаться с ним сами, чтобы обсудить эту парадоксальную материальность невидимого и темную сторону «зеленых» технологий. Мы несколько раз обращались в Фонд по изучению экономических тенденций орган, через который он предлагает свои услуги спикера и советника по экономике. Мы написали им множество писем, чтобы объяснить причину нашего обращения мы жаждали разрешить все эти сложные противоречия. Мы также попросили мистера Рифкина встретиться с нами во время одного из его визитов во Францию, а если это окажется для него не очень удобно собирались сами приехать в его офис в пригороде Вашингтона.
Но мы так и не получили никакого ответа. Возможно, все дело в грубой ошибке, которая, как нам кажется, изначально мешала успешному переходу на возобновляемые источники энергии: когда он только задумывался, все как-то забыли о тех материалах, которые для него нужны. «Зеленые» технологии когда-то родились в голове ученого-теоретика, затем они получили конкретное воплощение благодаря упорству предпринимателя, потом их поддержало государство, всячески поощряя их развитие и привлекая щедрые инвестиции, но факт остается фактом: каждая из этих технологий, какой бы ультрасовременной она ни была, изначально берется из недр Земли. Желая получить от нее все новые блага, мы заменяем нашу зависимость от нефти привычкой использования редких металлов. Отказываясь от чего-то одного, мы тут же заменяем это другим. Как наркоман, который, стремясь избавиться от кокаиновой зависимости, переходит на героин По сути, мы никак не решаем проблему негативного влияния человека на окружающую среду мы просто переносим его в другое место. Усердие, с которым мы упорно не замечаем тот ущерб, который ежедневно наносим природе, способно привести нас к масштабному экологическому кризису.
Напрасные надежды на переработку отходов
А может быть, экономия энергии возможна за счет широкомасштабной переработки редких металлов, которая способна уменьшить ущерб от их производства?
Эта идея кажется такой заманчивой, что в Японии уже начали воплощать ее. По району Адати, на севере Токио, беспрестанно снуют синие фургоны, нарушая спокойствие этого тихого осеннего дня 2011 года. «Санитар города» Масаки Накамура (Massaki Nakamura) собирает повсюду различные электронные отходы: старые игровые приставки, мобильные телефоны, телевизоры Все это он складывает в пикап. Затем он привозит свой урожай на полигон расположенного неподалеку предприятия по сортировке и переработке отходов Kaname Kogyo. А вот и его президент Матсура Ешитака (Matsuura Yoshitaka) одетый в темный костюм, он обегает многочисленные груды старой техники, которую тщательно сортируют рабочие. «В наше время люди просто выбрасывают всю эту ненужную электронику, даже не задумываясь, объясняет он под громкий скрежет загребаемого ковшом металлического мусора. А ведь в ней содержится большое количество редких металлов!»
Всеобщая глобализация привела к тому, что мы теперь живем в удивительную эпоху: западные страны стали настолько процветающими, что мы уже не знаем, что делать с нашими отходами, какими бы они ни были пищевыми, промышленными, ядерными или электронными. Не так давно наши бабушки и дедушки ежедневно отказывали себе во всем, а теперь нам некуда девать излишки. Людям необходимо не только успешно продать товары, но и утилизировать их, когда они придут в негодность[124]. Это касается и редких металлов: каждый год среднестатистический житель Франции выбрасывает до 23 кг электронных отходов[125]. А во всем мире их количество увеличивается просто с гигантской скоростью: только за три последних года их стало на 20 % больше[126].
До сих пор промышленные предприятия более или менее успешно перерабатывали лишь распространенные металлы на данный момент более половины золота, серебра, меди и алюминия в мире используется повторно[127]. При этом редкие металлы особенно никого не интересовали. Тем не менее Япония уже сделала первый шаг в этом направлении: японцы раньше всех поняли, что многочисленные «городские шахты» (свалки старой техники), разбросанные по всей стране, изобилуют драгоценными редкоземами[128]. Например, в каждом смартфоне, выбрасываемом в Японии, содержится несколько десятых грамма редких металлов, которые из него можно извлечь. Получается, что страна обладает запасом в сотни тысяч тонн редкоземельных металлов, которых ей вполне хватит на ближайшие тридцать лет.
Такая политика поспособствовала рождению экономики замкнутого цикла за счет повторного использования электронных отходов (см. приложение 10, демонстрирующее жизненный цикл разнообразных металлов). В Японии организуются масштабные кампании по их сбору, и в итоге 650 000 тонн электроники, выбрасываемой каждый год по всей стране, удается использовать повторно. Это движение стало настолько всеохватывающим, что к нему присоединились даже популярные в Японии виртуальные исполнители. Например, появился специальный видеоклип интернет-певицы Хацунэ Мику (Hatsune Miku), где она в традиционной короткой юбочке и на фоне плывущих вдали мобильных телефонов убеждала своих соотечественников в том, что они напали на золотую жилу.